Кровь фей

Заглушая ответ Альди, до Лэннери долетели причитания деревенских. Несколько человек под руководством мэйе подняли тела хибри и её матери и понесли прочь — вероятно, на местное кладбище. Не дело хоронить слугу Мааль рядом с человеком, и феи должны были напомнить об этом. Тело хибри надо уничтожить магией. Лэннери видел, как Ирлани и Альди прервали своё щебетанье и нерешительно переглянулись; ещё одна душераздирающая сцена не входила в их планы. К тому же лучшие ученицы Школы наверняка хотели первыми показаться Наставнице. Дескать, смотрите, мы быстрее, чем те двое, управились с заданием!

Саймен вдруг потянул Лэннери за рукав:

— Лэн, пойдём к бездарным… то есть, к людям, — поправился он, поймав взгляд друга. — Объясним, что хибри нельзя хоронить, как человека, а её мать сами предадим земле, — судя по этой высокопарной фразе, к Саймену полностью вернулось самообладание. — Это было бы настоящее доброе дело! Давай увеличимся и лопаты в руки возьмём.

Ничего более нелепого, чем копать могилу, Лэннери и представить себе не мог. Комья земли, летящие во все стороны, труп, который надо поднять за руки и за ноги и уложить в свежевыкопанную яму… Представив эту картину во всей красе, юный фей почувствовал брезгливость. К тому же Наставница всё равно их не похвалит, потому что сейчас время фей Золотой Звезды. Об этом он и напомнил Саймену, после чего друг вздохнул и помрачнел:

— В том-то и беда, что мы боремся с несправедливостью и делаем добрые дела только в указанное время! Я вижу в этом что-то бездушное, Лэн.

— Говорят, пока светит наша Звезда, у нас больше сил и удачи, в этом и объяснение, — вяло откликнулся Лэннери, не желая спорить. Не одной Ирлани хотелось поскорее улететь прочь; от плача, доносившегося со стороны деревенского кладбища, Лэннери стало не по себе. Как будто он отчасти виноват в чужой беде… Хотя что он мог поделать, кроме как выстрелить лучом в хибри? И всё равно неприятное чувство грызло изнутри.

А Саймен продолжал:

— Если не помочь, так хотя бы предупредить их всё равно придётся!

«Он прав», — коротко заметила молчавшая всё это время Айя, и Лэннери неохотно согласился с другом. Краем глаза он заметил, что Ирлани и Альди уже нет поблизости — они наверняка на пути к Школе Белой Звезды.

На кладбище собралась почти вся деревня — человек сто. Двое угрюмых мужчин рыли могилы, мэйе стоял неподалёку, безмолвный и скорбный. Тихо плакали женщины.

Рядом с кладбищем стоял храм Кэаль — небольшое бревенчатое строение с пирамидальной крышей, выкрашенное в белый цвет. Когда нечисть и хибри только напали на деревню, часть жителей спряталась в храме, под защитой Светлой Души — смотрительницы. При жизни это была фея, не слишком усердно выполнявшая свои обязанности — возможно, по её вине кто-то погиб, или нарушилось Равновесие. Такой храм был один на десяток деревень или маленьких городков, и по одному в каждом большом городе Альбастрии. И везде — Светлые Души, вот только от нечисти и хибри они — призрачные и бестелесные — защитить не могли.

— Смотри, она на кладбище, — Лэннери указал Саймену на белёсый силуэт среди могил. — Светлая Душа скажет, что хибри нельзя хоронить с людьми. А чтобы уничтожить её труп, люди могут позвать какую-нибудь фею из Школы Золотой Звезды. Мы здесь не нужны.

Саймен буркнул в ответ:

— Хочешь выспаться перед ночной вылазкой, оттого и торопишься?

— Вылазка у нас завтра, — хмуро ответил Лэннери и наблюдал за тем, как Саймен всё-таки сунулся что-то объяснять людям. Ему пришлось выслушать гневную тираду от мэйе, которому хибри приходилась дочерью, а её покойная мать — женой, и вынужденно отступиться.

