Кровь Марса

– Пойдем, – Рафа поманила Руслана, и он вместе со спутниками девушки отправился назад, в город. Вновь шлюзовая камера, в которой теперь, по большому счету, надобности уже не было.

– Куда мы направляемся? – не выдержав, поинтересовался Руслан.

– Сейчас город мертв, – пояснила Рафа, – но там осталось кое-что из оборудования Владык. Именно им мы воспользовались и…

– С помощью их следящих систем, установленных на Фобосе и Деймосе, мы вычислили местонахождение Владык. Точнее, аппаратура, настроенная определенным образом, сделала это сама. Мы уже получили первые данные.

– И…

– Сейчас они в Марсбурге, рвутся к космопорту. Местные власти живо среагировали и организовали сопротивление, так что там сейчас настоящий ад, хотя создание вроде Владыки, усиленное симбионтом, практически невозможно остановить, единственный способ разделаться с ним, да и с любым из нас, разнести на куски.

– Да, – печально протянул Руслан, пытаясь прикинуть, каково это будет: сражаться с тварями, которых почти невозможно убить. – И что же вы предлагаете?

– Не мешать им.

– То есть? – запнулся Руслан.

– Пусть захватят корабль и летят, – совершенно невозмутимо продолжила Рафа.

– Не понял…

– Не стоит сражаться с ними тут, на планете. Достаточно будет с помощью дистанционного управления сбить их корабль с курса. Выработав резерв горючего, он превратится в космический летучий г олландец. Ну и пусть дрейфуют по бескрайнему космосу, гордясь своей непобедимостью. Единственное, что предстоит нам сделать, это обезвредить четверку, которая отправится пробуждать других Владык.

– Разумный план, но жертвы…

Они вошли в зал, где еще совсем недавно в своих саркофагах спали злобные твари.

– В любой войне есть жертвы, – продолжала Рафа как ни в чем не бывало.

Они пересекли полуразрушенный зал с пустыми и разбитыми танками – то место, где совсем недавно спали Владыки, и прошли к почти незаметной двери в дальнем его конце. Раньше, в свое первое посещение этого зала, Руслан эту дверь не заметил. В какое-то мгновение ему даже показалось, что он попал в собственный сон. То есть когда-то он видел это место во сне, а теперь оказался тут наяву и увидел многое, что во сне просто не в состоянии был рассмотреть.

За дверью, куда отвела его Рафа, находился зал поменьше, стены к оторого были покрыты экранами, а перед креслами, предназначенными явно не для людей, располагались ряды странных переключателей.

– Система наблюдения. Довольно примитивная. Человечество давным-давно шагнуло далеко вперед с точки зрения передачи изображения, но о подобной оптике наши ученые могут только мечтать.

Рафа с видимым трудом перещелкнула пару тумблеров, и экран замерцал. Сама система управления этими устройствами очень проста, и один из бывших техников с легкостью разобрался в ней. Из полутьмы выступил вперед прекрасный юноша.

Но Руслан не обратил на него никакого внимания. Свой взор он устремил на изображение марсианского города на экране – только это был город не коренных марсиан, а землян, из тех, что перебрались на Красную планету с первыми поколениями переселенцев. Кособокие сооружения, разбросанные по каменной равнине без всякого плана, напоминали кубики малыша-великана, который пытался что-то построить, а потом плюнул, бросил игрушки и ушел. В первый момент Руслан ничего странного не заметил. Точно такие же изображения он видел дома, в голопередачах о Марсе. И лишь вглядевшись повнимательнее, он понял, что некоторые здания расколоты, часть из них обвалилась. У самой земли ползли зловещие облака черного, как сажа, дыма.

А потом он увидел мертвые тела-точки, покрывавшие песок у подножия некоторых зданий.

– Что там произошло?

– Чудовищная резня, – вместо Рафы ответил техник. Голос у него был звонким, словно у солдата на параде, но звучал грустно.

– И что теперь?

– Когда Владыки окончательно сломят сопротивление и захватят один из транспортов, то большая их часть отправится к Земле. Нам же достаточно будет овладеть космопортом и нарушить настройки управления. Владыки начнут корректировать курс. Каких-нибудь пару дней, и они окажутся без топлива. А дальше… Нам надо лишь уничтожить по сланцев в другие города, которых перед вылетом они отправят, чтобы пробудить весь свой род.

– Я смотрю, у вас все продумано.

– Скорее это наши симбионты все продумали за нас.

– Что-что, а продумывать у них хорошо получается, – проворчал Руслан, вспомнив Визиря. И, видимо, именно в связи с этим воспоминанием в глубине его души возникло недоверие – недоверие к «паукам».

– Ты зря сомневаешься, – тут же заверила его Красотка. – Только благодаря нам у вас… у человечества появится шанс завоевания космоса.

Да, она была права, и Руслан это отлично понимал. Перед глазами у него на мгновение появилось лицо Ивахнова – человека, задохнувшегося там, где сам он мог свободно дышать. И что же дальше?

– Дальше человечество шагнет…

– Стоп, это я уже слышал. Но вам-то, симбионтам, какой в этом прок?

– Продолжение рода… Хотя, если н е хочешь, можешь не участвовать в дальнейших событиях. Ты первый, но ты теперь один из многих, и если ты считаешь по-другому, можешь просто отойти в сторону.

– Замечательно. Я все это, так сказать, замутил… а теперь меня вон поганой метлой. Оригинально… И главное… А впрочем не важно… Я хочу знать: зачем симбионты рвутся в далекий космос? Если ты не ответишь, я буду кричать о своих сомнениях и не уверен, что никто не станет ко мне прислушиваться. Почему Визирь подставил меня? – Руслан был уверен, что все это как-то связано, что разгадай он эту загадку, и поймет многое.

– Хорошо, – сдалась Красотка. – Я отвечу на твой вопрос, хотя ты и сам мог бы найти ответ. Он лежит на поверхности, но столь очевиден, что ни ты, ни Владыки, ни твои товарищи не видят его… Но вначале честно ответь на мой вопрос: тебе нравится жить с симбионтом, делить с кем-то еще свое тело?

Руслан поежился. Такая постановка вопроса ему совершенно не нравил ась. Да, тени-крылья, невероятная приспосабливаемость и неуязвимость.

– Тебе нравится жить, сознавая, что где-то внутри тебя затаился склизкий медузообразный паук?

Руслана даже передернуло от отвращения.

– Так вот, если ты думаешь, что существа из плоти, прямоходящие вроде тебя нам тоже нравятся, ты глубоко ошибаешься. Вы нам настолько же противны, насколько мы вам.