Кровь Ив

— С чего бы Богу посылать единственную женщину на планете к половозрелому мужчине, блюдущему целибат?

— Чтобы искусить меня. Я бы продал свою душу, чтобы вернуть тебя.

Не самая успокаивающая мысль, учитывая, что он — страж моей души. Я высвободила свои руки и обняла его за шею.

— Но я вернулась. Ты меня освободил, — и во многих отношениях.

Он издал низкий гортанный звук.

— А, конечно. Но когда ты была у Дрона, я слетел с катушек, воображая жестокие, отчаянные вещи, — его произношение ухудшилось, с его губ слетал сплошной акцент. — Я не мог добраться до тебя. Не знал, что этот больной мудак делал с тобой…

Я заткнула его своими губами, и он обдал меня прерывистым выдохом. Может, его дурные воспоминания служили указанием, что мы слишком долго бездействовали на этой дороге.

Я подалась назад, и он последовал за мной, погнавшись за моими губами и поймав их. Его язык пробежался по моему, ладони обхватили мою шею, наклонили мою голову, чтобы углубить поцелуй. То, как он упивался моим ртом, с какой непрерывной сосредоточенностью он лизал и сосал, показывало, как мой плен на Мальте измучил его.

Когда его лоб прикоснулся к моему, я приблизилась губами к его бакенбардам и замерла у его уха.

— Я здесь. С нами все в порядке. И с нами и дальше все будет хорошо, — если Мичио не придушит нас за это выражение привязанности.

Я рискнула взглянуть через плечо Рорка, и действительно, Мичио стоял на другой стороне улицы, подбородок сделался твердым как камень, в глазах пылало пламя. Видя его таким, я одновременно возбуждалась и испытывала чувство вины.

Рорк поцеловал меня в щеку и потерся носом о мою шею.

— Док в бешенстве?

— Можно и так сказать, — я приподняла брови, спрашивая Мичио «Ты в порядке?»

Он один раз кивнул, но его челюсти оставались напряженными.

Заслонив мне обзор, Рорк поцеловал меня, раскрывая мой рот своими губами.

Я отстранилась.

— Не дразни его.

— Ему надо научиться, любовь моя. Вам обоим.

— Я не…

— Ты любишь троих мужчин, — он приподнял подбородок и посмотрел мне в глаза. — Это не шутки, учитывая, что при нашей первой встрече ты не любила даже себя.

Он спас меня в ночь, когда я ввалилась в тот бар с пустым животом и душой, с располосованной грудью от попытки мастэктомии. С тех пор я преодолела долгий путь. С его помощью. Но он прав.

— Любить троих мужчин… — глупо. Эгоистично. Невозможно поддерживать баланс.

И определенность.

— Люби нас по-равному, — он положил ладонь на мою левую грудь. — И я клянусь охранять каждый кусочек твоего сердца всем своим сердцем.

Это… вот за это я его любила. Может, потому что он боролся с раздвоением между мной и его богом, но когда он смотрел на меня, он видел меня. И он принимал то, что он видел.

— Спасибо тебе, — за то, что веришь в меня. За то, что защищаешь и понимаешь меня. — За то, что ты такой изумительный мужчина.

Когда его большой палец прошелся по моей губе, двигатель грузовика доставки взревел, наполнив улицу энергичным, внушающим надежду эхом. Я закусила щеку изнутри, ожидая, что он сейчас чихнет и сдохнет.

Но рычание двигателя становилось сильнее, оживляя каждую клетку в моем теле и окрашивая мои вздохи утомлением.

Жорж опустил капот и издал возглас.

— C’est bon. Она готова, Monseigneur.

Поднявшись с обочины, Джесси раскатал свои карты.

— Никогда в тебе не сомневался, Жорж, — он встретился со мной взглядом и побежал, широко улыбаясь.

Рорк отошел от моих ног и поставил один ботинок на бампер.

— Твой Лакота выглядит нехарактерно счастливым.

И ему это шло. Он все еще источал свою обычную свирепость — лук и стрелы за спиной, дикая шевелюра взъерошенных волос, агрессивная широта плеч. Но улыбка… да, эта улыбка наводила на мысли об уютных кострах и спутанных одеялах.

Джесси присел рядом со мной на капот и опустил губы к моему плечу. На один безумный момент я подумала, что он может поцеловать меня там, но он лишь помедлил перед контактом.

— Все еще взбешена на меня?

Что он задумал? Я прищурилась, наше дыхание сливалось воедино.

— Я настроена подозрительно.

— Что, если я скажу тебе, что нашел сафари с животными на одной из своих карт?

— Серьезно? — я соскочила с капота и приземлилась на ноги, которые держали меня тверже, чем три секунды назад.

Рорк присоединился ко мне, его нефритовые глаза потемнели чернилами ночи.

— Где?

— В четырех сотнях миль к югу отсюда, — Джесси откинулся на руки, его улыбка все еще играла на губах.

Мы могли добраться туда к утру и исцелить нимфу к обеду. Надежда вспыхнула во мне, кожу закололо предвкушением, кровь переполнилась энергией.

— Джесси Беккетт… — я пошла к грузовику и повернулась, шагая задом наперед, не в состоянии сдержать улыбку. — Доставь нас туда, и я позволю тебе научить меня пользоваться тем луком.

Он соскользнул с капота и с усмешкой последовал за мной.

— Я тебе припомню это после того, как мы найдем эту нимфу. Когда ты встанешь на колени у моих ног и подчинишься моим здравым суждениям.

Рорк запрокинул голову и расхохотался.

— Она не из тех, кто встает на колени и подчиняется, приятель.

Может, и нет. Но я могу быть такой. Я сделала бы что угодно для их счастья. Чем больше они смеялись, улыбались и работали вместе, тем больше оптимизма я испытывала относительно нашего путешествия и будущего, ждавшего нас за ним.

Будущее, которого мне хотелось… Боже, у меня не находилось для этого слов. Но оно походило на моих стражей, пахло ими, ощущалось как они. Будущее принадлежало им. Этого я хотела.

Глава 5

Путь в четыре сотни миль оказался изнурительно медленной поездкой в ночи. Мы по очереди спали и садились за руль, дважды останавливались, чтобы заправиться бензином, который везли с собой. И мы были не одни. По всей Вирджинии, Северной и Южной Каролине шипящее рычание и царапанье ног и ногтей сопровождало статический шум в моих внутренностях.