Кровь и свет Галагара

— И ты найдешь его там! — воскликнул Ур Фта. — А самозванец, отнявший у тебя царство, понесет заслуженное наказание! Я знаю моего отца и уверен, что его решение не разойдется с этими моими словами. Будь уверен и ты, брат мой! У нас с тобой общие враги, и это не худшее начало для крепкой дружбы.

— Согласен. И счастлив разделить твою уверенность, — ответил Шан Цвар, и они обнялись.

— Вот и прекрасно! — сказал Трацар. — А теперь я предлагаю вернуться в Дигал и отпраздновать нашу знаменательную встречу достойным пиром где-нибудь в Бирцидовом саду. Ведь я не навлеку на себя гнев за то, что осмеливаюсь бесцеремонно предлагать все, что взбрело мне на ум, в присутствии особ, столь близких к престолам двух самых могущественных в Галагаре царств?

— Ничуть! — заверил Ур Фта.

— Ни в коем случае! — подтвердил Шан Цвар.

— Тогда вперед, друзья мои! — воскликнул Нодаль. — И не позднее полудня мы сдвинем наши чарки и славно закусим в ознаменование столь радостных событий!

Все четверо развернули гавардов и рысью, стремя в стремя, проследовали в Дигал. Вскоре они уже сидели в той самой мубигаловой беседке, где минувшей весной пировали Ур Фта, Кин Лакк и Нодаль. И все было в точности как тогда: и маринованная лирда, и белоснежные миарбы в лиглоновом уксусе, и серебристые рузиавы в зеленой заливке, и палочки лахи-гухи, и кисло-сладкая гирана с ягодами клах. Вот только теперь огонь полыхал в жаровне посреди беседки, да вместо бирцидовых лепестков кружили над садом легкие снежные хлопья.

Так пировали они до темноты и, казалось, конца не будет подробным рассказам обо всем, что случилось с Ур Фтою и Нодалем за время разлуки. Мы же не станем их здесь повторять. Ведь если тебе охота, можешь перечитать эту книгу с самого начала и выбрать все, что могло быть поведано ими друг другу. Одного только, пожалуй, ты не найдешь — истории о том, как царевичу и Трацару удалось выбраться из каменного кольца на вершине волшебного дерева. Стало быть, самое время рассказать и об этом.

* * *

Было так. Трацар все не приходил в себя. Но царевич не потерял присутствия духа. По меньшей мере в том смысле, что Кин Лакк вскоре вернулся и обнаружил свое присутствие, громко выругавшись по-форлийски. Царевич обрадовался ему чрезвычайно и сразу поделился тем, что покуда пришло ему в голову.

— Послушай, Кин Лакк, надо выведать секрет западни, в которую мы попали, — сказал он для начала.

— Ничего не имею против, но как это сделать?

— Давай подумаем вместе. Кому он может быть известен?

— Кому-нибудь из двартов, вероятно.

— А ты не мог бы перенестись теперь же, скажем, в горы Ло, в убежище Су Ана и узнать у него секрет?

— Я мог бы с быстротою молнии перенестись в любой уголок Галагара, но я не стану делать того, что ты предлагаешь, по двум причинам.

— Каковы же они? Объясни, если это доступно моему разумению.

— Нет ничего проще. Хотя ты должен принять к сведению, что мои объяснения не могут одновременно быть понятными для тебя и полностью соответствовать истине. Первая причина: я не могу удаляться от тебя больше, чем на известное мне ничтожное расстояние, без риска навсегда с тобою расстаться, не выполнив своего долга. Когда Кин Лакк отрывается от царевича Ур Фты, Кин Лакком овладевает Дацар, а Дацару назначено иное место. Приблизительно так. Теперь причина вторая: я уже говорил, что никто, кроме тебя, не может услышать мой голос и никто, кроме тебя и Трацара, не должен обо мне знать. Это останется в силе, пока я с тобой. Дварты — не исключение. Секрет западни я мог бы лишь случайно подслушать. А случай капризен: можно ждать его тысячу зим, но так и не дождаться. Ты все вполне уразумел?

— Кажется, вполне. Но что же все-таки делать?

— Не знаю. Мне нечего добавить. Может, случая подождем? Вдруг секрет западни сам собой прилетит тебе в руки?

— Знаешь что, любезный Кин Лакк? — не выдержав, вскрикнул царевич. — Ты сильно изменился после своей смерти! Сделался чересчур спокойным! Так вот, я не собираюсь сидеть здесь тысячу зим, сложа руки, когда моему дорогому Нодалю угрожает смертельная опасность!

С этими словами он выхватил из-за голенища нож, перерезал ремень, связывавший его с Трацаром, и, кинувшись на стену, принялся бить и царапать ее стальным лезвием.

— Стой! — закричал Кин Лакк. — Это не камень!

Царевич остановился и провел по стене тремя свободными руками. У него на пальцах осталось что-то густое и клейкое.

— Смола! — объяснил Кин Лакк. — Ты добыл ее из стены своим траворезом!

Царевич, поднеся ладони к лицу, ощутил чудесный, доселе неведомый аромат, и, не сдержавшись, лизнул загадочную смолу. Вкус показался ему волшебным. В тот же лум он почувствовал необыкновенное прибавление сил: плечи его расправились, царапины и синяки на теле больше не давали о себе знать, в голове прояснилось, слух обострился, сердце забилось ровно и сильно. Казалось, что ему под силу смести любую преграду голыми руками.

— Вот то, что нам нужно, — спокойно и громко сказал царевич. Затем он осторожно ощупью нашел простертого на полу Трацара и вложил в его приоткрытые губы кусочек смолы размером с головку леверки.

Через пару лумов Трацар очнулся и заговорил. Починив себе ребра и вообще приведя свое тело в полный порядок, он подробно расспросил царевича обо всем, что случилось, и внимательно осмотрел навязанное им помещение.

— Это не западня, — сказал он, немного подумав. — Это двартовское убежище, каким-то чудом сохранившееся с древних времен. В эпоху Обилия юные дварты понаставили подобных гнездышек по всему Галагару. Подобных не в точности, а по сути. Внешне они все различались. Двух одинаковых было не найти. Потом их все до единого уничтожили. А это вот почему-то уцелело. Устройство, должно быть, нехитрое, но по своему замечательное. Действует, скорее всего, на основании двух позиций: «Самое сложное проще простого» и «Неблагоприятный вход — благоприятный выход».

— Что это значит, Трацар?

— Объясню не словами, а делом. Хотя и не уверен, что у меня получится. Мы находимся в каменном кольце. Для того, чтобы выйти из него, надо идти. Это просто?

— Даже слишком, Трацар.

— Ну так попробуем.

Он взял царевича за руку, и они прошли по галерее шагов двадцать. Но в их положении от этого ничего не изменилось.

— Хорошо, — сказал Трацар. — Поскольку мы твердо уверены в том, что для того, чтобы выйти, надо идти, поищем другой способ ходьбы.

— Может быть, на руках… — неуверенно пробормотал царевич.

— Слишком сложно, — с ходу отверг Трацар это предложение. — Мы ведь шли по солнцу. Как проще всего нам идти по-другому?

— Против солнца! — радостно воскликнул царевич. — Мы должны повернуться и идти в другую сторону.

— Замечательно. Давай попробуем.

Они повернулись и пошли в противоположную сторону. Ур Фта сосредоточенно отсчитал двадцать шагов и еще двадцать, но ничего не изменилось.

— Не получается? — весело спросил Трацар. — Значит, мы не вполне усвоили позицию. Мы повернулись и пошли в противоположную сторону. Это просто. Но нам нужно то, что проще простого.

— Что же может быть проще этого? Я не знаю, — откровенно признался царевич.

— Даже я догадался, — насмешливо прохрипел Кин Лакк.

— Милый царевич, — без насмешки и торжества сказал Трацар, — в нашем случае проще простого — идти в противоположную сторону, не поворачиваясь. То есть пятиться против солнца вперед спиной. Попробуем?

— В самом деле! Какой же я глупец!

— Да нет же, царевич. Ты просто не вполне усвоил позицию. Усвоишь — и дело пойдет!

Двигаясь тем странным способом, что предложил Трацар в качестве «более простого, чем простой», они уже через дюжину шагов провалились в пустоту и повисли на ветке волшебного дерева, жадно вдыхая свежий, морозный воздух.