— А что я говорил, — пробурчал Лэннери, когда друг вернулся. Тот растерянно пожаловался:

— Они накинулись на меня, будто это мы, феи, во всём виноваты, а не поддерживаем Равновесие! И Светлая Душа молчала, хотя могла бы заступиться за силы добра. Не будь нас, все три острова давно превратились бы в Мёртвые Земли, как случилось с Кэрлионой…

Лэннери заметил, что люди о чём-то переговариваются и косо посматривают на фей, и перебил его:

— Полетели отсюда, Саймен, а то ещё комья земли в нас полетят. Вместо благодарности.

— Погоди, мэйе идёт к нам. Может, внял моим словам, — возразил Саймен.

Мэйе приблизился к ним, спотыкаясь на каждом шагу, тяжело опираясь на откуда-то взявшуюся суковатую палку, и посмотрел на Лэннери и Саймена из-под седых клочковатых бровей.

— Феи, служители Кэаль, я помню, что сам вас позвал. Не гневайтесь на старика, что не слушаю. Не могу её, как полагается… только закопать, как человека… Об одном жалею — что не позвал вас, когда дочь пропала. Думал, вернётся она. Иногда и раньше убегала, потом возвращалась. Схватил её, видно, в лесу черномаг, — слова давались ему с трудом. Но взгляда мэйе не опускал. — Мы все вам благодарны, что нас спасли. Об одном прошу… найдите того черномага! Найдите его!

Лэннери выдержал горящий, требовательный взгляд старика. Не дрогнул, не отвернулся. И ответил вместо Саймена:

— Он получит своё, обещаю. Когда-нибудь.

*Мильм примерно равен одному миллиметру.

**Триклия — общая столовая в Школе.

Глава II

— Зачем ты дал ему слово, Лэн?

Друзья летели мимо полей, где росли зелёные травы, ветер колыхал тяжёлые головки цветов — желтянок, и мелькали стрекочущие насекомые, которые были феям по пояс. В сиянии Золотой Звезды мир казался красивым и безобидным, но перед внутренним взглядом Лэннери так и застыл окровавленный труп хибри с нелепо раскинутыми в стороны руками.

— Зачем? — повторил Лэннери вопрос друга и не нашёл подходящего ответа.

В отличие от Саймена, Лэннери никогда не стремился стать добрейшим феем в Школе. Пожалуй, у него было только два желания — раскрыть свой особенный талант и занять место Наставницы.

Особенным талантом называлось то, что феи умели делать без палочки. Саймен мог соорудить воздушный барьер, чтобы не подпустить к себе врагов; Ирлани и Альди обладали одинаковым талантом — поднимать с земли предметы, отчего и сдружились. Даже у толстого, неуклюжего Аргалена, который не летал, а трепыхался на своих крыльях, был талант — вызывать ветер! А у Лэннери он до сих пор не раскрылся.

Белая Наставница утверждала, что время ещё есть — пока юному фею не исполнилось шестнадцать лет. Но экзамен-то раньше, а по результатам она объявит свою преемницу — или преемника. И без особенного таланта Лэннери нечего было и надеяться стать Наставником.

А ведь он так мечтал об этом, помня, что раньше Школы возглавляли только женщины — с одним исключением, но о том Наставнике много не рассказывали. Должно быть, проявил себя не лучшим образом.

— Ты мне не ответил, — иногда Саймен добивался ответа с таким упорством, будто от этого зависела вся его будущая жизнь. Лэннери подумал — и беспечно объявил:

— Захотел и поклялся, что найду черномага! А почему бы и нет? Как раз во время ночной вылазки его и поищем!

Саймен нахмурился. В тёмное время сил было одинаково немного у фей всех Школ — Белой, Золотой и Алой Звёзд. Именно поэтому Лэннери искал приключений ночью — чем опаснее, тем больше возможностей для пробуждения особенного таланта. Саймену всё это было не по душе — не столько из-за опасностей, сколько из-за нарушения школьных правил. Лэннери нарушал правила неоднократно, но и бровью не повёл, услышав, что ещё немного — и его не допустят к сдаче экзамена.