Кровь и Вино. Любимая женщина вампиров

Скованная условностями, правилами этикета и поведения в обществе, я так и не научилась расслабляться, чего просил от меня вампир.

— Смотри, сейчас будет излом, — привлек внимание Адриан. Вглядываясь вперед, я не замечала ничего особенного, пока воздух вокруг не задрожал едва заметным свечением.

Карета на всей скорости въехала в это мерцание, и воздух вокруг будто исчез, заставив легкие дрогнуть от удивления.

Вид перед нами резко изменился.

Вместо темной дороги сквозь лес мы оказались на выложенной брусчаткой мостовой, ведущей из самой чащи прямо к огромному замку, окруженному озером.

— Добро пожаловать в Виндэм-холл, — прошептал Адриан, внимательно наблюдая за моими эмоциями.

А понаблюдать было за чем.

Не в силах оторвать взгляд от здания, я невольно открыла рот, стараясь за один раз разглядеть всё и не зная, с чего начать. Хотелось охватить его целиком!

И серую черепицу на треугольных крышах, и каменные арки эркерных окон с решетчатым узором в крупный квадрат, и почерневшие печные трубы с изящной кладкой.

Массивные двери встречали нас плотными древесными полотнами с золотистой патиной на выступающем рельефе, словно приглашая как можно быстрее войти. Проехав по мостовой, Амадей дал круг у крыльца, останавливая карету ровно перед входом.

— И, по-вашему, это поместье? — Только и смогла вымолвить я, запрокидывая голову и глядя на острые откосы крыш. — Настоящий замок!

— Родовое гнездо, — мягко заметил Адриан, спускаясь вниз и протягивая мне руку. — Множество поколений семьи Энеску прожили в этом доме.

— Множество? Но вы же ужасно долго живете. Сколько тогда лет вашему роду?

— Начиная от сопряжения миров, — ответил он, и я мысленно невоспитанно присвистнула.

Несколько тысяч лет, если верить истории.

Это сложно было назвать незначительным сроком. Неудивительно, что вампиры предпочли жить обособленно, узнав и увидев в этом мире все. Включая то, как он развивался и рос.

И скрываться в таких крепостях от наскучившего бытия довольно приятно…

— Чувствуй себя как дома, — пригласил Адриан. Дождался, пока Амадей спешится и подхватит мой свободный локоть, и шагнул к дверям.

Из холла наверх вела широкая лестница, в конце раздваиваясь и уводя в разные стороны. На месте этого расщепления на стене висел огромный гобелен с изображением девушки, стоящей под руку с двумя мужчинами. Она чем-то напоминала меня… Слишком сильно.

Длинная коса спускалась почти до самых колен, каждому сообщая, что перед ними не простушка с окраины, а самая настоящая госпожа, знающая себе цену. Темные глаза смотрели на меня с прозорливым огоньком и будто бы с легкой усмешкой, но, опустив взгляд вниз, я увидела, как трепетно она держит ладони стоящих рядом мужчин.

Они были ее, принадлежали ей, как и она им.

От этой картины веяло крепкой и нерушимой связью, которую даже пыль и годы были неспособны разрушить.

— Это наши предки, — пояснил Амадей. — Девушку на картине звали Алессандра, она, как и ты родилась в Солнечной Долине. А ее мужей звали Рагнал и Габриэль Энеску. Они прожили в этом доме порядка тысячи лет.

— А что стало потом?

— Первой скончалась Алессандра. Хотя создание клана сделало ее практически бессмертной, время любит забирать долги, и в один день Алесса скончалась.

Вампир говорил это таким бесцветным тоном, что создавалось ощущение, будто он и вовсе не понимает, что значит лишиться жизни. Хотя его можно было понять: когда не ждешь смерть с каждым годом все чаще, можно забыть, каково это — предвкушать окончание своих дней.

И Адриан проговаривал это словно историю, давно забытую и уже не так сильно трогающую за душу.

Люди гибнут каждый день, что же в этом такого?

— А что стало с ее мужьями?

— Когда прерывается круг, вампиры уходят.

— Куда?

— Мы не знаем, Аврора, — повернувшись ко мне, господин Энеску слабо пожал плечами. — Они просто уходят и больше никогда не возвращаются, оставляя наследникам дом и память. Но не будем о грустном! Мы пригласили тебя не за тем, чтобы усыплять историями о прошлом. Давай мы проводим тебя в твою комнату, чтобы ты могла отдохнуть с дороги. Нам нужно будет уехать на несколько часов, а ты сможешь осмотреться.

— Можешь начать с малой гостиной, там есть камин и прекрасная веранда с выходом в сад.

— Звучит очень заманчиво, — принимая приглашение, я одобрительно улыбнулась, позволяя статным мужчинам увести себя вверх по лестнице. — Простите мне мое любопытство, но как аристократка из Солнечной Долины оказалась здесь, в Сумеречной Лощине? Она же моя землячка, я угадала?

— Да, ты права. Да, практически так же, как и ты, — ответил господин Энеску не стесняясь. — За одним небольшим исключением: Алессандра была очень характерной девушкой и пришла не с вампирами, а к ним, пешком, сама, буквально вторгшись на границы наших земель.

— Сама?

— Верно.

— Скажите, а вы всегда создаете клан с чужачками?

Вампиры смущенно улыбнулись, но все же ответили:

— Это прозвучит странно, но нет. Только наш род из раза в раз не находит свое сердце в вампирской обители и отправляется на его поиски прочь, за границы Сумеречной Лощины. У наших предков даже было предположение, что это происходит именно потому, что сердце, лишь раз найденное в чужой крови, оставило отпечаток на всех, переходя из поколения в поколение, как наследие.

— То есть других людей здесь нет?

— Нет, — согласился Адриан. — И за все время существования этих земель люди здесь были лишь в клане Энеску, будучи сердцами семьи. Мы невольно притягиваемся к своим истинным, даже если нас разделяют расстояния.

— Предупреждая твой вопрос, скажу, — взял слово Амадей. — Встретив ту самую, мы чувствуем притяжение с первой секунды, точно зная, что наша единственная перед нами.

— Сразу?

— В первое же мгновение. Стоило мне войти в зал, Аврора, и я уже знал, что ты там. — Адриан несколько помрачнел. — Дей тебе уже рассказывал о нашем неравнодушии, и заранее сообщаю — это притяжение ничто не способно унять.

От прозвучавших слов стало ужасно холодно.

Мороз от ужаса прокрался под платье, кусая за ноги и бока, словно пытаясь добраться до позвоночника и вгрызться в него лютой стужей. Идти стало тяжелее, но вампиры, не обращая на это внимание, всячески игнорировали мои заплетающиеся ноги, провожая по темным коридорам прямиком к массивной двустворчатой двери.

Резко появилось ощущение, будто я пойманная в клетку пташка, соблазнившаяся блестящими прутьями.

Только остановившись у самого порога, вампиры отступили, делая расстояние между нами приличным. Подняв свои черные глаза, господин Энеску произнес: