Кровь ангелов

Девять женщин, отказавшихся от женского в себе ради того, чтобы стать чем-то намного большим, чем просто человек.

– Свершилось то, что свершилось, – говорит сестра Езинда, маленькая и сморщенная, вот уже десятилетие исполняющая обязанности Домина Темплум и управляющая Антрум Ноктурна воистину железной, почти мужской рукой. – Нервейг пал, и его место занял молодой Вальгорн.

– И стоило ради этого отрывать нас от занятий? – бормочет круглолицая сестра Клейдор. – Сколько было правителей на нашей памяти, сколько их еще будет, и что нам за дело до того, чья задница полирует Мерцающий трон?

«Недовольна и даже не пытается этого скрыть, – отмечает про себя Валерия. – Понятно, пришлось в кои-то веки выйти из лабораторий, бросить любимые эксперименты. Ничего, сейчас тебе напомнят, кто ты есть…»

– Не совсем так, добрая сестра, – голос Езинды звучит так же мягко, как и ранее, и только очень хорошо и долго знающий ее человек, да и то не всякий, а очень наблюдательный, может понять, что Домина Темплум разгневана. – Мы – часть человечества и не можем жить вне его, мы – часть Империума и должны учитывать его интересы. Да, императоры не раз и не два обращались к нам за помощью, но что бы стало с Антрум Ноктурна в годы вторжения Грихайн, не встань легионы железной стеной на пути врага?

Валерия ежится, по спине ее бежит холодок – о да, они помнят, лучше всех помнят, как три столетия назад неведомо откуда явился враг, которого оказалось невозможно понять…

Непостижимыми остались его цели, его язык и способ мышления.

Ни одного пленного не удалось допросить, и это после войны длиной в четверть века! Грихайн уничтожили, вплоть до последней личинки, и в запале ликвидировали почти все, что они принесли с собой.

Да, в запасниках Антрум Ноктурна имеется кое-что, но слишком мало.

– Императоры, – ворчит сестра Лерд, старейшая из всех, более полутора сотен раз видевшая, как весна приходит на холмы Аркануса. – Сейчас их так не называют. Используют всякие хитрые титулы или вовсе именуют Божественной Плотью, ибо так почтительней, ишь ты…

– Мы зря тратим время, это все пустая болтовня, – говорит Валерия очень тихо. – Мы должны принять решение.

– Насчет чего? – Лерд, похожая на закутанную в алые ткани мумию, глядит на нее неодобрительно. – Нервейг мертв, его племянник ничуть не лучше того, кого он сверг, это все скоро поймут.

– Но есть еще кое-что, – произносит Езинда.

Да, Валерия не ошибается – главную новость Домина Темплум по обыкновению придерживает.

– Что-то важное? – с издевкой спрашивает Клейдор.

– Сама поймешь, – Езинда остается спокойной. – Эльтирия, фемина, смогла бежать. Более того, она попросила помощи у нас.

– Через Альенду? – интересуется Лерд.

– Нет, через одну из сестер суб фламмеум, – отвечает Домина Темплум.

Понятно, отчего Эльтирия не пошла к Альенде – та или в миссии, или во дворце, на виду, на ней всегда десятки глаз, и скрытно помочь кому-то сивилла, обитающая в непосредственной близости от Мерцающего трона, просто не может.

К тому же, после того как Нервейг два года назад изгнал из столицы прочих сестер, она осталась одна, в окружении лишь послушниц.

– И как же она ее нашла? – интересуется Валерия, чувствуя, как беспокойство трогает сердце мохнатой лапкой.

Любой крестьянин с полей Целлии или рабочий с шахт Фатума знает о сивиллах, выпускницах Антрум Ноктурна, что носят одежды красного цвета, а мудростью превосходят любого мужчину. Но мало кто ведает о том, что с Аркануса разъезжаются и эмиссары другого рода – обычные, ничем не примечательные на первый взгляд женщины.

Они ведут простую жизнь, не дают мудрых советов, не предсказывают будущее…

Но они существуют для той же цели, что и прочие сестры, охраняющие память, и всегда готовы выполнить приказ Старших Сестер.

– Боюсь, что этого мы никогда не узнаем. – Езинда вздыхает. – Фемина просит. Молит нас, чтобы мы помогли ей избегнуть гнева племянника и отомстить за мужа и детей.

– Месть? Что за гадкое слово, ишь ты, – ворчит Лерд.

– О ней речи и не идет, – замечает Домина Темплум. – Но вот помощь… Наших сил хватит, чтобы Вальгорн не смог найти Эльтирию, но вот нужна ли она нам?

– Проще выдать ее новому императору, чтобы заручиться его благодарностью, – быстро говорит Клейдор.

– Ты слишком много времени проводишь за своими занятиями, добрая сестра, – Езинда более не скрывает раздражения. – Ты умудрилась забыть, что правители не бывают благодарными, особенно хозяева Мерцающего престола!

Клейдор отшатывается, глаза ее загораются гневом, но только на миг, и она опускает голову.

– Оказывая помощь фемине Нервейга, мы поставим себя в опасное положение, – подает голос сестра Жинора, Домина Поэналис, в чьем ведении послушницы, их набор и обучение.

– Это верно, – говорит Валерия, – но зато у нас появится дополнительный козырь. Вдруг с Вальгорном что-то пойдет не так? Что мы вообще знаем о нем?

Все взгляды обращаются на Лерд, Домина Круор, в круг обязанностей которой входит знать все обо всех сколь-нибудь значимых людях Империума, об их предках, талантах и привычках.

– Взбалмошный юноша, испорченный варварским воспитанием, – говорит старуха задумчиво. – Дух Скола Анимус глубоко проник в его душу, и та отравлена бешеными страстями. Происходит из боковой ветви, единственный, кто уцелел в «дни гнева» двадцать лет назад.

Валерия слушает и думает, что да, племянник убитого императора вряд ли станет хорошим правителем – алмаз души и ума властителя, чтобы он засверкал всеми гранями, надо готовить с детства, воспитывать жестко и умело, а если отдать его в грязные лапы взыскующих «свободы духа»…

Получится не бриллиант, а инструмент для резки стекла.

– Благодарим тебя, добрая сестра, – говорит Езинда, когда Лерд замолкает. – Сложная ситуация.

– Может быть, нырнуть в нее? – нерешительно предлагает Жинора и смотрит на Валерию.

– Можно попытаться, хотя, учитывая, что здесь замешана Божественная Плоть, результат не гарантирован, – говорит та. – Рискнем, с позволения Домина Темплум и вашей помощью, сестры…

Будущего не существует, но умеющий видеть способен обращаться к таким глубинам человеческой памяти, где нет времени, и разглядывать эпизоды настоящего, недоступные обычному взору, – те, что уже сформировались, но еще не наступили, пока еще эфемерны, но представляют собой куда больше, чем вероятность.

Езинда кивает: