Кровь черного мага 1

Поднявшись, я огляделся. Ниже на северном склоне рос еловый лес, который шел до самого Лунного озера. Я же зашагал вдоль утеса на северо-запад.

Чтобы выйти к людям, мне нужно было обогнуть скалу. Я даже мог вернуться по одной из троп обратно в дом, даром, что летом и осенью, до того как выпал снег, обошел все окрестности и хорошо ориентировался. То-то бы мои родственники удивились, увидев меня. Я, правда, подумал, что после такого они бы придумали более надежный способ, как от меня избавиться.

Поэтому, делая более широкий круг, я направился к одной из станций местного поезда, который когда-то возил туристов на вершину. Теперь поезд возил только нашу семью, а строительство отеля по соседству с нашим домом было по непонятной причине заморожено.

Я шел, проваливаясь в снег, к который, к счастью, был сухой и идти по нему было не трудно. Однако носки очень быстро промокли, ноги заледенели и зубы начали отбивать дробь. Под снегом я споткнулся о корень, покатился по склону и в итоге зарылся с головой в сугроб. Отфыркиваясь, я выбрался из снежного завала. Ноги, ладони и лицо пылали, словно их натерли льдом. Внутри всколыхнулась злость. И я, цедя вслух проклятия, упорно продолжил путь. Спустился с холма, обогнув, наконец высоченный горный уступ, с которого я упал. Здесь, где начинался подъем, ведущий к промежуточной станции, росло много елей и снега было уже мало.

Добрался до станции я, наверное, спустя час. Здесь находилось несколько зданий. Станционное кафе, давно закрывшееся, и несколько хозяйственных построек. Освещенными оказались окна только бывшего кафе. Я толкнул незапертую дверь и зашел внутрь. На меня уставился станционный смотритель. Он единственный, кто остался тут жить из обслуги железной дороги.

— Харди? Что ты тут делаешь? Кто тебя отпустил без теплой одежды?!

— Так вышло.

— Пойдем-ка сюда, парень.

Он потащил меня к камину, снимая на ходу мокрую одежду. Закутал в колючий шерстяной плед и усадил в кресло у огня. Через пару минут сунул в руки глиняную кружку с чаем. Потом, подумав, плеснул туда травяного бальзама.

— Надеюсь, твои родители мне это простят. Пей, пока не остыло. Руки-ноги чувствуешь?

Я, сделав обжигающий глоток, кивнул.

— Давай-ка я посмотрю на всякий случай.

Он взял меня за щиколотки, осмотрел подошвы ног.

— Отогреешься, натру жиром сурка.

— Я в порядке, спасибо.

— Одежда высохнет, отведу тебя домой.

— Можно я у вас побуду? — произнес я, не сводя с него взгляда. — Пока родители не вернутся?

Мое предложение ему не понравилось и он покачал головой.

— Тебя же отругают. А братья и сестры? Что они подумают, когда тебя не найдут? К тому же, твоя мать говорила, что ты болен.

— Это не заразно. И я останусь у вас, — сказал я уже без какого-либо вопроса.

Станционный смотритель глядел на меня озадаченный. Почесал затылок.

— Как хочешь. Ужинать будешь? У меня только бойшель.

Я кивнул. Смотритель подогрел на плите кастрюлю, наложил в тарелки рагу из бараньих потрохов. Выложил в отдельную тарелку хлеб. После горячей еды захотелось спать.

— Так, парень, погоди засыпать.

Смотритель достал банку с жиром сурка и шерстяные носки.

— Я, правда, уже в норме.

Он потрогал щиколотки.

— Хм, ноги и правда уже теплые. Что ж, вон тот диван в твоем распоряжении.

— Спасибо.

Я дотопал до дивана, и мне показалось, уснул мгновенно, едва голова коснулась подушки.

В сон ворвался шум горного поезда. Состав, заскрежетав, остановился на станции. Хлопнула дверь.

— Господин и госпожа Райнер! — услышал я донесшийся с улицы голос смотрителя. — Подождите!

— Не сейчас, нам нужно домой.

— Но Эгихард здесь.

— Что?!

Они зашли внутрь, смотритель находу им рассказывал, как я появился в его доме. Я открыл глаза, за окнами уже светлело. Родители подошли ко мне, я сел на диване.

— Харди, что случилось? — напротив меня присела мать.

Я молчал. Мама обернулась к смотрителю. Он, поняв, ушел в другую комнату.

— Харди, ну же, рассказывай.

— Они выкинули меня.

— Кто?

— Мои братья. Все четверо.

— Наверное, они просто играли с тобой, — отец встретился на миг взглядом и снова отвел глаза.

— В окно, которое выходит в пропасть, — произнес я твердо.

Родители смотрели на меня с неверием.

— Это невозможно…

— Невозможно что? Что меня выкинули? Или что я остался жив? — спросил я.

Мама прижала ладонь к моему лбу.

— Он весь горит! — воскликнула она.

Отец взял меня за ладонь.

— Проклятье… А как ты дошел досюда?

— Обогнул утес. Шел чуть больше часа.

— Смотритель знает?

— Нет.

— На снегу наверняка остались следы, — отец хмуро глядел на мать.

— Я вызову небольшую метель, всё заметет, — сказала она.

— Но он мог уже увидеть, — отец глянул на меня и я увидел на его лице странное выражение. Выражение готового пойти на всё.

— Тео, сейчас не до этого. Нам надо срочно домой.

Мать достала из своей сумки какой-то пузырек. Отец принес стакан с водой, туда капнули несколько капель и дали мне выпить. У меня поплыло сознание и я отключаясь, свалился на диван. Отец, завернув меня в плед, взял на руки и потащил к выходу.

Глава 15

Я проснулся в купе поезда. За окном мелькали предгорья, пролетали мимо небольшие городки, леса и поля. Я не сразу сообразил, что мама, сидевшая напротив, о чем-то спрашивает меня. Голова была словно набита ватой.

— Харди, ты как себя чувствуешь?

Я посмотрел на своё перебинтованное запястье, почему-то одно на этот раз, скользнул взглядом по сидевшему рядом с матерью старшему брату, что мрачно наблюдал за мной. Глянул на сидевшего рядом со мной отца.

— Куда мы едем? — спросил я.

— Ты не помнишь? Вчера мы собрались вместе и наконец решили, что нам пора переезжать.

— Куда?

— В замок Хоэцоллерн.

— Мне нравилось на Шафберге.

— С удовольствием отправим тебя обратно, — процедил сквозь зубы старший брат.

Показалось, что внутри закрутился черный вихрь. Я ощутил как меня переполняет ненависть к брату и желание его убить. Только я всё никак не мог вспомнить за что. Я прикусил губы, словно боль могла пробить проклятый барьер к моей памяти. И увидел как бледнеет мать.