Кровь фюрера

Иль-Песте не обратил на него никакого внимания и ткнул толстым пальцем в один из документов.

— Я ведь проверял этот контейнер, верно?

Присмотревшись, Франко увидел, что толстый палец указывает на номер контейнера в таможенной декларации. Номер контейнера с тайником. Он почувствовал, что желудок стал болеть еще сильнее.

— Я не помню, — солгал Франко.

— Помнишь, конечно. Я тогда еще пользовался кастетом и ушел раньше, чтобы попасть на крестины к малышу Стефано. Теперь вспомнил?

— Да, точно, припоминаю.

Иль-Песте задумался, наморщив лоб.

— Двадцать килограммов, — пробормотал толстяк-таможенник, глядя в документы.

Франко знал, что это несовпадение ничтожно.

— Это же пустяки! — воскликнул он. — Подобные несовпадения встречаются каждый день.

— Да, я согласен. Каждый день к нам приходят контейнеры, чей реальный вес не соответствует документам, немного отличается от задекларированного… Да, в разных документах данные часто не сходятся… — Толстяк задумался. — Вот только это не должно происходить.

— Людям свойственно ошибаться. Пара килограммов туда, пара килограммов сюда, — утешительно сказал Франко.

— Да, конечно. Бывает, весы неточные, а еще бывает, что неправильно записывают вес. — Иль-Песте поморщился. — Но если бы люди ответственно выполняли свою гребаную работу и пользовались исправным оборудованием, то никаких несовпадений не было бы. Да, если бы так было, моя работа была бы намного легче.

— Ну да, — согласился Франко. — А в чем проблема-то?

Толстяк почесал нос.

— Проблема, амиго, у карабинеров. Они хотят получить информацию о несовпадениях в весе любого груза, прибывшего в Геную из Монтевидео. За прошлый месяц оттуда прибыл только один корабль — «Мария Эскобар».

Только этого Франко не хватало! Копы будут лазить по всем докам со своими ублюдочными четырехлапыми прихвостнями, светя фонариками. Будут наступать ему на хвост.

— А что они вообще ищут? — медленно выговорил Франко, стараясь выглядеть как можно более спокойным.

— Да кто их знает. Все что угодно может быть. Из Южной Америки, как правило, везут кокаин. — Толстяк-таможенник собрал документы, закрыл папку и вручил ее Франко. — Сейчас, наверно, уже все равно слишком поздно. Если в том контейнере что-то и везли, то этого там уже давно нет. Надо чаще повторно взвешивать контейнеры. Это должно быть обязательным требованием.

Франко изобразил на лице озабоченность.

— Полностью согласен с тобой, дружище… все у нас делается как зря.

Иль-Песте с трудом поднялся с кресла, повернулся к окну и посмотрел на набережную, освещенную фонарями. «Что же у него на уме?» — подумал Франко. Что-то его беспокоило.

— Ну что, закрывать шкаф?

Иль-Песте медленно повернулся к нему, не обращая внимания на вопрос.

— Тот последний контейнер с «Марии Эскобар», я ведь его хорошо проверил, правда?

Франко выдавил улыбку.

— Ну конечно, я это запомнил.

— Я простукивал его кастетом.

— Ага. — Франко опять стало плохо. — А что такое?

— Моя дочь Бьянка играет на пианино. У нее это здорово получается. Так вот, она говорит, что у меня хороший музыкальный слух. Я всегда слышу, когда берут фальшивую ноту.

Франко продолжал улыбаться, но это ему давалось с трудом.

— Правда?

— Ага: Я ничегошеньки не понимаю в этой музыкальной грамоте, но если нота фальшивая, то я это чувствую. Смекаешь, о чем я?

— Ну да, конечно.

Улыбка постепенно сползала с лица Франко, и он усилием воли напрягал мышцы, чтобы ее удержать. «Улыбайся». Франко продолжал улыбаться.

— Тот контейнер… — Иль-Песте не договорил, обрывок фразы повис в воздухе.

Он смотрел куда-то вдаль, в пустоту.

— Что контейнер? — нервно спросил Франко.

— В тот день, когда я простукивал контейнер кастетом, звук был фальшивым. Я теперь припоминаю. Звучало не так.

Франко пожал плечами, чувствуя, как шея и ладони покрываются потом.

— Слушай, дружище, я ж только клерк, ты же знаешь. Это твоя работа — проверять груз. А я занимаюсь своими делами.

Иль-Песте пристально посмотрел на него, но Франко выдержал его взгляд, хотя каждая мышца его тела была напряжена. Он сосредоточился, заставляя себя оставаться спокойным.

Иль-Песте медленно отвернулся и снова посмотрел в окно.

— Я помню, что в тот день у меня не было времени. Если бы не это, я бы осмотрел контейнер тщательнее. — Он помолчал. — Но у меня есть номер контейнера. Судя по документам, он должен уже вернуться. Его зарезервировали, через несколько дней его погрузят на корабль, следующий до Пирея. Если будет время, я осмотрю его повнимательнее.

С этими словами Иль-Песте вышел из кабинета.

Франко стоял посреди кабинета, прислушиваясь к шагам таможенника на лестнице. Его била нервная дрожь. Вздохнув, он почесал в затылке. Он чувствовал себя ужасно. Просто ужасно. Да уж, проблемы! У тебя, дружище, реальные проблемы…

Какого хера происходит? Если Иль-Песте найдет тайник, все станет ясно. Правда, груза там нет. Дружище, можно прикинуться, что ты не при делах. У них на тебя ничего нет. Ничегошеньки. В тайнике пусто, и у полиции на тебя ничего нет.

Он отер пот со лба. Все в порядке, дружище. Ты в безопасности. Волноваться не о чем. Расслабься.

Он глубоко вздохнул и медленно выдохнул. А потом еще раз вдохнул и выдохнул, чувствуя, как холодный воздух проникает до самых верхушек легких.

Внезапно желудок и кишечник скрутил сильный спазм. Выключив свет в кабинете, он закрыл дверь и быстро побежал на первый этаж в туалет.

Глава 40

СТРАСБУРГ. ВТОРНИК, 20 ДЕКАБРЯ

Во вторник Фолькманн в десять утра пришел к себе на работу и обнаружил на автоответчике два сообщения, одно — от Тэда Биркена из Цюриха с просьбой перезвонить, а второе — от Ивана Мольке, который просил срочно связаться с ним по рабочему телефону в Мюнхене.

Сначала он набрал номер Мольке, но секретарша сказала, что тот на совещании и сам позже перезвонит.

Потом он позвонил Тэду Биркену в Цюрих, и тот сразу взял трубку.

— Я делаю успехи, Джо, — раздался вежливый приветливый голос Биркена. — У тебя ручка и лист бумаги найдется?