Кровь моего монстра

— Теперь, когда тебе некуда бежать, потрудись объяснить, почему ты исчезла сегодня утром?

Ее голова поворачивается в мою сторону, и красные пятна покрывают ее кожу, когда она шипит:

— Юрий и Виктор здесь.

— Они не могут слышать с закрытым экраном. Отвечай на мой вопрос.

Она украдкой бросает взгляд на обложку, как-будто не веря моим словам, затем бормочет:

— На самом деле я не исчезала. Я просто... проснулась и пошла завтракать к Карине.

— Чушь собачья — я хватаю ее за запястье и талию, а затем сажаю к себе на колени. Ее голова ударяется о крышу, прежде чем она оседает на месте, положив руки мне на грудь и широко раскрыв глаза.

Но здесь есть и другой взгляд. Это неуловимо, почти незаметно, но за кажущимся ужасом скрывается капелька волнения.

— Кирилл... Что ты делаешь?

— На что это похоже, что я делаю? Я пытаюсь заставить тебя признаться в причине твоего побега.

— Но... мы же в машине. Твои люди просто на другой стороне. Они могут поднять экран в любую секунду.

— Тогда тебе лучше начать говорить, не так ли?

— Я...

— Да?

Ее глаза встречаются с моими, острые, в основном зеленые, и полные света.

— Я не понимаю, в чем проблема. Мы использовали друг друга, и все тут.

Моя рука начинает сжиматься на ее бедре, но я заставляю себя остановиться, пока не переломал ей кости. Мой тон выходит спокойным и легким, почти небрежным.

— Значит, мы используем друг друга, да?

— Ну, разве это не так? Это не похоже на то, что у нас какие-то отношения. Ты позаботился о том, чтобы это было строго физически.

— Разве не должно быть наоборот? — мое лицо оказывается так близко к ее лицу, мои губы нависают над ее приоткрытым ртом. —Это ты прячешь от меня своего любовника.

— Любовник? — спрашивает она тихим, удивленным тоном, и я почти влюбляюсь в ее впечатляющее актерское мастерство.

— Не морочь мне голову, Александра. Ты выстрелила в телефон, так что я не смог узнать, кто он такой. Но попомни мои слова, я вытащу его из любого укромного уголка, в котором он прячется.

В ее глазах вспыхивает огонь, свирепый и смертоносный. Такой злой я ее никогда не видел. Даже выражение ее лица, когда погибли Надя и Николай, не идет ни в какое сравнение.

— Если ты пойдешь за ним, я стану твоим врагом, Кирилл. И я убью тебя, не задумываясь ни на секунду.

Моя челюсть сжимается. Дело не в угрозе как таковой, а в том факте, что она угрожала мне из-за него.

— Ты даже не можешь ударить меня, но ты думаешь, что убьешь меня? — чем больше я говорю, тем более пугающе спокойным становлюсь. — Похоже, у тебя неправильное представление обо мне, иначе ты бы не сказала этих слов. Я мог бы и раздавить тебя, как будто тебя никогда не существовало.

— Тогда почему ты этого не делаешь? — ее глаза сияют неестественным блеском. — Почему ты не избавишься от меня, Кирилл?

— Потому что, как ты так красноречиво выразилась, мы используем друг друга. — Я дергаю за пуговицу ее брюк, и она замирает, ее кожа краснеет.

Я расстегиваю свой собственный ремень и выпускаю свой член, который был в состоянии твердости с тех пор, как я проснулся этим утром, а ее там не было.

Я поднимаю ее, стягиваю с нее штаны, пока они не падают на пол, затем прижимаю свой член к ее боксерским трусам. Трение возбуждает меня больше, чем все, что я когда-либо испытывал.

— Подожди... — ее руки вцепляются в мою куртку.

— Если ты хочешь, чтобы я остановился, скажи это. В противном случае, оставайся, блядь, на месте.

Она сглатывает, но ничего не говорит. Она также не разжимает свои пальцы, которые все еще остаются на моих плечах.

Я только хотел сдвинуть ее боксерские трусы в сторону, чтобы у меня был доступ к ее влагалищу, но в итоге я их порвал. Мои пальцы покрываются ее возбуждением, как и головка моего члена.

— Ты утверждаешь, что не хочешь публики, но ты насквозь промокаешь при мысли об этом. — мои пальцы играют с ее клитором, и она ахает, впиваясь зубами в нижнюю губу. — Ты моя маленькая грязная дырочка для траха, не так ли?

Она начинает что-то говорить, но это заканчивается стоном, когда я поднимаю ее, а затем опускаю на свой член. Ее голова запрокидывается, и она прикрывает рот рукой, чтобы заглушить звук, но это никак не помогает скрыть эротические звуки, которые она издает.

— Видишь? Твоя киска растягивается и приветствует меня дома. — я хватаю ее за бедра и толкаюсь в нее в темпе, который более дикий и безумный, чем прошлой ночью. — Твоя киска точно знает, кому она принадлежит, так как насчет того, чтобы последовать ее примеру?

Единственный ответ Саши, хныканье и редкие вздохи всякий раз, когда я касаюсь ее точки G. Поэтому я делаю это снова и снова, пока ее киска не напрягается еще сильнее и не сжимает мой член.

Шлепок плоти о плоть эхом отдается в машине, как и ее стоны. Когда она теряет равновесие и вот-вот упадет, она обнимает меня за шею и смотрит на меня сверху вниз своими полуприкрытыми глазами типа трахни меня.

Я схожу с ума, врываясь в нее с жестокой настойчивостью. Она отскакивает от моего члена, затем ее губы образуют букву «О», а бедра трясутся напротив меня.

Но я не останавливаюсь.

И я, конечно, не отношусь к этому спокойно.

Я отпускаю бедро и обхватываю пальцами ее горло. Мне нравится, как ее киска сжимается вокруг моего члена всякий раз, когда я ее душу. То, как она берет меня глубже и жестче, позволяя мне получить доступ к самой сокровенной ее части.

— Так вот кем тебе нравится быть, Солнышко? Моя маленькая игрушка для траха?

Слезы блестят в ее глазах, и я не уверен, из-за моих слов или из-за ее продолжающегося оргазма. Она действительно склонна плакать всякий раз, когда это становится слишком сильным.

— Ты позволишь мне засунуть свой член в эту киску и использовать тебя, когда и как мне заблагорассудится, не так ли? Ты тоже кончишь за мной, потому что мы используем друг друга.

Мои удары становятся все быстрее и короче, отчего ее голова ударяется о крышу машины. Я притягиваю ее к себе, продолжая двигаться дальше и дальше. Ее бешеное сердцебиение сливается с моим, и ее сопение наполняет мои уши, а затем распространяется до самой темной части моей души.

Когда она прячет лицо в изгибе моей шеи, я кончаю в ее теплую киску. Мой оргазм долгий и сильный, и сперма размазывается по ее бедрам.