Кровь и золото ислама

Ифрикия была процветающей страной, и Зириды купались в роскоши. Они стали покровителями наук и искусств и без счета тратили деньги, устраивая пышные празднества. Выдавая дочь замуж, аль-Муизз дал за нее приданое в миллион динаров. Эмиры строили в Мансурии новые дворцы, разбивали сады, покупали лучших скакунов и экзотических животных. Как всегда, в блестящий центр стали съезжаться поэты, ученые, законоведы.

При следующем эмире Бадисе (996–1016) в государстве Зиридов произошел раскол. Его дядя Хаммад, правивший Аширом, почувствовал себя достаточно сильным и самостоятельным, чтобы отделиться от Ифрикии. Он основал собственную династию Хаммадидов и построил в горах новую столицу – Кала. Резиденция Хаммада внутри города представляла собой целый комплекс садов и бань, стоявших на берегу огромного бассейна. На этом «озере», как его называли, устраивались водные представления. Дворцы выглядели так же, как в Багдаде или Каире, и были выстроены в том же стиле: мозаики на стенах, драгоценные ткани, ковры, циновки с растительным орнаментом. Все было точно так же, как в столицах, только похуже.

Бадис, а потом его сын аль-Муизз попытались осадить Кала, но безуспешно. Аль-Муизз, правивший целых 46 лет (он взошел на трон восьмилетним), окончательно отделился от Каира и принес формальную присягу Аббасидам, хотя на деле сохранил полную независимость.

Фатимидская империя

Тем временем Фатимиды нашли простой способ справиться с независимой Ифрикией. Халиф направил против аль-Муизза арабские племена бану хиляль и бану сулейм, которые часто бунтовали в Египте и доставляли ему много неприятностей. Он избавился от смутьянов, отдав им Ифрикию на разграбление. Началось «хиляльское нашествие», которое современники сравнивали с нашествием саранчи. Арабы-бедуины легко разбили войска аль-Муизза, разграбили Кайруан и разлились по всей стране, уничтожая все на своем пути. Последние Зириды засели в Махдии, потеряв контроль над своими землями. В стране начались хаос и безвластие. Хаммадиды, вначале заключившие союз с бану хиляль, тоже были вытеснены с собственных земель. Эмиру аль-Мансуру пришлось бросить столицу и перебраться в приморский город Беджая (1090), где династия Хаммадидов просуществовала еще несколько десятилетий.

Бану хиляль и другие бедуины стали новым населением Ифрикии. Поскольку они были кочевниками, их не интересовали земледелия и ремесла. Города и сельское хозяйство пришли в упадок, земли не засевались, оливковые рощи вырубались: все превратилось в пастбища для верблюдов и коней. Некогда богатый и роскошный Кайруан стал мелким городком. Государство распалось на мелкие княжества, во главе которых стояли вожди племен.

Между тем укрепившиеся Фатимиды не собирались останавливаться на Северной Африке и Египте. Опираясь на хорошо подготовленную армию, они захватили Сирию, Аравию (с Меккой и Мединой), Сицилию и часть Ирака, проникли в Судан, Нубию и Йемен. Миссионеры из Каира отправлялись с шиитской миссией во все концы света, включая Индию.

Египетский халифат превратился в империю. У него была мощная армия, процветающая экономика, хорошо развитая административная система и великолепная культура. Фатимиды обладали огромным авторитетом в религиозных делах. Ежегодно они посылали в Мекку традиционный покров для Каабы, выкрашенный в белый цвет их династии. Они торговали с Византией, Италией, Испанией и Индией. Все Средиземное море принадлежало им, а Александрия стала крупнейшим морским портом.

Халифы Фатимидов обладали абсолютной властью: они были царями, военачальниками и имами в одном лице. Свою власть они получали прямо от Бога и передавали по наследству, поэтому она никем не оспаривалась. Это позволяло им проявлять религиозную терпимость. В Египте не только не преследовали иноверцев – их брали на службу, их держали во дворе, за них выдавали дочерей. Христиане и иудеи становились чиновниками, врачами, учеными, и никто не принуждал их переходить в ислам. При халифе аль-Азизе вазиром, вторым лицом в государстве, стал христианин Иса (по иронии судьбы, именно при нем по стране прокатились христианские погромы, убийства епископов и грабежи церквей: христиан обвинили в том, что они сожгли флот, который строили на верфях для войны против Византии). Вполне терпимо Фатимиды относились и к своим противникам суннитам: по крайней мере, некоторые из судей, кадиев, открыто исповедовали суннизм, и никто их за это не притеснял и не снимал с должности.

Благородный халиф

Халиф аль-Азиз имел классическую внешность северянина: голубые глаза, рыжие волосы, широкие плечи и высокий рост. Он слыл большим знатоком драгоценностей и лошадей, но больше всего запомнился своим рыцарским великодушием. У халифа был злейший враг, тюрок, который некогда унизил фатимидское войско, заставив его пройти под своим обнаженным мечом. Но когда спустя несколько лет тюрок оказался у него в руках, и у аль-Азиза появилась возможность отомстить, он принял его как почетного гостя: великодушно предоставил ему свой шатер и лошадей, пригласил за стол и угостил шербетом, первым пригубив кубок, чтобы показать, что напиток не отравлен.

