Кровь навсегда

— Согласна.

— Однако, — продолжил он более медленно. — Люди вокруг нас не идиоты. Фиктивный брак не убедит массы подружиться друг с другом. Надеюсь, ты понимаешь, что тебе придется сыграть определенную роль, и сделать это нужно будет убедительно. Нет смысла в этой затее, если мир видит, что происходит за нашими масками.

Как только напряжение в моих плечах ослабло от нашего взаимопонимания, мышцы снова сжались. Что именно он пытался сказать? — Я могу делать то, что необходимо на публике, но это не более чем уловка. Я не собираюсь жить во лжи в своем собственном доме. Если я не хочу с тобой разговаривать, то не буду. И если я трахну тебя, то только потому, что мне так хочется, а не из чувства... долга.

— То, что необходимо, будет публичным проявлением привязанности. Ничего откровенного, но ты не очень-то покладистая. Сможешь ли ты не только терпеть мои прикосновения, но и, возможно, наслаждаться ими? — Он бросил перчатку, приподняв одну угловатую бровь.

Я никогда не была из тех, кто отступает перед вызовом.

Поднявшись на ноги, я сократила расстояние между нами и устроилась на его коленях. Слава Богу, что в то утро я выбрала не платье, а комбинезон без бретелек. Я хотела заявить о себе, а не преподнести себя на блюдечке с голубой каемочкой.

Я двигалась мучительно медленно, удерживая его взгляд в плену, пропуская пальцы сквозь его густые волосы и опускаясь дюйм за дюймом на его мускулистые бедра. — Никогда не сомневайся во мне или в моих способностях сделать все, что необходимо, — промурлыкала я в нескольких дюймах от его уха. Я сидела, не шелохнувшись, когда его теплые руки обхватили мою талию.

Если бы он только знал, насколько отталкивающим я его считаю, он бы понял, насколько убедительно я могу играть эту роль. Как бы то не было, в его зеленом взгляде был дымчатый жар, который заставил меня задуматься, не купился ли он сам на это представление, не подумал ли он, что между нами может что-то развиться. Ни малейшего шанса.

— Что, если мы с тобой не согласны с тем, что необходимо?

— Ты считаешь, что я не знаю, что нужно, чтобы выглядеть как влюбленная женщина?

Его хватка на моей талии усилилась, и воздух вокруг нас изменился, как будто щелкнул выключатель. Как будто мы находились в сауне, и на раскаленные камни плеснули воды, чтобы в воздухе повалил горячий пар.

— Возможно, нам стоит это проверить.

Его рука взметнулась вверх, чтобы схватить меня за шею и прижать мои губы к своим. Я замерла. Ошеломленная. Его пальцы почти полностью обхватили мою шею, как ошейник. Мои губы начали действовать раньше моего мозга, прижимаясь к его губам. Проверка. Не успела я опомниться, как мой язык провел по его губам, пробуя на вкус остатки мяты. Восхитительная прохлада заставила мой желудок сжаться от жажды. Этого ощущения было достаточно, чтобы вернуть меня к реальности, когда воздух из его легких заполнил мои собственные.

Что со мной не так?

Ненависть бурлила и сочилась из глубины моей души.

На него. На себя.

Перегнувшись через спинку стула, я обхватила его горло и сжала. Секунду я чувствовала, как он борется с моей рукой, словно мышь в объятиях питона. Но ему не потребовалось много времени, чтобы приспособиться к обстоятельствам и отбросить себя и кресло назад.

Моя хватка ослабла достаточно, чтобы дать ему драгоценный воздух, но я отказывалась терять свою власть над ним — это была моя лучшая стратегия против него. В итоге я присела на корточки позади того места, где он лежал на опрокинутом стуле, моя рука все еще была на его шее, но под гораздо менее выгодным углом. Де Лука сделал кувырок назад, используя свою грубую силу, чтобы вырваться из моей хватки. Стоя на коленях, в нескольких дюймах друг от друга, тяжело дыша, мы смотрели друг на друга.

