Кровавая луна

Понимание, которое, как мне показалось, я увидела в его глазах, исчезло, и я усмехнулась в ответ.

— Ты знаешь, я не убегала. Пошел ты. — Была разница между бегством прочь и бегством навстречу.

— Я думаю, что откажусь от поврежденного товара, — огрызнулся он в ответ, сморщив нос, как будто сама мысль об этом вызывала у него отвращение. Я зашипела, обнажая клыки при виде его невозмутимого выражения лица, но он только фыркнул. — Если хочешь вести себя как крутая и ворваться в город, милости прошу, но я обещаю, что далеко ты не уйдешь. Люди бунтуют на улицах, и дарклинги в мгновение ока используют тебя против них. Это война рас, маленький дампир, и ты еще не готова к ней.

Мое сердце бешено колотилось о ребра, и я, честно говоря, понятия не имела, почему его слова ранили меня так глубоко, но это было так. Мне даже не нравился этот самоуверенный засранец, и я чертовски уверена, что он ненавидел меня, поэтому его мнение не должно иметь ни малейшего значения. Я знала, что не готова столкнуться с тем, что было на самом деле. Я не могла драться и едва контролировала свою жажду крови. Но это не означало, что я хотела слышать, как он насмехается надо мной по этому поводу.

— Отстань от меня, — процедила я сквозь зубы, упираясь в его твердую грудь, которая не сдвинулась ни на дюйм. Я чувствовала, как сила струится по моим венам, но пока что была недостаточно сильна, чтобы сравниться с чистокровным вампиром.

— Нет, пока ты не убедишь меня, что не сбежишь. Я устал гоняться за тобой.

— Черт возьми, Фауст, я не буду…

Его тело было оторвано от меня прежде, чем я успела закончить. В одно мгновение он был там, а в следующее холодный воздух ударил мне в лицо, когда я увидела, как его тело отлетело назад, прежде чем врезаться в дерево. Он так сильно ударился о ствол, что тот покачнулся и затрещал, земля загрохотала. Будь он человеком, он был бы мертв мгновенно. Я отпрянула назад, когда надвинулась тень, но она была обращена не ко мне. Альфа стоял ко мне обнаженной спиной, его плечи вздымались, когда он наблюдал, как Фауст приходит в себя, поднимаясь на дрожащие ноги. Темные глаза Фауста были полны жажды убийства.

Обнаженный альфа раскинул руки в стороны, наполовину вытащив когти, и в лунном свете я могла видеть, как напряженные мышцы перекатываются под его покрытой шрамами плотью. Он тяжело шагнул к Фаусту и прорычал:

— Убери свои руки от моей пары. — Он произнес это медленно, как будто изо всех сил старался говорить человеческими словами. Было слышно, что у него во рту были слишком большие зубы из-за частичного смещения.

Ночь погрузилась в мертвую тишину, когда все уставились на альфу. Я видела, как Меррик и Атлас медленно подкрадываются к нему по бокам, готовые к смертельной схватке, если до этого дойдет. Я вскочила на ноги, мысленно перебирая варианты. Я могла бы снова убежать, но знала, что далеко не уйду. Оборотни знали эти леса лучше, чем я, а чистокровные вампиры были намного быстрее.

Вместо того чтобы бежать, я стояла на своем месте, понимая, что мне нужно выяснить, что, черт возьми, происходит, прежде чем приму решение. Если бы я убежала в неизвестность, то, вероятно, в конечном итоге дала бы себя убить, как и сказал Фауст, и, черт возьми, если бы мне хотелось, чтобы он был прав в чем-то еще. Повсюду были люди, и кто, черт возьми, знал, как сейчас выглядит Нок-Сити. Я понятия не имела, насколько далеко люди-радикалы успели напасть и уничтожить, и действительно ли они толпами кишели на улицах. Меня тошнило от этой мысли.

— Она не твоя пара, Август, — процедил Фауст сквозь зубы. Я могла сказать, что он сдерживал все свои мысли. Я была сбита с толку. Фауст, казалось, воздерживался от слов, как будто он выказывал своего рода неохотное уважение к альфе…то есть Августу.