Аль-Хаким

Сын аль-Азиза, аль-Хаким, пришел к власти одиннадцатилетним и правил двадцать пять лет (996–1021). Его царствование стало примером того, в какие неподходящие руки может попадать власть при наследственной монархии. Крайне неуравновешенный, странный, по мнению некоторых – просто сумасшедший, он сумел почти полностью разрушить все, что создали его предшественники.

Хаким принадлежал к крайним шиитам, ставившем имама Али выше Мухаммеда – всего лишь пророка. По их мнению, Али имел в себе божественную сущность и практически был равен Творцу, как и все последующие имамы, включая самого Хакима. Поэтому Хаким, будучи божеством, считал необязательным придерживаться каких-то религиозных правил и обрядов. Он перестал посылать покрывало для Каабы в Мекку и отменил хадж.

Церкви при нем стали уничтожать, а на их месте строить мечети. Христиан обязали носить на себе тяжелые деревянные кресты, иудеев – железные шары. Он приказал разрушить храм Гроба Господня в Иерусалиме, что послужило толчком к началу крестовых походов. После бесчинств аль-Хаким против Церкви коптские христиане стали знак траура носить в черные повязки и пояса.

О странностях аль-Хакима ходило много легенд и слухов, достоверность которых трудно проверить. Говорили, что он проводил много времени над книгами, сторонился женщин, ходил с блуждающей улыбкой, никого не замечая, днем зажигал свечи, а ночью сидел в темноте. Он заставил торговцев открывать лавки по ночам и приказал перебить всех собак, досаждавших ему лаем, кроме охотничьих. Когда от болезни халиф уже не мог ездить на лошади, четыре человека днем и ночью носили его на носилках. В этих же носилках он принимал просьбы просителей, но требовал, чтобы они подходили к нему только с правой стороны и в своих прошениях писали не больше одной строчки и только на одной стороне листа.

За чаем он выслушивал поступавшие отовсюду обвинения в творимых им беззакониях и злодействах и никогда не отрицал того, что ему приписывали. Однажды на его пути через город поставили покрытую чадрой женщину с прошением в руках, где содержались оскорбления и поношения в адрес Хакима и его предков. Он приказал привести к себе женщину, но оказалось, что это была только фигура, сделанная из бумаги. Этот обман так сильно взбесил Хакима, что он приказал сжечь Каир и убить всех его жителей. При этом он делал вид, что ничего не знает о приказе, и на жалобы горожан, подвергавшихся нападениям солдат, отвечал, что те действуют без его ведома и против них следует защищаться. В городе начались сражения, во время которых сгорело четверть Каира; множество домов было ограблено, жителей – убито, женщин – обесчещено.

Историк Джувейни сообщал о его необычной привычке писать письма собственной рукой. «В одних говорилось: «Вручить подателю сего письма тысячу динаров, или такой-то город, или такое-то дорогое платье», а в других: «Убить подателя сего письма, или забрать у него столько-то денег, или отрезать у него такую-то конечность, или подвергнуть его пыткам». И он запечатывал эти письма сургучом, или амброй, или глиной, и в дни аудиенций разбрасывал их повсюду, и все хватали их, каждый соответственно своей судьбе, и нес ли их местному правителю, и каково бы ни было приказание, изложенное в письме, оно немедленно исполнялось».

По характеру аль-Хаким был крайне неуравновешен, и приближенные часто страдали от необъяснимых вспышек его гнева. Своего любимца чернокожего евнуха Айна он щедро засыпал подарками, но мог в приступе бешенства отрубить ему руку или вырезать язык. Ударившись в благочестие, он отменил все свои звания и титулы, стал ездить в простой одежде на осле, закрыл дворцовую кухню, чтобы питаться только тем, что присылала ему мать, выпустил на свободу всех своих рабов и возвратил все конфискованное имущество. В один прекрасный день, чтобы избавиться от сладострастия, он заколотил в деревянные ящики своих наложниц и бросил их в Нил. Под конец жизни он бродил в пустыне, отрастил длинные волосы и ногти, одевался в рубище. Врачи советовали ему принимать ванны с фиалковым маслом, чтобы увлажнить «иссохший» мозг.

Некоторые его «безумные» распоряжения (запрет женщинам выходить из дома, а ремесленникам – шить женскую обувь, предписание торговать только по ночам и т. д.) имели предапокалиптический характер: по мнению халифа, близился конец света. Говорили, что в нескольких указах он отменил рабство и многоженство. При этом многие историки пишут, что халиф был щедр и справедлив, все дела решал по закону и заботился о бедняках.

В 1017 году его открыто провозгласили богом; а через четыре года после этого он таинственно исчез. Ночью он удалился на холмы аль-Мукаттам в окрестностях Каира, чтобы предаться молитвам, и обратно не вернулся. Утром нашли только его осла и окровавленную одежду.