Кровавое проклятие

Она слепо схватила его за шею. Пальцы Клио сдавили камень на его цепочке, она активировала его.

Сила вырвалась из камня, купол-щит, как у Лира, появился над ними. Мадригал скривил губы в насмешливом оскале, послал холодную волну магии в ее плоть.

Ее другая ладонь отдернулась от скрытых ножен в ее рукаве, и она вонзила короткий нож в бок Мадригала.

Его глаза выпучились. Она столкнула его с себя магией к барьеру. Сорвав с шеи черный шарф, она прыгнула на его грудь, закрыла шарфом его лицо, чтобы защитить себя от его взгляда, прижала нож к незащищенному горлу. Он застыл.

Клио вдохнула, гнев и триумф пылали в ней. Она победила его в магии, а теперь одолеет без нее.

Золотой свет вспыхнул в арке, за которой сражались Лир и Лицеус. Она оглянулась, сердце билось в горле. Трещащая сила пробралась в комнату.

А прихожая взорвалась, гранитные стены разлетались кусками.

* * *

— Сдайся, Лир, — приказал его отец.

Лир поднялся на ноги, прижал ладонь к стене. Все мышцы болели. Каждая кость болела. Он щурился, легкие болели от дыхания.

— Нет, — хрипло сказал он.

— У тебя не было шансов, — Лицеус поднял ладонь, появилось еще шесть кругов магии. — Ты не можешь победить меня.

Лир вытащил два длинных кинжала из ножен на бедре, клинки мерцали плетениями.

— Хватит прятаться за магией. Сразись со мной.

— Прятаться? — Лицеус насмешливо вскинул брови. — Я бы это так не назвал. Но если ты настаиваешь.

Он махнул пальцами, круги угасли. Появились два новых — вокруг его запястья и на другой руке. Клинки сияющего льда выросли из его правого кулака и левого локтя, оставляя другую ладонь свободной для колдовства.

Сжав рукояти кинжалов, Лир осторожно приближался. Лицеус смеялся над ним. Играл с ним. Он мог убить сына уже десять раз.

Но он не хотел убить Лира. Лицеус хотел сломать его, сокрушить его дух, чтобы он сдался. И раскрыл, как создал теневые чары. Афродизия не очень подходила для такого допроса.

Лицеус хотел, чтобы Лир сдался и рассказал ему все. А потом Лицеус убьет его.

С кинжалами Лир бросился на отца. Поймав клинок ледяным оружием, Лицеус ударил вторым ледяным кинжалом и чуть не пронзил Лира. Щиты не закрывали его от магии отца.

Лир отпрянул, сделал ложный выпад и ударил низко. Его кинжал летел к бедру Лицеуса, но появился круг магии, и клинок застрял в нем. Лир пытался выдернуть кинжал, но потерял хватку на рукояти.

Ледяной клинок Лицеуса проехал по груди Лира. Тот отшатнулся, отец бросился на него, и Лир безумно парировал оставшимся кинжалом. Лицеус ударил снова. Первый ледяной клинок промазал, но второй пореза бедро Лира. Его нога подкосилась, он чуть не упал.

— Это бессмысленно, — Лицеус махнул пальцами.

Другой круг появился у груди Лира, приковал его тело к месту. Его правая рука, сжимающая кинжал, тоже была поймана этими чарами.

Лицеус шагнул ближе, задумчиво смотрел на сына, а потом вонзил ледяной клинок в живот Лира. Оружие проникло в его плоть, и все мышцы в его теле напряглись от ослепительной боли.

Вонзая клинок глубже, Лицеус смотрел на искаженное лицо Лира.

— Ты будешь истекать кровью несколько ужасных часов. Может, за это время ты передумаешь.

Хрипя, Лир сжал ледяной клинок свободной рукой. Кристалл обжигал его кожу, но он сжал его крепче, сосредоточился на магии внутри. Странной, незнакомой, но у всей магии были правила. У всей магии была структура, которую можно было сломать.

Лицеус вытащил клинок из его тела.

Лед пропадал из хватки Лира, его пальцы впились в клинок. Он заполнил его силой, и золотая магия пробежала по льду.

И он взорвался.

Осколки осыпали Лира и Лицеуса, разрывая их одежду и оставляя порезы на открытой коже. Лицеус вздрогнул, острый осколок порезал его щеку, и круг, сковывающий Лира пропал. Кровь упала на пол.

Лицеус отпрянул, повернул ладонь, глядя на десятки тонких порезов, которые кровоточили. Поверхностные раны. Это его даже не замедлило.

— Немного впечатляет, Лир, но и раздражает.

Лир опустился на колени, выронил кинжал со стуком по граниту. Он прижал ладонь к животу, глядя на свою пролитую кровь и пару капель крови Лицеуса в ней.

— Наконец-то, — хрипло прошептал он.

Лицеус замер в смятении и с долей любопытства. Он не двигался, а Лир потянулся в карман, вытащил флакон. Жидкое серебро сияло золотым светом с красным отливом.

— Кровавая магия? — спросил Лицеус. — Даже это не пробьет мою защиту.

Лир посмотрел на отца, холодная ненависть придавала ему смелости.

— В том и дело. Она и не должна.

Искрой магии он разбил флакон. Ртуть разлилась по полу, смешиваясь с кровью на граните.

С кровью Лира. И его отца.

Ртуть засияла, нити поползли из жидкости. Чары бежали по полу, искали своих мишеней. Они коснулись Лира и Лицеуса одновременно, и в красивой симметрии магия обвила отца и сына паутиной переплетающихся линий, впитываясь в их плоть.

— Что… — Лицеус охнул и помрачнел. — Связываешь нас кровью?

Лир прижал ладонь к кровоточащему животу. Магия в чарах пульсировала, сила росла в нитях.

— Если я раню тебя, наврежу так и себе. Думаешь, это спасет тебя? — Лицеус оскалился, его лицо пересекали золотые линии чар. — Это плетение будет защищать тебя, пока я от него не избавлюсь.

— Но это плетение не для того, чтобы защитить меня, — Лир холодно улыбнулся, — а чтобы убить тебя.

Трещащая энергия усиливалась, Лир вытянул руку в нитях чар к сияющему полу. В глазах Лицеуса появился ужас от осознания.

Лир прижал ладонь к луже ртути, и чары поднялись по его пальцам. Золотые линии на его ладони стали алыми. В нескольких шагах от него такое же красное сияние появилось на ладони Лицеуса.

Алый отлив растекался по золотой паутине, как инфекция, поднимаясь по их рукам. В унисон кровавое проклятие проникало в их вены, привязывая отца и сына к одной судьбе.

Зеркальное плетение потемнело до пульсирующего алого света, и когти льда сдавили их грудь, холодное прикосновение смерти нашло их сердца. Лир посмотрел в глаза отца с мрачным торжеством.

Плетение мигнуло красным в последний раз, и две жизни в путах кровавого проклятия угасли.

Глава тридцатая