Кровавое проклятие

— Нельзя так втягивать магию, — возмутилась Клио, переступая его разбросанные инструменты и приседая рядом с ним. — Ты не ранен?

Он поднял ладонь. Красные линии тянулись по его предплечью, где сила обожгла его.

— Или так, или взрыв. Так ущерба куда меньше.

Шипя с сочувствием, Клио взяла его за руку и подняла. Она отвела его к столу, сунула его обожженную руку в графин воды.

Он вскрикнул.

— Холодно!

— В том и смысл, — она сжала его локоть, чтобы он не вытащил руку. — Как часто ты так с собой делаешь?

— В Хризалиде я чаще всего использовал щиты, — он пожал плечом. — Но тут я не хотел громкие взрывы, которые привлекли бы внимание. И Майсис не был бы рад, если бы я взорвал комнату.

— Что пошло не так с плетением?

— Раз ты смотрела, я надеюсь, что ты и подскажешь.

— Эм, — Клио отвела взгляд, вдруг ощутив желание рассмотреть шторы. — Я… кхм, не обращала внимания.

— Ты ждала там. Спала, что ли?

— Задумалась, наверное, — она подавила румянец и вытащила его руку из воды, повела его к кушетке. — Садись. Я исцелю твою руку.

— Тебе не нужно…

Она усадила его и опустилась рядом. Обхватив его холодную руку своими ладонями, Клио послала нить исцеляющей магии под его кожу.

— Клио…

— Тише, я работаю.

Он притих, и она быстро восстановила поврежденную кожу и мышцы там, где магия, нестабильная от плетения, прожгла путь к центру.

— Вот, — выдохнула Клио, снова ощущая физический мир. Едва заметные розовые линии отмечали его кожу, где минуты назад были ожоги. — Как ощущения?

— Хм…

Она в смятении подняла голову, а Лир скользил взглядом от ее лица все ниже, добрался до ее ног и стал подниматься взглядом, янтарные глаза потемнели до бронзы.

— Ты прекрасна, — хрипло прошептал он.

Клио смущенно опустила голову. Грифонам нравилось наряжать гостей, и перед ужином две милые девушки прибыли подготовить ее. Волосы Клио были замысловато заплетены, а глаза — подведены темными чернилами. Изящная тапа прикрывала шелковую грудную повязку, завязанную на боку, и полоска живота оставалась голой над юбками сиреневого и серого цвета. Грифонши подумывали раскрасить ее, но решили оставить ее кожу нимфы с зелеными вкраплениями на виду.

— Что ты плел? — быстро спросила Клио, надеясь отвлечь его. Хотя ей нравилось, что он смотрел на нее с голодом в глазах, даже слишком… — Я не все смогла понять… но выглядело…

Его похотливый взгляд пропал. Лир посмотрел на лист стали на полу.

— Я не могу скрываться тут вечно, и я хочу быть готовым к возвращению.

— Готовым к чему? — спросила Клио, зловещая дрожь пробежала по ней.

— К моему отцу.

Она тоже посмотрела на инструменты на полу. Паутина смерти.

— Разве у тебя нет боевых чар против него?

— Простыми боевыми чарами его даже не замедлить, — мышцы его предплечья напряглись под ее ладонями. — Каждый глава Ризалисов собирает все знания поколений до него и передает следующему. У моего отца доступ к творениям тысячи лет рода чародеев Ризалис.

Он посмотрел на нее темными глазами.

— Пойми, Клио. Нас с пеленок растят в борьбе за статус лучшего. Мы все хотим однажды превзойти — и сместить — отца. Лицеус пережил семерых братьев, убил своего отца и правил семьей сорок лет.

— Сорок, — поразилась Клио. — Но он выглядел лишь чуть старше тебя.

— Инкубы перестают стареть, когда им за двадцать. Возраст становится видно лишь в последние пять-шесть лет жизни.

Ее глаза расширились.

— Сколько тогда тебе лет.

— Немного за двадцать.

— Ох.

— Лицеус… — он убрал руку от ее ладоней, сжал кулак. — Когда он стал главой семьи, он убил своих дядь, чтобы они не убили его позже. Он убил всех братьев, бросивших ему вызов, множество кузенов, а еще двух старших сыновей.

— Я думала, Анданте был старшим… — пробормотала Клио.

— Анданте старший из выживших. Те двое умерли до моего рождения.

Она покачала головой.

— Сколько сыновей было у Лицеуса?

— Двенадцать. Выжило шесть, — Лир притих на миг. — Ты видишь проблему. Отец убивал мастеров-чародеев еще до моего рождения. Он — самый сильный, умелый, и у него доступ к накопленным знаниям нашего рода. Никто его не побеждал.

— Думаешь, эти новые чары убьют его?

— Не знаю, — Лир провел рукой по волосам. — Я даже сплести их толком не могу, так что шансов нет.

— Я могу помочь, если хочешь.

— Если я не могу сплести что-нибудь стабильное, твое астральное восприятие нам не поможет. Я не могу удержать его. Я не знаю даже, будет ли теория… — его взгляд стал рассеянным, он думал о строении чар. — Мне приходится сплести одну половину чар до того, как я начну плести другую, но первая половина сама по себе нестабильна.

— О чем ты?

— Симметрия, — пробормотал он, стуча пальцами по колену. — Чары, что отражают себя, как соединенные чары поиска, которые мы использовали, но они не могут существовать порознь. Две половины связаны, зависят друг от друга. Если я и могу сделать часть стабильной, она не будет работать так, как мне нужно… но…

Лир выдохнул, взгляд стал сосредоточенным.

— Это невозможно. Рид всегда говорил, что я больше вижу, чем ощущаю. Но даже с ним мы бы не смогли это сделать. Две половины должны быть идентичными, и я не знаю, смог бы сделать идеальное отражение, даже если бы наблюдал за собой в проклятое…

Он умолк, взгляд снова стал рассеянным.

Клио выждала миг и спросила:

— Проклятое что?

— Зеркало, — выдохнул Лир и вдруг пристально посмотрел на нее. — Идеальное отражение моей магии, как зеркало. Как подражание. Клио, как близко к оригиналу ты копируешь сложное плетение?

— Я могу сделать идеальную копию, если не собьюсь в спешке.

— Как близко за мной ты можешь повторять моей плетение?

— С разницей в секунду или две?

— Этого должно хватить. Тебе придется повторить мою ауру. Наша магия сможет быть идентичной? Или нет… — его восторг угасал, глаза темнели. — Но я не могу просить тебя помочь сплести смертельные чары.

— Лир, просто скажи, что нужно сделать.

После еще одного взгляда в ее глаза Лир подвел ее к стальному диску на полу, где сияло плетение чар. Лир вернулся на свое место, Клио опустилась напротив него. Глубоко дыша, она активировала аспер, и ее зеленая аура стала тепло-золотой, как у него.