Кровавая Ведьма
Шрифт:
— Верно. Мы смогли удержать защиту Ансгара, но ненадолго. За час до рассвета твари Рунха прорвали ее и напали на приграничные земли. И тут мы ничего не могли поделать, поддержание защитного ритуала исчерпало все наши силы. Досуха. После этого наша пятерка фактически перестала существовать.
— Да как это, — я не поверила своим ушам. — Я же видела Дрейка! И дракона позади него… Как это возможно?
— На долгое время мы стали обычными людьми, Доминика, — согнув ноги в коленях и положив на них локти, Ирбис смотрел вроде как на воду, но вряд ли хоть что-то видел перед собой. — Без магии, без титулов, без уважения. Спасибо
— Но мы же, — растеряно моргнула я, вспоминая нашу прошлую и единственную за всё время встречу здесь же, во сне. В магическом сне! — Пять лет назад…
— … а пять лет назад, — не дав мне закончить, снова заговорил Ирбис. — Ансельм, переживая за свою империю, решил заранее раскинуть зачарованные кости. Впервые, раньше срока они явили ему имена пяти ведьм, необходимых для следующего ритуала защиты. И в тот же день магия к нам вернулась.
— Вот оно, что, — задумалась я.
Теперь-то многое встало на свои места и стало понятно.
Но у мага, как оказалось, было припрятано кое-что еще:
— И одним из пяти имен оказалось твоё, Доминика.
Вздрогнув, я обернулась в отчаянной надежде, пытаясь разглядеть улыбку на лице мага. И хоть понимала, не стал бы он так шутить и пугать меня, всё равно до последнего надеялась на глупый розыгрыш!
Но нет. К моему ужасу, Ирбис смотрел обреченно, с глубоким раскаяньем в светло-голубых глазах.
— Нет…
— Прости, — отрицательно качнул он головой, и так горько от его слов стало. — Но такова правда. Они искали тебя все эти годы. И, кажется, не смотря на все мои старания, сейчас как никогда близки к тому, чтобы найти.
— Ты не сказал! — глаза жгли обидные, злые слезы, которые если и удавалось сдержать, то с большим трудом. А внутри, словно острыми когтями полоснули по сердцу. — Еще тогда ты знал, но не сказал!
— А я должен был сказать? Что, Ник?! — не выдержав, повысил голос мужчина. Одним слитным, тягучим движением оказавшись на ногах, он раздраженно сунул руки в карманы белых же, плотных штанов, пряча выступившие на кончиках пальцев перламутровые коготки. — Что на тебя снова объявлена охота? Что те, от которых ты когда-то бежала, снова идут за тобой? Что тебе снова придется пройти через бальный зал Калами? Ты это хотела бы от меня услышать, душа моя? В те дни, когда только начала жить обычной жизнью?!
Ответить я не смогла — крыть было нечем.
Как бы то ни было, какие бы обиды не тревожили душу, Белый Ирбис оказался прав. Он и без того даровал мне то, о чем я и просить не могла. Время. Бесценное время, когда я чувствовала себя хоть чуточку свободной. И хоть сердцем все эти годы чуяла, что не всё так просто, узнай я правду, вряд ли смогла бы хоть шаг в сторону ступить.
Маг и без того подарил главное — отсрочку.
И всё же, почему мне сейчас так больно?
— Прости, Никуш, — заметив мои плотно сжатые губы, мужчина покачал головой. И шагнул навстречу, да так, что мне неожиданно тепло как-то стало. — Мне надо было сказать раньше. Но я не смог.
И руку протянул, чтобы пальцем стереть скатившуюся по моей щеке слезинку.
И тут прикосновение теплых рук я почувствовала!
— Что это? — отшатнувшись от мага, разом напряглась я, не понимая. — Как
ты это сделал?— Понятия не имею, — Ирбис выглядел таким же ошеломленным, как и я. — Ты же говорила, что сон нематериален!
— Так оно и было! — схватилась я за голову, переставая понимать хоть что-то вообще. — Я не знаю, что происходит, Ирб. И я не знаю, что мне делать дальше…
— Ник, — встревоженно подался ко мне маг, но снова прикоснуться не смог — его руки прошли сквозь мои плечи. — Доминика, успокойся. В таком состоянии ты ворожбу не удержишь!
— Я не могу, — сжимая виски пальцами, я сама не заметила, как упала на колени у самой кромки воды. Земля вокруг свистела и плясала, пространство то шло рябью, то искажалось, то выгибалось под разным углом.
Больше всего на свете хотелось мне продолжить сон, еще хоть чуток поговорить с Ирбисом. Но сосредоточиться на нем была уже не в силах — слишком дали по нервам неприятные новости. В венах закипела родовая сила, застилая глаза алым маревом, и не успела я даже зажмуриться сильно, как магия с легким треском распалась, погружая меня в сонную, кромешную тьму.
Вздрогнув, я всё же проснулась.
И даже не поняла толком, где очутилась, увидев высоко над головой красивый белый балдахин.
И лишь чуточку позже, глядя на кружевную тюль пред витражным окном, поняла — я дома.
Точнее, в том месте, который купила когда-то, и пробовала считать своим. Вот только где изящный домик истинной леди давно забытого рода, а где деревенская ведьма? Не научилась я по-человечески жить, не мое это. Стены каменные душат, паркет этот, натертый, давит, а посуда фарфоровая, и вовсе всё настроение портит!
То ли дело уютная избушка Ядвиги.
Словом, утро не задалось, покуда я даже с кровати встать не успела. Лишь села, оглядывая белоснежные накрахмаленные простыни, и пригляделась по сторонам, свою маленькую помощницу выискивая. Она обычно, чуть свет, и тут как тут! А сегодня не торопится что-то. Неужто спать удумала?
И точно. Нашлась моя куколка, да где? На соседней подушке возлеживая. И вот, что странно было…
С открытыми глазами она лежала, не шевелясь, да не двигаясь. Будто не душа феи, помещенная в куклу, а игрушка безжизненная!
Странно всё это, и не вовремя.
Еще и сердце заныло тревожно, и не поймешь никак — то ли отголосок сна чудится, то ли новое что чует!
И от того, откинув одеяло, я медленно встала, озираясь вокруг. Прошлась по спальне, чувствуя, как холодит пол босые ноги, и как свежий утренний ветерок из приоткрытого окна ласкает шею. Так.
А окно почему расхабарено?
Движение за спиной я не увидела — ощутила. И бросилась бежать, да так, что дышать позабыла!
Но только до двери добраться и успела. Снесло меня с пути незнамо кем, да к стене прижало, руку за спиной почти до боли выкрутив!
И… раздавшийся над ухом издевательский смешок я признала сразу.
— Попалась, ведьма?
Кого я обмануть пытаюсь, не себя ли?
Этот низкий тембр, эту хрипотцу, пробирающуюся под кожу, видимо, до самой смерти помнить буду!
Сложно позабыть того из пятерки, которого я до дрожи боялась, люто ненавидела и… когда-то успела полюбить.
Глава 7
Больно не будет! Больно было…
Тяжелый, судорожный вздох сорвался губ против воли.