Кровь Ив

Мои мышцы и суставы ныли, спину свело спазмом, и я не могла перестать тереть глаза, в которые как будто песка насыпали. Сейчас было около восьми или девяти утра, и за эти два дня мы спали всего примерно час перед тем, как нимфы начали скрестись.

Джесси вошел, заняв слишком много пространства в маленькой комнате, и закрыл за собой дверь. Он принес несколько свертков, спальные мешки и молоток, и все это задевало и царапало стены, пока он разворачивался ко мне лицом.

— Ши хочет спать со своими пациентками, — сказал он. — Дарвин с ней.

Может, это не самое безопасное решение, но я напомнила себе, что мы вылечили ее и обучили, и она более чем готова, чтобы мы отпустили ее на свободу. А если Линк и его команда скрывали гнусные намерения, они не будут ничего предпринимать сейчас, пока Ши заботится об их женщинах.

Кроме того, Ши будет намного удобнее спать там. Я окинула взглядом пространство ванной, где в ширину едва хватало места для трех тел. А длины комнаты вообще хватит, чтобы Рорк устроил свое тело ростом метр девяносто пять?

Джесси бросил свертки, лук и томагавк в ванную. Затем с помощью горсти гвоздей из кармана он заколотил дверь наглухо.

Когда стук молотка стих, я потерла свою ноющую голову.

— Полагаю, это означает, что ты не доверяешь нашим гостям?

Он бросил молоток поверх наших вещей и перевел на меня усталый взгляд.

— Единственные люди, которым я доверяю, стоят в этой комнате.

Я недоуменно покосилась на него. Я знала, что он доверял Рорку, а Мичио оставался под большим вопросом. Но…

— Что насчет Ши?

Он приподнял одно плечо.

Рорк прислонился к оконному подоконнику, широко улыбаясь.

— Ох, Джесси, у меня от тебя зубы свербят.

Его улыбка как всегда сражала наповал, хотя утомление сделало ее немного плоской, проступая в уголках губ и глазах.

— Кстати, о том, у кого что свербит… — Джесси окинул взглядом ванную, и его голос звучал так низко, что отдался вибрацией в моей крови. — Я же говорил тебе, что найду место.

Я посмотрела вокруг. Пространство было небольшим, неудобным и полной противоположностью сексуальности, и все же его обещание, данное ранее, прокатилось по мне с таким жаром, что закружилась голова.

Он скинул ботинки и расстегнул джинсы, затем стащил их вниз по своим мускулистым ногам. Мой пульс со свистом проносился по венам, ускоряясь и распаляясь, пока я открыто пялилась на его 182 сантиметра пропитанных солнцем мышц.

Он стоял там в своих тесных черных трусах, и от этого вида засвербело бы у любой женщины. Вся эта подтянутая кожа, бугры мускул на груди и прессе, все это манило мои пальцы, мои губы… Черт, да я готова была оседлать его грудь и тереться об нее, если он мне позволит.

Я резко посмотрела вверх, встретившись с ним взглядом. Попалась. Да, я пялилась на него, и это не помогало со свербящим ощущением. Я медленно вдохнула через нос и пососала свой язык. А на самом деле мне хотелось пососать его. Не только язык. Его губы. Его пальцы. Его член. Я хотела… Бл*дь, я хотела его съесть.

Нет. Я потерла ладони о свои шорты, торопливыми движениями стирая нарастающий жар. Джесси запер нас троих здесь, чтобы поспать в уединении, ведь так?

Так почему он просто стоит там и не раскатывает спальные мешки?

Бирюзовый камешек, который я одолжила ему, лежал на его груди, выполнив свое предназначение. Он впустил меня, принял мою любовь и вернул ее тысячекратно. У нас не было секса, но наша связь выходила за пределы физического единения. Нам не нужно было трахаться, чтобы подтвердить, что мы значили друг для друга.

«Просто продолжай твердить себе это».

Шорох одежды Рорка, падающей на пол, раздался позади меня, и я повернулась, попятившись назад, пока моя задница не врезалась в туалетный столик.

Рорк сидел на краю ванной, опираясь локтями на колени, одетый лишь в тонкую пару белых боксеров, которые уже износились и распускались по швам. Его глаза светились в ярком свете солнца из окна, пока он наблюдал за мной из-под ресниц. Наблюдал как мужчина, не как священник.

Уф, эти парни… эти пылкие, неистово преданные, гиперопекающие мужчины, с их брутально отточенным телосложением и игриво наблюдательными глазами, уже украли мое сердце. Теперь они просто играли с ним, а также с каждым нервным окончанием и зоной удовольствия, которая к нему крепилась. Я могла вынести лишь ограниченное количество дразнения перед тем, как воспламенюсь изнутри.

Я подергала обветшавший край своих джинсовых шорт, мои пальцы вспотели, голос прозвучал тихо.

— Что мы делаем?

Я не могла позволить себе надеяться. Я слишком, черт подери, устала, чтобы справляться с разочарованием.

Рорк переплел ладони между коленями, играя большими пальцами.

— Ты готов ложиться спать, Джесси?

Скрестив руки на груди, Джесси прислонился к двери и покачал головой. Жар в его взгляд послал волну дрожи по моему телу, которая завершилась толчком между моих ног.

— Я просто озвучу то, о чем думают все, — Рорк не шевелился, его голова оставалась опущенной, глаза не открывались от меня. — У нас не было уединения на протяжении месяцев. Долгих, полных стояков месяцев.

Мое сердце подскочило, вниз по ногам пробежала дрожь. Клянусь всем святым, что есть в мире, мне пришлось впиться пальцами в столешницу позади себя, чтобы не кончить от намека в его словах.

Он зашипел сквозь зубы.

— Моя шишка ждет тебя, любовь моя. Если я не суну эту штуку в тебя как можно скорее, она может и отвалиться.

В меня? Он имел в виду мой рот, верно? Мою грудь сдавило, пальцы на ногах подвернулись, а клитор заполыхал пульсирующей нуждой. Может, вместо превращения в содрогающуюся лужицу мне надо беспокоиться о том, что они подумают обо мне, себе самих и друг друге наутро?

Джесси оценивал меня, его взгляд был горячим и испепеляющим, пламя на пламени, подогреваемое интенсивностью.

Бл*дь. Я стояла на перекрестке улицы Хриплый Ирландский Акцент и бульвара Обжигающий Пристальный Взгляд. Женщине опасно выбираться в такое место одной и без оружия. И все же я никогда не чувствовала себя более в безопасности или более взбудораженной.