Кровавая луна

Все, чего я хотела, это спрыгнуть с того моста и покончить с жизнью, но не могу позволить себе даже такой малости. Это была нездоровая мысль, но пусть будет так. Я смирилась с тем фактом, что, скорее всего, у меня будет короткая жизнь, учитывая мой послужной список.

Теперь оборотни собирались десятками, некоторые из них ставили корзины с выпечкой у основания прилавков. В моей груди что-то сжалось, когда я смотрела на их мрачные лица, гадая, кто из них был членом семьи, пришедшим оплакать своих щенков. Это было все, что я могла сделать, — остаться стоять на месте, вместо того чтобы убежать за деревья и спрятаться.

Мне было так стыдно стоять здесь живой и невредимой, в то время как этих мальчиков убили. То, что сделали люди, было неправильно, и у меня было ощущение, что власти позволили им разгуливать на свободе. Всем был хорошо известен тот факт, что полиция людей, как правило, была на стороне людей. За последние двадцать лет или около того, с тех пор как Райан Харкер становился все более известным и откровенным, увеличилось количество преступлений на почве ненависти, которые, как известно, остались безнаказанными. И теперь, с исчезновениями женщин-дарклингов, должно было стать более очевидным, что каждый дарклинг сам за себя.

В школе я изучала политологию, а также коммуникации, историю и религиоведение, поэтому не была наивна в отношении человеческих обычаев. Я знала, что жестокость — это болезнь человека, которая не встречается ни у одного другого животного или млекопитающего на земле. То, как люди относились друг к другу, даже до того, как дарклинги стали достоянием общественности, было чудовищным. История была наполнена насилием, обманом и политикой и построена на них. Несколько лет назад я поняла, что живу в событиях, которые навсегда войдут в учебники истории. Какую роль мне предстояло сыграть в этот момент, я еще не знала, но была полна решимости быть на правильной стороне.

Люди начали собираться вокруг костров, и в тишине я услышала ровный бой барабанов. Было так тихо, что мне пришлось напрячься, чтобы расслышать его. Музыка имитировала биение сердца и наполняла ночь гудящей энергией, которой я никогда раньше не ощущала. В нескольких ярдах справа от меня я заметила Меррика, который вполголоса разговаривал с Августом. Руки Меррика были небрежно засунуты в карманы, в то время как руки Августа были скрещены на груди. Тогда я поняла, что Меррик был почти такого же роста, как Август, только не такой стопроцентный медведь, как альфа. Мне было интересно, что они обсуждают, и таинственности этого было почти достаточно, чтобы я подошла туда и разнюхала, но прежде чем успела это сделать, почувствовала чье-то присутствие рядом со мной.

Я подняла глаза и встретилась с темными глазами Атласа, когда он появился из ниоткуда. На его лице не было заметно никаких эмоций, но он растянул губы в притворной, слабой улыбке.

— Кажется, я успел как раз вовремя, — сказал он, расстегивая воротник своего костюма.

Я оглядела его с головы до ног и поняла, что он, должно быть, переоделся во время своей небольшой прогулки, потому что на нем был наряд, очень похожий на тот, в котором я впервые увидела его в «Ру». Со своим смуглым загривком на лице, гладко подстриженными черными волосами и элегантным костюмом с татуировками, выглядывающими из-под воротника, он был похож на долбаного босса мафии.

— Где ты был? — Спросила я шепотом. Я предположила, что его не было большую часть дня, поскольку проснулась только на закате. Краем глаза я увидела, как Фауст подошел к тесной группе, которую образовали Август и Меррик.

— Так скоро ты забываешь, кто я такой, — протянул он, и я, прищурившись, посмотрела на него. — Я руковожу одним из крупнейших Ковенов в мире, Сиренити. Ты ожидаешь, что я подожму хвост и буду весь день прятаться в лесу после такого нападения?

Ладно, в его словах был смысл. Я спросила:

— Что сейчас происходит в городе?

Мое воображение разыгралось безудержно. Я представляла себе все наихудшие сценарии — горящие машины, взорванные здания, драки людей на улицах. Я представила зону боевых действий и взмолилась, что ошибаюсь. Но по внезапному напряжению на лице Атласа я поняла, что ответ мне не понравится.

— Дом Ковена уничтожен, но большинству удалось выбраться и укрыться в обоих посольствах, где есть свободные места. Я встречался с Эстель Найтингейл, но нам пришлось соблюдать осторожность. Сопротивление людей становится все смелее и распространяется на другие районы. Сейчас это в основном мелкие преступления, легкие поджоги или домогательства, но это только начало, если Харкер добьется своего.

— Черт… — Я выдохнула, проводя ладонью по лицу. Все было именно так плохо, как я и предполагала.

— Она хочет встретиться с тобой, — сказал он, поворачиваясь к погребальным кострам, когда группа оборотней вышла из-за деревьев, неся два длинных свертка, завернутых в белое. — Тебя вызвали на встречу в посольство завтра вечером, и я не мог ей отказать.

— Зачем ей нужно встречаться со мной? Я уже сказала вам, ребята, что ничего не знаю.

— Несмотря ни на что, она хочет поговорить с тобой лично. Мы сообщили ей о твоем желании присоединиться к нам, но она осторожная женщина. — Он посмотрел на меня сверху вниз, пробежав глазами по моему лицу. — Ты ведь не передумала, правда?

— Конечно, нет.

— Хорошо, — сказал он с ухмылкой. — Потому что жизнь твоей кузины все еще висит на волоске, так же как жизнь моей сводной сестры и многих других женщин-дарклингов. На этой неделе Харкера показывали по всему телевидению, он нес всякую чушь о моем Ковене. История в том, что я похитил, изнасиловал и пытал тебя, и он умолял меня вернуть тебя. Надо отдать ему должное, он хорош в том, чтобы плакать на камеру.

Мой желудок скрутило от ярости, когда я представила шоу, которое он устроил для всех. И люди проглотили это дерьмо. Ужас охватывал меня всякий раз, когда я представляла, где Трикс может быть прямо сейчас. Я вспомнила ощущение, когда эти мужчины прикасались ко мне в гостиной Карсона, то, как они разглядывали меня с ног до головы, оценивая, словно я была движимым имуществом. В их глазах я не была личностью, и в то время даже не осознавала, что каждый мужчина в той комнате знал, что я не человек и не дочь Райана. Для них я был куском мяса, над которым можно экспериментировать и с которым можно играть.

Но какого черта им было нужно от моей кузины? Что им было нужно от человека, если не для того, чтобы выманить меня из укрытия? По словам Райана Харкера, насколько ему было известно, я либо была убита, когда они разбомбили дом Ковена Ноктюрн, либо меня все еще держали в плену где-то в другом месте.

— Эти объекты, — прошептала я, не желая, чтобы меня услышали посторонние уши. — Откуда ты вообще знаешь, что они существуют? Вы сказали, что они производят препарат, который может подавлять ДНК дарклингов, но чего я не понимаю, так это откуда вы знаете, что существует более одного объекта, или даже как их вообще найти.

Чем больше я думала об этом, тем более странным все это казалось. Это было что-то из боевика — какой-то таинственный злой ученый со своей лабораторией смерти. Мне это показалось не совсем понятным, но пока нужно было просто задать правильные вопросы. Я знала доктора Беллами, поэтому теоретически предполагала, что это не так притянуто за уши, как казалось.

Атлас на мгновение замолчал, просто наблюдая, как оборотни поднимают завернутые в белую ткань тела на погребальные костры. Я судорожно сглотнула. Затем он повернулся ко мне, засунув руки в карманы.