Кровь титанов

– Он, кстати, жив? – поинтересовался Ямата.

– Иван? Да, ему выделена отдельная палата. Правда, в госпитале тюремного сектора.

– Зачем его запирать, если он больше не опасен? – удивился Георгий.

– Я не могу гарантировать, что блокировка гениальности окажется достаточно стойкой, – ответил Виктор. – Особенно в случае с Иваном.

На этой невеселой ноте беседа как-то сама собой заглохла, и наступившее молчание прервалось, лишь когда в дальнем конце коридора послышался знакомый всем троим звук шагов.

– Принесла нелегкая, – выдал комментарий Семенов. – Бессмертный он, что ли? Никакая зараза его не берет.

– Вот вы где прохлаждаетесь! – обрадованно заявил приближающийся к собеседникам Громов. – Я уже с ног сбился, вас разыскивая!

– А мы даже не успели соскучиться, – недовольно пробормотал Семенов. – Как ваше здоровье, Аврелий Маркович?

– Не дождешься! – ответил старый Воин, грозя ему пальцем. – Доктор, какого дьявола вы здесь застряли?! Кто за вас будет продвигать в массы демократию? Я или святой дух? Диктатору это тоже не особенно нужно. А марсиане и колонисты всякие волнуются там, на орбите. Говорят, не покажете нам членов нового правительства – снова начнем стрелять! Я им отвечаю – потерпите, а они опять за свое. Так что давайте на сцену. Обещания им вы раздавали, вот вы и выполняйте! Врачебная практика закончилась. Теперь ваше место в большой политике.

– Вы передали им сообщение об отставке Диктатора? – деловито поинтересовался Васильев.

– Передали, – недовольно ответил дед Аврелий. – По всем инфоканалам открытым текстом. И что орден расформирован, а все силовые госструктуры переподчинены новому правительству, и даже, что все планеты от Земли до самых захолустных колоний – теперь субъекты демократической Федерации. Со всякими там правами и почти без обязанностей. Что-нибудь забыл?

– О переносе столицы обратно на Землю не сказали, – ответил Виктор.

– А об этом мы и не договаривались, – качая головой, сказал Громов.

– Считайте, что договорились, – отрезал доктор.

– Коль увяз коготок, птичке пропасть вместе с перьями, – изрек Аврелий. – Политик из вас получится не хуже, чем доктор. Это точно…

К вечеру в квартал начали возвращаться жители. Все они выглядели измученными и больными, но были живы и передвигались на своих ногах. На магнитном кресле привезли только придворного артиста Галкина. Он смотрел на замерших у обочины слуг печальными глазами и периодически выразительно вздыхал.

– Картину гонит, – бесхитростно заметил шофер Утинского. – Как будто ему одному тяжело! Вон нашего босса вообще едва откачали. Он, когда крыша со стапелей сошла, на баррикаду залез с красным флагом, рубаху до пояса разорвал и начал орать, что он какая-то «свобода-делакруа». Тут ему и прилетело резиновой дубинкой прямо по темечку…

– Он уже вернулся? – рассеянно поинтересовалась Кукла, выискивая среди бредущих по дороге титанов знакомую фигуру.

– Лежит, болезный, в отделении нейротравмы, – ответил шофер. – Да без него спокойнее. Он и прежде дерганый был, чуть что не так – в крик. Представляю, каким он теперь станет, с дыркой-то в башке!

– А Ираида Карловна мне по секрету сказала, что теперь все титаны станут такими же обычными людьми, как мы, – приблизившись к собеседникам, шепотом сообщила Роза. – Представляете?! Никаких высоких талантов! Ни чтения мыслей, ни особого склада ума, ни творческих способностей! Они даже жить теперь будут столько же, сколько и люди! Ну, может быть, чуть дольше, но не до двухсот лет, как некоторые из них жили. Я даже и не знаю, как теперь с ними разговаривать? Как с равными или как-то еще?

– Как раньше, – посоветовала Кукла. – Возможно, они больше не Хозяева мира, но они по-прежнему наши работодатели.

– Это ваш Алексей Борисович – работодатель, – возразил шофер, – а наш пузырь – просто рабовладелец какой-то! Уйду я от него! Вот вернется из психушки, так ему и скажу – или прибавка к жалованью, или ухожу! Меня давно уже один строительный инспектор к себе приглашает. Как ни встретимся, он все спрашивает: когда, мол, выйдешь на работу?

– Что же ты до сих пор не ушел? – Кукла усмехнулась.

– Не знаю, – водитель пожал плечами и вздохнул. – Теперь точно уйду. Нынешний-то шеф скорее удавится, чем хотя бы единицу к жалованью прибавит.

Он хотел сказать что-то еще, но его сбило с мысли внезапное появление фантома Джемисона. Сутки, прошедшие со времени последней бомбардировки, техники работали не жалея сил, и в части наименее пострадавших секторов информационное пространство было восстановлено почти полностью. Сто девятнадцатый отделался разрушенной мэрией и единственным проломом перекрытий в том месте, где упал обломок крейсера, а потому его киберполе заработало одним из первых.

– Несанкционированный митинг? – строго спросил «сержант». – Я же вас предупреждал – больше троих не собираться.

– А нас трое, – оглядываясь по сторонам, ответил шофер, – и потом, я же милиционер, меня вообще можно не считать…

– Да ладно, – смягчая интонации, произнес бесплотный полисмен, – это я для порядка. Все вернулись?

Задав вопрос, он взглянул на Куклу, но та лишь нервно улыбнулась и покачала головой. После того как «сержант» назвал её сына лидером заговорщиков, их отношения стали более прохладными. Кукла понимала, что фантом ни в чем не виноват, но не могла ничего с собой поделать – Она просто немела от ужаса при мысли, что «Джемисон» окажется прав и ей больше никогда не позволят увидеть сына. В то, что Иван мог погибнуть, она не верила. Пусть титаны больше не умели посылать мысленные сигналы, материнскому сердцу особых способностей не требовалось. Кукла чувствовала, что Иван жив, но ему очень плохо и одиноко.

Заметив на лице женщины серьезную тревогу, «полицейский» выразительно взглянул на её собеседников, и те молча разошлись по своим домам.

– Даже если он виновен, – почувствовав, что, кроме фантома, рядом никого нет, произнесла Кукла, – он ведь всего лишь ребенок…

Она вытерла слезы и отвернулась.

– Я уверен. Воины не сделают ему ничего плохого, – попытался успокоить её «сержант».

– Но ведь орден теперь ничего не решает! – возразила женщина. – Теперь у нас новое правительство. Я боюсь, что они не простят Ивану всего этого кошмара! Взгляни вокруг! Все разрушено, погибли миллионы людей и титанов!

– Да, это серьезное преступление, – согласился «Джемисон», – но нельзя требовать от человека ответа за то, что он делал неосознанно. Это как состояние аффекта…

Аргументы фантома были крайне неубедительны – ми, и Кукла расплакалась ещё сильнее. Виртуальный сержант не мог обнять женщину за хрупкие плечи и прижать к себе, как это обязательно сделал бы Джемисон реальный, и от этого ощущения беспомощности кибердвойнику стало не по себе. Он вдруг отчетливо осознал, что вместе с Диктатурой рухнул мир не только титанов, но и простых людей и даже фантомов. К жизни в новых условиях не был готов никто.