Кровь фюрера
Шрифт:
— Рассказывай.
— Однажды ночью моему другу позвонили. Этот человек не назвался, но он хотел передать мне сообщение. Сказал, что со мной хочет встретиться Лотар Кессер. У того якобы есть серьезное предложение, которое меня заинтересует. Он оставил номер телефона и указал время, когда нужно позвонить. Итак, он попросил моего приятеля передать мне это сообщение, так что я позвонил по указанному номеру. Трубку взял Винтер. Он был настроен достаточно дружелюбно, и когда я спросил, в чем дело, он сказал, что он и Кессер хотят встретиться со мной. Сказал, что это не телефонный разговор и что это очень
— Что же произошло?
— Мне стало любопытно, так что я решил встретиться с ними неподалеку от одного городка в Шварцвальде. Я взял с собой двоих своих знакомых парней, которые сначала проверили это место. Но Винтер с Кессером были одни. Мы поехали в горы, чтобы спокойно поговорить. Когда я спросил, в чем, собственно, дело, Кессер произнес длинную речь. Он сказал, что у него для меня есть интересное предложение. Для меня и моей организации.
— Какое предложение?
— Он заверил меня, что может предложить нам все, что раньше поставляли русские.
— В смысле?
— Оружие. Взрывчатку. Все что угодно.
Фолькманн помолчал.
— А Кессер сказал, откуда поставляется оружие?
— Нет, не сказал.
— А ты спрашивал?
— Да, конечно. Но он сказал, что это меня не касается. Что канал налажен, а я могу воспользоваться им.
— И что ты подумал, услышав это предложение?
Любш угрюмо ухмыльнулся.
— Я подумал, что это безумие, Фолькманн. Праворадикальная организация поставляет оружие левой террористической организации. Я был озадачен.
— Ты не принял это предложение?
Любш улыбнулся.
— Естественно, принял. Конечно, можно было предположить, что Кессер псих, но я-то не был психом. У нас возникли проблемы с поставками оружия. От советских заказа долго ждать, а после падения Стены они вообще сделали вид, что не при делах.
— И какое оружие поставляли люди Кессера?
Любш помедлил, и Фолькманн уже резче повторил вопрос:
— Какое оружие, Любш?
— В основном ручное вооружение и взрывчатку. Пистолеты-пулеметы, автоматы, пистолеты. Гранаты и пластид. И один раз — ракетную установку, когда нам нужно было достать одного политика.
Фолькманн задумался.
— А Кессер обозначил условия этой сделки?
— Мои люди должны были заплатить за оружие. Для возмещения расходов. Но это была разумная плата.
— Твои люди не спрашивали о причинах, побудивших Винтера поступать подобным образом?
Покачав головой, Любш рассмеялся.
— Фолькманн, мы бы взяли оружие у самого дьявола, только бы поставки были надежными, а оружие — хорошим. Мы были благодарны ему за помощь.
— Сколько времени Винтер и его люди продолжали снабжать вас оружием?
— Около полутора лет.
— Да? А что произошло потом?
Любш взглянул на Фолькманна, и тот сместил луч фонаря с его лица.
— Кессер выдвинул нам одно условие.
— Рассказывай.
— Каждый раз, когда мы получали оружие, Винтер просил нас об ответной услуге. Они хотели, чтобы мы устраивали теракты на определенных объектах.
— Какие объекты?
— Банки. Финансовые учреждения. Государственная собственность.
Те базы союзников, которые все еще оставались на территории Германии. По некоторым объектам вопросов не было — организация терактов на них соответствовала нашим убеждениям, и мы были рады чем-то отплатить Винтеру. Но вот в некоторых случаях предложенные ими цели в сферу наших интересов не входили. Но и тогда мы выполняли просьбы Винтера, так как нам нужно было оружие.— Так почему же Винтер и Кессер перестали поставлять вам его?
Любш помолчал.
— Около полугода назад требования Кессера стали для нас неприемлемыми. Он хотел, чтобы мы начали закладывать взрывчатку в иммигрантских общежитиях. Это было не в нашем стиле. Кроме того, он хотел, чтобы мы совершили покушение на нескольких людей. Кессер назвал мне три имени и сказал, что эти люди должны умереть.
— А Кессер сказал, почему он хочет, чтобы вы их убили?
— Нет, не сказал. Он только добавил, что это одно из условий сделки.
— А кто эти люди?
— О двоих из них я ничего не слышал, но третьего из этого списка я знал и не смог на это пойти.
— Продолжай.
— Он был тогда либеральным политиком в Берлине. Я сказал Кессеру, что мы на это не пойдем. Мы совершали покушения на политиков и бизнесменов, которые соответствовали определенным критериям. Но тех троих людей мы убивать не стали.
— И что сказал Кессер?
— Он улыбнулся и сказал, что сам разберется с этим. Но после этого наши отношения разладились. Через месяц мы должны были получить очередную партию оружия, но оно к нам не поступило. А Кессер и Винтер со мной больше не связывались.
— Кого Кессер тогда хотел убить?
Любш помолчал.
— Одного парня из Восточного Берлина. Его звали Раушер. Герберт Раушер. Вторым кандидатом была женщина из Фридрихсхаффена, городка границы со Швейцарией.
— Имя?
— Я не помню.
— А ты напрягись, Любш.
— Гедда какая-то там. Пол или Пул. Я не уверен.
— А кто она такая?
— Да никто. Вдова одного бизнесмена.
— А тот человек из Восточного Берлина, Раушер?
— У него был небольшой бизнес. Еще одна мелкая сошка.
— Ваши люди проверили, кто они такие?
— Конечно. Мы же не собирались убивать только ради убийства, Фолькманн. Это не в нашем стиле. Мы наносим удар только по избранным объектам, которые, по нашему мнению, должны быть уничтожены. Это крупные бизнесмены, насаждающие в стране коррупцию. Политики, которые их поддерживают. Полицейские и военные.
— А Винтер или Кессер не сказали тебе, почему они хотели смерти этих людей?
— Нет, я тебе уже говорил, Фолькманн. Сказали только, что это условие сделки.
— Кто тот политик из Берлина?
— Его зовут Вальтер Массов. — Любша била крупная дрожь, а губы тряслись от холода. Он смотрел на озеро. — Он не политикан какой-нибудь, он честный и хороший человек, и пытается сделать хоть что-нибудь для людей, которых в этой стране притесняют. Именно поэтому я сказал Кессеру — ни за что. Мы не расисты и не собираемся потакать его фашистским устремлениям. Кроме того, я сказал, что если Массова убьют, то я восприму это как личное оскорбление. — Террорист отвернулся. — А после этого, как я уже сказал, поставки прекратились.