— Никогда больше не прикасайся ко мне без моего согласия. — Я говорила спокойно, подчеркивая серьезность своей угрозы.

— Ты дала свое согласие в тот момент, когда прижалась к моему члену.

— Это была демонстрация, а не приглашение, и ты это знал.

Он изучал меня с растущим любопытством, как будто я была новым видом животных, а не его будущей женой. — Если твоя интуитивная реакция — убить меня, а не поцеловать, то ничего не выйдет. — Он поднялся на ноги, смахнув невидимую пыль. — Сегодняшний день должен был быть посвящен знакомству и узнаванию друг друга, но я считаю, что знакомство и общение закончено.

Я провела рукой по волосам, пытаясь вернуть свои волны на место, в то время как усики сомнения, словно назойливые миноги, грызли мою совесть. — Ты отказываешься от соглашения?

— Нет, просто объявляю конец первого этапа.

Интересно. Большинство мужчин назвали бы меня сумасшедшей и ушли бы в противоположную сторону. Часть меня радовалась бы тому, что я выиграла, но большая часть осознавала, как сильно я подвела своего отца.

Он небрежно сверил часы и продолжил. — Ты не единственное мое обязательство сегодня утром. Я верю тебе на слово, что ты сможешь выполнить свою часть сделки. У нас еще много времени, чтобы выяснить все тонкости наших отношений. Однако есть несколько важных вопросов, которые мы должны решить до твоего отъезда. Большую часть дня я провожу в поместье в Хэмптоне, принадлежащем моему боссу. Мне нужно, чтобы ты жила там со мной.

— Оно принадлежит не только твоему боссу — он там еще и живет, верно? Ты хочешь, чтобы я жила в доме с Анджело Сартори? — Он был известен как самый безжалостный босс мафии за последние десятилетия. Не более чем сумасшедший. Не совсем тот, с кем бы я хотела пить кофе по утрам.

Единственное, за что я могу отдать ему должное, так это за то, что он даже не пытался скрыть свое сумасшествие. Большинство людей пытались скрыть это дерьмо толстым слоем консилера и искусственным загаром. Такие люди, как капо Галло Стефано Мариано и мой дядя Сэл. Этих людей нужно было бояться. Люди, которые целовали детей и жертвовали на благотворительность, чтобы замаскировать свои гнилые души.

— Да, но он стал затворником. Сомневаюсь, что ты его вообще увидишь.

— Почему ты там живешь? — Большинство мужчин, особенно влиятельных, предпочитали святость собственных домов.

— С точки зрения логистики это было проще. К тому же, вид из окна бесподобен. — Его не смутил мой вызов. Мне стало интересно, что нужно сделать, чтобы вызвать эмоциональный отклик у этого бесстрастного человека. Даже моя атака не всколыхнула и перышка на его идеально причесанной голове. Мне потребовались годы, чтобы взять под контроль свои собственные эмоции, но Де Лука казался естественным.

Я выдержала его стойкий взгляд в течение нескольких ударов сердца, взвешивая свои возможности. — Один неверный шаг твоего босса, и я уйду. Я не хочу жить с сумасшедшим.

— Это не проблема.

— Отлично. У тебя есть дата помолвки?

— У меня нет, но мы с твоим отцом обсуждали проведение барбекю на День независимости в поместье. Если у тебя нет возражений, мы могли бы использовать это событие, чтобы объявить о нашей помолвке, а потом перейти к делу.

Меньше двух недель.

Как только мы сделаем официальное заявление, пути назад уже не будет.

На секунду мое зрение поплыло. Я забывала о дыхании. Я не знала, почему обсуждение даты повлияло на меня. Я же не планировала выйти замуж и не отказывалась от мечты всей жизни поселиться с прекрасным принцем.

Так почему же мое сердце вдруг заколотилось в груди?

Брак ничего не менял.

Повторяя мантру, я сделала спокойный вдох. — Отлично. Есть что-нибудь еще? — Не было необходимости обсуждать брачный контракт — мафиозный брак такого уровня будет заключен на всю жизнь. Все остальное можно уладить позже.