Кровь, Молоко и Шоколад. Часть вторая
Шрифт:
— Стало быть, это правда. Моя дочь умрет, если я разобью зеркала.
— К сожалению, теперь души Кровавой Мэри и Белоснежки связаны. Вы не сможете убить девушку из зеркала, покуда Избранная не будет мертва.
Глава 71
Дневник Королевы
В ту ночь я приказала Манагарму везти меня в лес. Я устала, была озадачена, мне было больно. Стены словно смыкались вокруг меня, и я решила найти Ангела. Только он мог мне помочь. Конечно же, я попросила помощи у луны, которая будто
— Вперед! — Приказала я ему. — Не бойся темноты.
Куда бы я ни ехала, я звала Ангела по имени. Мы ехали по холмам и горам, где он тренировал своих людей. Достигли самой границы, но я не дозвалась его и там. Я даже искала его на Полях Сновидений. Но Ангела нигде не было.
Я продолжила поиски, попросив о помощи каждого крестьянина, что попался на моем пути. Потом я поехала прямо к дереву Авалон, где жила Помона. Я спросила и ее, но и она ничего не знала.
В конце концов, я даже звала Смерть в лесу, но она не ответила мне. Я нарочно надела алое платье, что было пол строжайшим запретом, нарушив правила и тем самым пытаясь привлечь внимание Смерти, но ей было наплевать. Казалось, все бросили меня.
— Ангел! — Закричала я в ночи. — Ответь мне. Твоя дочь в большой опасности.
Но Ангел не ответил.
— Нужно возвращаться домой, — предложил Манагарм. — Становится все темнее.
— Я должна найти его. Он должен помочь мне спасти Шу. Я никуда не уйду.
— Но мы везде искали, — возразил он.
— Не везде, — поняла я. — Есть одно место, куда мы не заглядывали.
— Где же оно, Ваше Величество?
— Лебединое Озеро.
Манагарм рассмеялся.
— С какой стати королю быть на Лебедином Озере? Это место он любит меньше всего. Он даже не любит лебедей.
Но я должна была попытаться. В полной тьме мы добрались до озера, оно сияло от света белых лебедей. Я выбралась из колесницы, намереваясь расспросить лебедей, но нужды в этом не было. Ангел был там, стоя на коленях у озера, поникший и грустный, таким я его никогда не видела.
— Ангел, — я приблизилась к нему. — Что ты здесь делаешь?
Он посмотрел на меня, как на незнакомку.
— Неужели все эти месяцы ты прятался здесь, бросив свой народ? — Спрашиваю я. — Почему?
— Потому что я худший отец в мире. — Заплакал он в моих объятиях. Мне пришлось отпустить Манагарма, я не хотела, чтобы он видел слезы своего короля.
— Говори же, Ангел, — сказала я. — Что ты имеешь в виду?
— Я отказался от нашей дочери, — сказал он. — Теперь они обидят ее.
Я удивилась, откуда он узнал о Шу. Должно быть, он знал давным-давно.
— Не уверена, что происходит, — произнесла я. — Но нам нужно найти способ спасти ее.
— Ее нельзя спасти, — Ангел поднял голову. Его глаза нашли мои. — Мне нет прощения.
— О чем ты говоришь? — Я коснулась его лица. — Ты не виноват. Это моя вина. Я одна..
— Ты через многое прошла. Это моя вина, Кармилла.
— Как, Ангел? — Я была озадачена. — Как?
— Я отдал ее. Только так она смогла бы выжить.
— Ты отдал ее? — Повторила я. — Кому?
— Человеку, которого должен был убить еще давным-давно.
— Ты несешь какую-то ерунду, Ангел, — сказала я. —
Шу все еще с нами. Только теперь она связана с Мэри. Пока зеркало будет цело, она будет жива, но мы должна найти способ разорвать эту связь.— Шу? — Ангел прищурился и отстранился.
— Да, Шу. Наша дочь. — Я выдавила улыбку, ощущая, что я единственная не понимаю, что здесь происходит.
— Я говорю не о Шу, — ответил Ангел.
— Тогда о ком ты говоришь?
— О нашей дочери.
— Теперь ты несешь какую-то бессмыслицу.
— О другой нашей дочери.
А затем меня словно молния ударила. Я быстро сложила дважды два. Моя другая дочь, черный лебедь, осталась в живых. И Ангел знал об этом. Но как это возможно? Что же произошло? Я отпрянула от Ангела, мгновенно возненавидев.
— Наша другая дочь жива?
— Ее зовут Гвендолин.
— Ты даже дал ей имя? — Мне захотелось убить его. — Что же ты за отец такой? Где она…, - Я закричала, в груди все сжалось. — Но погоди. Я ведь родила лишь одну нашу дочь.
— Две, — ответил Ангел, со слезами на глазах. — Вторая появилась, словно нежеланный червь, из твоего чрева.
Несмотря на эту отвратительную метафору, у меня закрались подозрения, что он все это выдумал.
— Я уверена, что родила лишь одну дочь. Я ясно помню ту ночь. В ту ночь я встретила Смерть. В ту ночь я увидела человека-волка. В ту ночь я видела черных пантер. В ту ночь… — Затем меня осенило. — Боже мой, — произнесла я, трепеща всем телом. — Я ведь потеряла сознание. Я не помнила, что произошло. Ты сказал, что пантеры забрали Шу, а ты сражался и отбил ее.
— Если опустить детали, — отвечает Ангел, пытаясь собраться, — в ту ночь ты родила и другую. Черного Лебедя. Ту, которая должна была быть съедена Избранной.
— Что ты сделал?
— Я хотел спасти свою другую дочь, ту, за которую изначально выбрали сторону Зла, — сказал Ангел.
— Но она должна была быть мёртвой.
— Мертвой и легкой, словно пёрышко, — произнес Ангел. — Единственный способ воскресить ее был вернуться сюда, на Лебединое Озеро.
— Зачем? Каким образом озеро смогло воскресить ее?
— Помнишь, нам говорили, что Смерть, красного цвета, заставит сделать финальный выбор между белым и черным?
— Да?
— Бриджит предложила воскресить Гвендолин. Болтала какую-то чушь про равновесиевселенной, — сказал он. — Как было сказано в пророчестве, в битве лишь за Смертью и ее потомками будет оставаться последнее слово. И Смерть сказала, что Черного Лебедя можно вернуть.
— Вот так просто?
— Конечно же, нет, — сказал он. — За все нужно платить, помнишь?
Я подбежала и, сжав кулаки, ударила его по груди. Он даже не шелохнулся. Мы оба ужасные родители. Мы оба обречены испытывать ужасную боль.
— Какова цена, Ангел? Что ты сделал с Гвендолин?
— Я звал ее Венди, — ответил он, не двигаясь, позволив мне бить и кусать его. — Она могла бы выжить только в том случае, если бы я отдал ее.
— Кому ты ее отдал? — Произнесла я. — Она принадлежит нам, Ангел.
Ангел, наконец, схватил меня за руки и заглянул в мои глаза.
— Хочешь знать, почему я не хотел заводить детей?
— Что? Собрался рассказать мне? Сейчас? Спустя многие годы? — Я ощутила, что наступает время ужасных откровений. Я знала, что это убьет меня.