Кровь и Розы

Лев не был многословным. Он говорил немного, но каждый раз в нем было столько невысказанных слов. Каждое сказанное слово означало что-то большее. Они скрывали что-то глубоко внутри себя.

Ты принадлежишь мне.

Это твой дом.

Наш дом.

Наш. Я и он. Мы. Мы были одним целым.

Я была его. И он был мой.

Я догадалась, что всё это было так просто. Пока один из нас не перестанет дышать.

Глава 10

Лев

Ее дыхание было мягким и ровным, хриплый вздох касался кожи на моей шее. Голова Марии уткнулась в изгиб моего плеча, ее ноги закинулись на мои, когда она глубже зарылась в мое тепло.

Мне не нужно было это видеть… Я просто чувствовал это. Чувствовал что, мой маленький симпатичный Ангел был счастлив и улыбался.

«Доброе утро», — пробормотал я. Мои пальцы проследили случайные узоры на ее обнаженных руках, и я почувствовал, как от моего шепотного прикосновения по коже пробегают мурашки. Мария слегка вздрогнула, явно пораженная, ей нравились мои руки на ней.

Она напевала, а затем подняла глаза. Ее оленьи глаза, обрамленные густыми длинными ресницами, были полны сна. «Доброе утро.»

Тихий шепот с простыми словами, но мой член мгновенно проснулся, как если бы этот маленький Ангел превратился в соблазнительницу с жаркими словами. Мой утренний стояк теперь бушевал и отчаянно нуждался во внимании.

У маленького ублюдка был собственный ум. К черту всю мою гребаную жизнь.

Сдерживая стон, я немного отодвинулся от Марии. «Так что ты хочешь сделать сегодня? Поместье твое. Ты можешь бродить, делать все, что хочешь. Есть много вещей, которые можно увидеть и чем заняться, — сказал я, отвлекая свои мысли куда-то еще. Что-нибудь еще, кроме мысли о ее мокрой девственной кис-

Мария улыбнулась и пожала плечами. «Ты показал мне вчера. Это место такое большое. Если я буду исследовать в одиночку, я потеряюсь».

«Ты не будешь исследовать в одиночку. Лена будет с тобой. Вчера ты была со мной. Сегодня она украдет тебя». Я усмехнулся при этой мысли. Наверное, она теряла терпение внизу, ожидая, пока Мария проснется.

«Она милая». Я перевернулся на бок, так что мы смотрели друг на друга.

«Она такая. Думаю, она просто рада, что я наконец привел домой женщину», — согласился я.

Щеки Марии покраснели, и она бессознательно прикусила губу. Она взмахнула ресницами, глядя на меня самым невинным образом, из-за чего я хотел испортить ее самым опасным способом.

«Я твоя первая?» — спросила она тихим детским голосом. У моего Ангела была такая сладость, которая привлекала меня. Мысль о том, чтобы сожрать ее самым жестоким образом, попробовать и принять эту сладость на себя, превратила меня в маньяка.

«Ты единственная женщина, которую я привел в свой домой», — объяснил я. И, наверное, последняя, Ангел.

Глаза Марии загорелись, как ебучая елка. «Мне это нравится. Мне нравится быть единственной».

Она сильнее прикусила губы, и я мог видеть, как Мария изо всех сил пытается не улыбнуться моим словам. Мои пальцы коснулись ее мягких губ, и они в удивлении разошлись, ее зубы разжались.

«Не кусай так свои губы», — пробормотал я, ощупывая пухлую мягкость. Я хотел покусать их.

Мария молча смотрела на меня, но с таким обожанием, что у меня перехватило дыхание. Мне нравился ее взгляд. Ленивый, счастливый взгляд и то, как она смотрела на меня. С обожанием. Любя. Как будто я был центром всей ее вселенной.

Я не думал, что она понимает, что дает мне все, в чем я нуждаюсь. Мой Ангел кормил мою испорченную душу, и я хотел больше того, что она могла дать.

«Я должна вставать». Голос Марии вырвал меня из моих мыслей, и я кивнул.

Ее пальцы обвились вокруг моего запястья, и она осторожно подняла мою руку. Ее губы коснулись внутренней части моей ладони в нежнейшем поцелуе. Поцелуй преданности.

Какая чертовски красивая среди всего окружающего нас уродства. Странная легкость проникла в мое тело. Мое сердце странно забилось. Это было странно, но мне понравилось.

Мария улыбнулась и начала подниматься. Расстояние между нами увеличивалось, и я сразу возненавидел это. Моя рука быстро вытянулась, схватив ее за запястье и потянув назад. Она упала на кровать, ударившись головой о мою грудь.

Мой взгляд упал на наши сцепленные руки. Я смотрел, как мои пальцы переплелись с ее. Когда наши взгляды встретились, я потерял дар речи, как влюбленный щенок.

Черт меня побери. Я падал в кроличью нору. Выхода не было. И по глупости я приглашал это с распростертыми объятиями.

«Скажи мне что-нибудь…» — начал я, голос звучал немного грубовато для моих ушей. Мария вздрогнула от моего голоса, но ждал.

Я прочистил горло и начал снова. «Скажи мне что-нибудь, что тебе нравится. То, что ты хочешь.»

Она растерялась, и ее брови вопросительно нахмурились. «Что ты имеешь в виду?»

«Чего ты действительно хочешь… что-то, что ты любишь, но у тебя нет?» — я объяснил.

Я даже звучал бессмысленно для собственных ушей. Я просто хотел подарить ей что-то… что, как я знал, она полюбит и оценит. Но я ничего не знал о моем милом Ангеле.

Мария помолчала секунду. Я видел, как ее мозг работает со скоростью мили в минуту. Ее губы задумчиво скривились, и она склонила голову набок, глядя на меня, обдумывая, достоин ли я знать ее самые сокровенные секреты и желания.

Она моргнула, а затем посмотрела на мою грудь, прерывая наш зрительный контакт. Ее щеки красиво покраснели. «Мне нравится играть на пианино.»

«Пианино?» — спросил я, совершенно удивленный тем, что из всего, что она могла попросить… она просила сыграть на пианино. Что-то такое простое.

Но если ей нужно пианино… тогда мой Ангел получит своё гребаное пианино.

Мария почти взволнованно кивнула. «Раньше я много играла в аббадстве. Всем нравилось, когда я играла на пианино. Они говорили, что я играла лучше всех. Сестра Грейс научила меня».

Ее слова заставили меня замереть. Мария, должно быть, заметила изменение, потому что ее губы сомкнулись, и она замолчала. Я увидел, как тревога затуманила ее глаза, и она снова нервно закусила губы.

«Я сказала что-то не то?» — прошептала она.