Кровь драконов

Эморра заметила его удивление.

— Я тут подумала и решила, что работа с барабанами и барабанными сигнальными кодами могла бы оказаться очень полезной для отработки чувства ритма у музыкантов.

Тьеран попытался не выдать колебаний, но от Эморры мало что могло укрыться.

— Это хорошая группа; я только что позанималась с ними, — сказала она, вручая юноше маленький барабан.

Когда Эморра удалилась, Тьеран почувствовал, что душа у него уходит в пятки. Он поднял барабан, прижал к себе одной рукой и бездумно выбил пальцами сигнал «тревога». В следующее мгновение он, ощутив прилив вдохновения, изменил ритмический рисунок и прибавил ударам силы.

Так, продолжая бить в барабан, он вошел в класс и остановился перед учительским столом. В классе оказалось одиннадцать учеников. Все они были очень молодыми — самому старшему вряд ли успело исполниться одиннадцать, а младший был не старше семи. С такими маленькими детьми Тьерану еще не приходилось заниматься.

Он снова изменил ритм и начал новое сообщение продолжая внимательно наблюдать за учениками. Двое или трое подсознательно пытались повторять его движения, и все без исключения были глубоко сосредоточены.

Тьеран закончил сообщение эффектной дробью, положил барабан на стол и обвел взглядом учеников.

— Теперь, когда я сказал вам все, что намеревался, появились ли у вас какие-нибудь вопросы?

У детей, как по команде, широко раскрылись Глаза, и в классной комнате воцарилась тишина. В конце концов одна из старших девочек все же подняла руку. Тьеран усмехнулся и кивнул ей.

— Что вы нам говорили? — спросила она.

— Я сообщил вам мое имя, приветствовал вас в классе барабанщиков и спросил, зачем вы сюда пришли, — ответил он. — Хотите ли вы узнать, каким образом я все это сказал?

Все, как один, кивнули, не отводя от учителя любопытных глаз. Тьеран сдержал просившуюся на губы улыбку и начал занятия по основам техники барабанного боя и ритма.

К его собственному удовольствию, ему удалось столь же эффектно закончить урок. Он исполнил сообщение «Пора обедать», и сразу же за дверью прозвучал колокол, сообщавший о том, что час завершился.

— И на этом, ребята, мы с вами попрощаемся, — сказал он уже словами.

Дети вели себя чрезвычайно вежливо. Чуть ли не все подошли к нему, чтобы поблагодарить и сказать, что они хотят снова с ним позаниматься.

Эморра ждала в коридоре. Она подошла к Тьерану, когда юноша направился в сторону кухни.

— Насколько я понимаю, ты благополучно все перенес. Тьеран кивнул.

— Хорошие дети.

— Ты хотел бы продолжать заниматься с ними?

— Несомненно.

С почти скорбным стоном Эморра резко заступила ему дорогу, вынудив остановиться.

— И?

Первое, что пришло Тьерану в голову и поразило его до глубины души, было внезапное осознание того, что он выше ростом, чем Эморра, — и что ему это нравится.

— Что — и?

Эморра чуть слышно скрипнула зубами, а потом глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

— Каждое занятие — это урок не только для детей, но и для преподавателя.

— Вы это уже не раз говорили. Думаю, в этом есть какой-то смысл.

— Итак, — произнесла она таким тоном, будто из последних сил сдерживала недовольство, — что же ты узнал сегодня?

— Наверно, то, что могу вести занятия с младшими учениками? — предположил Тьеран.

Глаза Эморры сверкнули. Тьеран не раз замечал у нее такой взгляд. Он всегда появлялся во время серьезных дебатов, когда она была расстроена и собиралась сделать очень весомое замечание.

Юноша вскинул обе руки, словно сдавался в игре.

— А что же, по-вашему, я должен был узнать?

Эморра покачала головой, показывая всем своим видом, что не станет отвечать на вопрос. С тех пор как Тьеран удрал в Барабанную башню, он стал для нее чем-то вроде объекта пристального изучения. Восстание молодого человека против ее матери пробудило в Эморре живой интерес к нему. Этот интерес еще больше усилился, когда она узнала о том, что Тьеран разработал серьезные усовершенствования барабанного сигнального кода. Поняв, насколько сильно его подростковое чувство отверженности подкрепляется реакцией окружающих на его изуродованное лицо, она всерьез задумалась, как же ему помочь.

В животе у Тьерана громко заурчало. Пожав плечами — дескать, как хотите, — он обошел Эморру, жестом пригласил ее следовать за ним и зашагал в сторону кухни.

— Вы обо мне беспокоитесь, — сказал он после непродолжительного молчания.

Эморра кивнула:

— Я беспокоюсь обо всех. Тьеран фыркнул:

— В таком случае у вас слишком много беспокойства.

— Это моя работа! Как и все на Перне, Колледж должен зарабатывать себе на жизнь. Поэтому с учеников взимается плата за обучение, а преподавателям платят за те исследования, которые они проводят. И вся полученная прибыль вкладывается в новые проекты.

— Я знаю — вроде Барабанной башни, — сказал Тьеран.

Они подошли к двери кухни.

— Мне нужно забрать еду для Джендела и других и отнести ее в башню.

— Я тебе помогу, — предложила Эморра.

— Спасибо, — вежливо отозвался Тьеран, не на шутку удивленный тем, что декан Колледжа не брезгует такой черной работой.

К счастью, в этот день в кухне работали Аландро и Мойра. Аландро прибился к кухне Колледжа с Года Лихорадки, когда его доставили сюда больным сиротой. Немного оправившись от болезни, он по собственному желанию устроился на кухне и с тех пор с готовностью выполнял там любые работы. Теперь, когда ему уже хорошо перевалило за тридцать, он отнюдь не утратил жизнерадостности и проворства, отличавших его с первых же дней жизни в Колледже.

Мойра появилась значительно позже. Она тоже была воспитанницей Колледжа, но отказалась уехать, когда два года назад достигла совершеннолетия. Она заявила, что нигде не найдет столь же хорошо устроенную кухню, как в Колледже, и ни за что не согласится на что-то худшее, пусть даже все владельцы Великих холдов уговаривают ее на коленях.

— Мне нужно четыре завтрака для Барабанной башни, — без предисловий сказал Тьеран, переступив через порог.

Суровое лицо Мойры — она ревностно охраняла свои владения — просветлело, когда она увидела, кто к ней явился.

— А за это ты…

Тьеран усмехнулся и низко поклонился.

— Я буду возносить тебе хвалы перед всеми барабанщиками на свете.

Мойра нахмурила брови и поджала губы, старательно пытаясь изобразить гнев.

— Только прошу тебя, Тьеран, не надо петь. По-моему, твой голос еще не установился.

— Это точно, — с печальным вздохом согласился Тьеран. — Тут уж не поспоришь.

Повариха смерила юношу оценивающим взглядом.

— В таком случае ты после обеда будешь целый час катать меня на лодке.