Кровь Пяти Драконов

На втором ярусе завязалась такая же схватка. Всадники друг против друга, лучники против варстрайдеров и баллист… Древесные стрелы, сошедший вниз мой Огненный и досанов Воздушный… Я даже почти не обдумывал ходы – бешеный темп игры меня просто затянул.

Один за другим мелькали ходы и таланты фигур. Исцеляющее Касание. Славный Порыв. Стальной Гром. Взрыв Анимы… мы, похоже, пустили в ход все, что только можно.

Только вот в какой-то момент я понял, что отступаю, что чужие кинжальные атаки разрывают намеченный строй, а некоторые сильные фигуры связаны боем. Смертные пехотинцы окружили Земного, варстрайдер умудрился сразить Огненного, Воздушный поймал стрелу и снаряд баллисты (проклятье, запомню – Досан любит эту тактику!)… Двоих его Возвышенных я сумел вывести из игры, часть самых быстрых солдат сковал Круговой Волной Водного… что ж, это помогло ему прожить до конца – пал под сдвоенным ударом Огненного и копейщика.

– М-да, – протянул я, глядя на доску. – Мощная тактика.

– Я такой научился в Шетлене, – пожал плечами Досан; я на мгновение замер, ставя обратно на доску фигуру и лишь кивнул.

– Волны ударов, – припомнил я название похожего стиля. – Отлично исполненные.

Удары монаха и в самом деле напоминают волны – первая сносит вскинутый ему навстречу щит, вторая – сминает нагрудник, отшвыривая противника прочь.

Байдаки, тем не менее, наседают – откуда этот демонолог, чтоб ему морским червем родиться, их столько вызвал? Твари. Самые человекообразные из демонов – но ни чувств, ни страха, ни воли… ни ума. К счастью. А то бы с их отменным строем нам весело пришлось.

Но – спасибо Драконам – на нашей стороне этот монах. Впервые вижу в действии стиль Дракона Воды, и даже в горячке боя восхищаюсь. Служитель Ордена сам напоминает живую волну, с легкостью уклоняется от копий и мечей и размазывает байдаков по камням так, как я бы прихлопнул комара.

Только их ведь все равно много. Из башни уже больше не валят – но наседают, тесня нас к берегу. Вот же… так, сейчас небольшой разрыв, повод перегруппироваться, выставить клинки, мне – полоснуть пламенем по их рядам. Мерно маршируют, поганцы, как на параде.

– Назад, – бросает монах. – Все – за меня!

Мы подчиняемся без раздумий; есть что-то такое особое в голосе.

Он соединяет ладони, делает глубокий вдох. Байдаки успевают пройти еще четыре шага.

А потом монах кричит.

Сам воздух идет рябью от извергающегося из легких боевого вопля; невидимая волна врезается в ряд демонов и доспехи тех трескаются, плоть сминается, а оружие выпадает из рук. Немногим удается устоять на ногах – только тем, кто оказался слишком далеко.

Я это вижу – и кидаюсь вперед, как только крик стихает. Проводник очерчивает дугу в воздухе, снося сразу две головы, мой собственный голос зажигает плоть демона; легионеры устремляются за мной.

Когда последний байдак летит на камни, я оглядываюсь на монаха; тот припал на одно колено, ладонь упирается в землю, вторая поднесена ко рту, из которого течет струйка крови. Анима бьется вокруг него колеблющимся ореолом; монах машет мне рукой, указывая на башню.

Я киваю и кидаюсь к ней.

Тьфу ты, вот опять воспоминания, демон задери. Кстати, вот о чем я долго жалел – что и не спросил у того монаха имени. Даже лица его толком не помню. Непорядок же.

Мы молча расставили фигуры и принялись за четвертую партию – досталось начало мне. Теперь уже играли с меньшей спешкой, ураганный ритм третьей партии все же мозг напряг.

О, а мы заигрались. Одни в зале сидим, даже хозяин со слугами ушли, оставив нам светильник над столом. Ну ничего, с таким противником и многие часы потерять не грех. Кстати, стоит присмотреться к нему, а не только на доску глядеть…

Наверное, потому я и не запомнил полностью хода этой партии. Впрочем, ее мы играли неспешно… поначалу. Перебрасывались фразами, обсуждали местную кухню, двигали фигуры… а потом вдруг как-то резко начали играть жестко и быстро, с деятельным участием Возвышенных.

Я трижды проклял про себя Катака Качека за его правила о Древесной фигуре – этот лучник меня основательно достал. Досан очень умело поставил его за ряды бойцов, и оттуда раз в три хода летела смертоносная стрела. Ответить было трудно – мой Древесный не доставал, остальным преграждали путь солдаты… которых та же фигура исцеляла.

Что ж, на сей раз я избрал тактику «охоты на великих», которую так любила Шенна (она шутила, что и на меня глаз положила по той же причине) и нацелился именно на Возвышенных. Пришлось пожертвовать Огненным – чтобы положить Земного и Водным – чтобы подвести в нужное положение Воздушного и Огненного. С Водным оказалось проще – спасибо сочетанию варстрайдера и баллисты. А вот для удара по Древесному пришлось прогрызаться сквозь досановы войска, потерять немало фигур… но в конце концов загнать его в угол.

Уф.

– Прямо штурм крепости, – честно сказал я.

– Ну так врата у крепостей обычно и бывают, – пожал плечами Досан, ничуть вроде бы не расстроенный поражением. – Главное, чтобы было что в них защищать.

Я лишь кивнул.

Я стою у двери, сжимая массивную рукоять Проводника. Если кто-то прорвется к этому наскоро возведенному руками и Эссенцией драконлорда зданию – то ему придется сперва пройти через меня.

То есть – сперва сделать меня трупом, что непросто. А кто попытается – поймет, как себя чувствует пирог в печке, о котором хозяйка забыла. Вот только маневренности недостает – не могу я уйти отсюда, оставить дверь без защиты.

Потому что у меня за спиной – три десятка раненых. И командир когтя Ледааль Фелена, чья Древесная сила и умение сейчас ставит их на ноги.

Мне даже смотреть не надо, чтобы понимать, что она делает – видел уже. На столике бурлят алхимические снадобья, которые Фелена вливает в рот раненым и коими смачивает повязки; около особо тяжелых она стоит, касаясь ран и направляя в них целительную силу своего Аспекта; анима трепещет вокруг ее фигуры легким ореолом, в котором иногда распускаются изумрудные лотосы.