Кровь фей
Шрифт:
Айя хихикала у него в голове.
Саймен насупился и, ничего не говоря, полетел в сторону деревни Хейгри; Лэннери последовал за ним. Ещё две феи, Ирлани и Альди, должны были проверить каждый деревенский дом, и, если там попадётся нечисть или хибри, уничтожить их. Было бы удачей, попадись в руки фей сам черномаг, который повелевал всеми этими тварями, но, к сожалению, поймать его трудно. Черномагов на Благословенных Островах оставалось двое или трое, со слов Белой Наставницы, и они хорошо прятались. А нечисть и хибри заранее предупреждали их о том, что там-то и там-то могут появиться феи. Тем не менее, все усилия черномагов
Но иногда его одолевали сомнения — если всё так замечательно, почему то и дело приходилось бороться с какой-нибудь вылезшей из-под земли нечистью? Неужели это дело рук нескольких черномагов, а не, скажем, десятка или даже больше? Могло ли быть так, что Белая Наставница приукрашивала реальность для юных фей, только-только готовившихся сдать последний экзамен в Школе?
«Уверена, что нет, — Айя услышала мысли Лэннери. — Наставница не стала бы вас обманывать».
«Я, ты и Саймен делали пару ночных вылазок, — напомнил ей Лэннери. — И видели пепелище на месте человеческого селения, а сверху ползали жирные коричневые черви. Новый вид нечисти? Говорили же, что одни только маа-змеи и ящерицы остались!»
Айя не нашлась, что ответить. Тем временем Лэннери и Саймен влетели в деревню и обнаружили, что местные жители столпились вокруг чего-то — или кого-то, а над ними парили две феи в белых платьях, с высоко подобранными волосами. Одна рыжая, другая русоголовая. Ирлани и Альди, лучшие ученицы Школы.
— Что случилось? — громко спросил Саймен на человеческом языке, и толпа расступилась. Долетели шепотки, обрывки фраз; Лэннери уловил движение, которым немолодая женщина в простом тёмном платье вытерла лицо. Глаза у неё блестели от слёз.
На земле скорчилось существо с тонкими по человеческим меркам, почти детскими руками и длинными чёрными волосами. Лэннери решил бы, что это голая и неимоверно грязная девушка, если б не одно обстоятельство. Когда она подняла голову и откинула прядь со лба, Лэннери чуть не отпрянул. И услышал вздох Саймена.
Хибри! Волчья морда вместо девичьего лица, и, глядя на фей, чудовище оскалило зубы.
Голос Ирлани ворвался в тишину:
— Мы не стали трогать эту хибри. Я убила трёх змей, Альди — двух больших хибри. Наставница сказала, что для экзамена нужно стараться, а на вашем счету, — Ирлани улыбнулась, показывая мелкие зубки, — наверняка мало… добрых дел. Постарайтесь показать себя лучше!
Она говорила на фейском языке, который для людей, черномагов и нечисти звучал как непонятное щебетанье.
Лэннери взглянул на тихо рыдавшую в толпе женщину — хибри когда-то была ей дочерью, или, может быть, племянницей. Добрые дела, сказала Ирлани… Да она издевается — такое дело можно назвать тягостным, пусть и необходимым, но уж никак не добрым! Мэйе — глава деревни, невысокий, сгорбленный старик, одетый в тёмную рубаху и штаны и отличавшийся от остальных мужчин только красивым кожаным поясом вместо верёвки, — выступил вперёд и обратился к феям:
— А вернуть обратно, как было, никак нельзя? Спасти её?
У мэйе дрожали натруженные руки, глаза были опущены, и весь его вид наводил на мысли, что хибри и ему не чужая.
— Нет, — отрезала Ирлани. В этой паре чаще говорила
она, Альди помалкивала. — Вы знаете, как делается смешение?Мэйе неуверенно кивнул:
— Д — да… знаю.
— Человеку отрезают голову, руку или ногу — или вовсе разрубают его надвое топором. И соединяют с частью тела животного, как будто шьют грубыми чёрными нитками. Всё это в одном котле, пока чёрная магия уберегает и человека, и животное от немедленной смерти. В ней, — Ирлани указала палочкой на хибри, — не осталось ничего человеческого.
— Неправда! — пронзительно выкрикнула женщина из толпы. — Она меня узнала и не напала!
— Просто растерялась, — Ирлани скривила губы. Люди едва ли могли рассмотреть выражение её лица, но Лэннери хорошо видел раздражение вместо сочувствия или жалости. Феи не обязаны быть добрыми — им надлежит быть справедливыми. Но Ирлани всё равно злила своим равнодушием к человеческой беде.
Альди вдруг повернулась к Саймену:
— Убей хибри. Ты почти не сражался, я знаю.
Стиснув зубы, Лэннери смотрел, как Саймен нехотя поднимает палочку. Судя по лицу, внутри у него происходила борьба, и на миг Лэннери показалось, что Саймен плюнет и откажется убивать несчастную хибри. Но нет, он медлил, вздыхал, пока Ирлани что-то презрительно бормотала себе под нос, а её подруга Альди приподняла брови с красноречивым: «Не сможет!» на лице.
Возможно, Рейла сказала Саймену пару слов, потому что он, в конце концов, кивнул, выкрикнул заклинание, и с кончика палочки слетел белый луч. И почти одновременно с этим мать бросилась к своей дочери.
Хибри дёрнулась, завыла и… нет, не упала. Она напала на свою рыдающую мать и ударом повалила оземь, а затем вцепилась ей в горло. Раздались испуганные крики, несколько мужчин кинулись оттаскивать хибри… но что они ей сделают, у той нечеловеческие силы!
— Пер-кусса! — крикнул Лэннери изо всех сил. Его голос слился с голосами Ирлани и Альди, и три луча разом ударили в грязную обнажённую спину чудовища, рассекая кожу и мышцы. Кровью залило и саму хибри, и её мать. Лэннери поспешно отвернулся и отлетел в сторону, слыша у себя за спиной яростный шёпот Ирлани: «Слабак!» Это предназначалось Саймену.
«Белая Звезда сошла с неба», — сказала Айя, и как только эти слова прозвучали у него в голове, Лэннери вздохнул с облегчением. Он чувствовал усталость, досаду, злость и обиду за друга — всё вместе.
А вскоре Саймен подлетел ближе со словами:
— Всё закончено.
Он смотрел куда-то вбок, вертя в руках палочку, не кидал своих красивых фраз, выглядел утомлённым и несчастным. Лэннери ободряюще хлопнул его по плечу:
— Не огорчайся! Наставница вряд ли будет ругать тебя за то, что ты не убил хибри с первого раза.
Ему ещё хотелось добавить, что Ирлани и её подружке далеко до Саймена, пусть они и выполняли все задания Наставницы безупречно. Такими человечными, как Саймен, тем феечкам вовек не стать… да они, пожалуй, и не захотели бы. Они ведь презирают людей и всё, что тем свойственно.
— Восходит Золотая Звезда! Пора возвращаться, — донеслось до Лэннери негромкое щебетанье. — Мой сайкум заждался меня в триклии**, как и кувшинчик с росой! Альди, давай поедим и на берегу озера погуляем. Или хочешь куда-нибудь в другое место на прогулку отправиться? Помнишь, как хорошо в горах, там, где синие травы растут?