— Прикоснешься к ней еще раз, и потеряешь руку, вампир. Меня не волнует, как долго продержится наш союз. — Его мышцы были напряжены, и когда я сосредоточилась, то увидела, как они перекатываются под его кожей, как будто он изо всех сил старался сдержать обращение. Его золотистые волосы растрепались по плечам, напомнив мне дикого льва.

Я и раньше видела много оборотней, но в этом было что-то такое, что заставляло меня дрожать до костей. Будучи почти вдвое выше меня, я без сомнения знала, что он может раздавить меня так же легко, как насекомое, или, по крайней мере, перебросить мое тело через эти высокие деревья.

Он назвал меня своей парой, что было просто невозможно. Я не могла быть ничьей парой. Он, должно быть, ошибся, другого выхода не было.

Атлас шагнул вперед, подняв обе ладони в сторону Августа, пытаясь показать, что он не имел в виду, что оборотни не представляют угрозы, но несколько из них, все еще в волчьей форме, двинулись вперед, как будто они были готовы прыгнуть перед своим альфой и защитить его ценой собственной жизни. Так действовали все оборотни. Альфа был центром их мира, и то, что они называли правилом и законом. Волки могли жить так же долго, как и вампиры, так что была вероятность, что этот Август был древним, вожаком оборотней несколько столетий или больше. Что означало, что он был опасен.

— Сиренити — дампир. Это невозможно с биологической точки зрения, — сказал Атлас, используя дипломатичный подход, на который Фауст, казалось, был неспособен. — Подумай об этом логически хотя бы секунду.

Август зарычал, делая шаг вперед, и Атлас замер. Его красные глаза на мгновение встретились с моими, но это длилось недолго, прежде чем он снова посмотрел на альфу. Умно. Никогда не своди глаз с хищника.

— Я думаю, что после тысячи лет поисков я бы узнал свою пару, — кипел Август. — Ты называешь меня лжецом, Ноктюрн? — Склонив голову набок, я представила, что он похож на хищника, оценивающего свою добычу. Я не могла видеть его глаз, но мне также показалось, что они светятся.

— Я ни на что не намекаю, — заверил его Атлас, не отступая. — Я говорю, что нам нужно подумать об этом. Нам нужно выяснить, что происходит на самом деле, и не делать поспешных выводов. Подумай об этом, Август — ты когда-нибудь слышал о том, чтобы у оборотня была супружеская связь с дампиром или вампиром? За тысячу лет ты когда-нибудь видел такую пару?

Теперь Август тоже замер и на мгновение замолчал. Атлас был прав. Насколько я знала, для оборотня было невозможно спариваться с другим видом дарклингов. Они спаривались либо с волками, либо с людьми, но ни с кем другим. Я предположила, что просто так работала их ДНК, не то чтобы они сильно взаимодействовали. Вампиры и ведьмы просто не были совместимы для брачных уз, поскольку у ведьм были свои собственные душевные узы, связанные магией, а вампиры вообще не были связаны, так что то, что он утверждал, не имело смысла. Я не могла быть его парой.

— Я не заинтересована в том, чтобы быть твоей парой, — вмешалась я, нарушая тишину. Я заставила свой голос не дрожать, мне до смерти надоело, что все говорят за меня. Я слишком долго была в стороне.

Август развернулся, не обращая внимания на трех вампиров, стоявших у него за спиной. Это была вопиющая демонстрация силы, доказывающая, что он их нисколько не боится. Даже будучи получеловеком, я знала, что это было сделано намеренно. Но теперь эти золотые глаза были прикованы ко мне, и я чувствовала этот взгляд до мозга костей.

— У тебя нет выбора. Брачные узы нерушимы. — В его тоне не было ни единого намека на беспокойство или вопрос. Я могла бы сказать, что Август полностью верил каждому своему слову, что делало эту ситуацию сложной.

— Черт возьми, я этого не сделаю, мальчик-волк. Я тебя не боюсь, — сказала я, солгав сквозь зубы, когда шагнула к возвышающемуся альфе. — Я не заинтересована в том, чтобы быть чьей-то парой, так что тебе нужно меня отпустить. Я не хочу проблем с тобой или твоей стаей, и уверена, что сейчас есть более важные вещи, о которых стоит беспокоиться.