Кровь Оборотня
Шрифт:
— Спой мне, пожалуйста…
Тихий, и невероятно нежный голос наполнил стены комнаты. Каэтана пела. Пела только для меня. И это было прекрасно:
"Утром снежным, белые волки,
С утренним снегом, как беглые толки,
Выбегут в поле следы разбросают,
Набегавшись вволю, бесследно растают…
Что вы ищите в выпавшем снеге?
Вам
Вас гонит в зиму запах добычи,
Крови медвежьей и крови бычьей.
Вы холодные снежные звери,
Не исчислимы ваши потери,
Гибните сотнями в солнечном свете,
Ведь жизнь наша длится лишь до рассвета…"
Я слушал, и узнавал песню. Каэтана на мгновение замолчала, отбивая знакомый мне ритм, и запела вновь. Только теперь, ее голос смешивался с моим.
"Жутким плачем расколется ночь,
Все! никто мне не сможет помочь…
Застынет под окнами бешеный вой,
Это снежные волки пришли за мной.
Лишь расцветет, и белые кости,
Под сахарным снегом как тонкие трости,
Вырастут в поле под музыку вьюги,
Их не разыщут ни волки не люди…
Утром снежным, белые волки,
С утренним снегом как беглые толки,
Выбегут в поле следы разметают,
Не найдя ничего… все тают их стаи"? [3]
Мы замолчали. Я сидел, прислушиваясь к треску дров в камине. Охотница посмотрела на меня.
— Ты знаешь эту песню? Но откуда?
Я коснулся губ девушки, и медленно проведя по ним пальцем, улыбнулся.
3
Стихи песни "Снежные Волки" певицы Насти
— Это очень старая песня, я слышал ее в детстве.
Медленно сползая вниз, я вытягивался на шкурах. Теперь девушка лежала на мне, слегка запрокинув голову.
— Скажи, почему ты полюбил меня? Я стервозная, агрессивная. Мне лучше не попадаться под руку, когда у меня плохое настроение. Все кто знает меня, говорят, что невозможно любить меня…
— Потому что я вижу свет и тепло, льющиеся из-под темной и холодной маски. Я вижу то, что не видят другие. Ту, какая ты на самом деле.
Каэ усмехнулась.
— Да? И какая же?
Я протянул руку, и нежно погладил ее по щеке.
— Ты добрая, нежная, заботливая… Ты беспокоишься о близких. Тебе не чуждо сострадание.
Охотница приподнялась,
и, соскользнув с меня, легла боком, прижавшись ко мне всем телом.— Я добрая? Я заботливая? Ты ничего не перепутал?
— Нет, конечно.
Положив голову мне на грудь, Каэ вытянула руку, и, взяв мою ладонь, сплела мои пальцы со своими.
— Ты, правда, любишь меня, волк?
— Люблю, маленькая…
Помолчав несколько секунд, Охотница села, и глядя в огонь, произнесла:
— А я, люблю тебя, волк. Спасибо, что ты появился в моей жизни.
Встав, она прошлась по комнате, и вновь вернувшись ко мне, села сверху.
— Сколько времени до рассвета?
— Еще очень долго… Чем бы заняться?
— Что ты предлагаешь?
Я неопределенно махнул головой:
— Может партию в шахматы?
Охотница слегка наклонила голову в бок и многозначительно улыбнулась:
— Придумай что-нибудь еще…
Мои руки скользят по нежному телу, не зная преград. Они дарят ласку и наслаждение. Коснувшись мягких лепестков, я опускаюсь ниже. Теперь не только руки ласкают Охотницу, но и губы. Покрывая каждый сантиметр ее тела поцелуями, я опускаюсь все ниже. Я не тороплюсь, и это становится похоже на пытку. Только не болью, а наслаждением.
В камине тихо потрескивают поленья, за окном на небо вползла луна, и упрямо пытается пробиться во тьму комнаты.
Каэтана разметалась на алом покрывале. Ее руки сжимают тонкую ткань шелковых простыней. Глаза закрыты, и лицо преобразила маска наслаждения. На лбу и дрожащих ресницах замерли на мгновение, капельки пота, а через слегка приоткрытые губы вырывается музыка страсти.
Она поддается мне, и моим ласкам. Нет ничего прекраснее в мире, чем дарить любимой наслаждение.
Я поднимаюсь выше, тянусь к ее губам, а мои руки опускаются вниз. Как только мои пальцы достигли цели, девушка, вздохнув, впилась мне в шею поцелуем. Нежно покусывая кожу, она скользила по ней языком, медленно подбираясь к мочке уха. Мои руки стали агрессивней, и Каэ оторвалась от меня и, не выдержав сладкой пытки, громко застонала.
Закрыв ее губы своими, я медленно вдыхал страсть, которая с воздухом рвалась на волю.
Так могла пройти вечность. Мы любили друг друга, и словно само время текло мимо нас.
В первый раз, приняв меня, Каэ вонзила острые коготки в мою спину. Они терзали меня, и вместе с тем, дарили наслаждение. Словно даже боль доставляла мне удовольствие.
Бешеный такт двух сердец, двух пульсов и двух душ. Мы были едины в этот момент и сознанием и телом. Девушка тяжело вздохнула, и, притянув меня к себе, прошептала:
— Я люблю тебя, волк!
Откинувшись на подушки, она вновь отдалась бешеной страсти, горящей между нами. Словно сам воздух электризовался вокруг, заставляя двигаться все быстрее.
Сознание Охотницы распахнулось, и теперь тысячи образов, чувств затопили меня.
Неожиданно перевернувшись, девушка села сверху. Теперь она властвовала надо мной, управляя телом и душой. Медленно опускаясь, она играла со мной, заставляя, тянутся всем естеством лишь к ней.
Зверь проснулся во мне. Яростно взмахну головой, он восстал, и завладел моим сознанием. Мягко перехватив девушку под руки, я посадил ее на кровати, прижимая к стене покрытой ковром.
Наши сознания слились в единое целое, и теперь было непонятно, кто властвует сейчас.