Кровавые горы марранов

Своей грёбанной судьбе

Обрастаем бородами, бреем головы под ноль,

А вечерами с братанами

хлещем жёсткий

Алкоголлль!

Вспоминаем злых марранов

В душу их, ей богу мать

Под кольчугой ноют раны —

Нелегко здесь воевать

Вспоминаем дом ночами,

И подруг, что где-то ждут

К ним нагрянем мы с цветами

Если сдель нас не убьююют.

А с утра надев кольчуги

Арбалеты прихватив

Материмся, как пьянчуги

Чашку бренди не допив

Разбегаются ребята,

Кто-то в Рат с Марранкалой,

Кто в Дабад, Лубак и Гудар, Марранюрт и Кудилоййй.

И опять пылят колонны

В этой грёбанной земле

Воют песни дуболомы

Про лазурит в Маррангоре

Мы идём — кругом «зелёнка» —

Арбалеты под рукой

Наша жизнь на нитке тонкой

Впереди тяжёлые боййй.

Ну а там: засады, трупы,

перестрелки до темна

Вот такая вот работа

Здесь теперь у пластуна,

А ещё: отчёты, сводки,

совещанья, построенья,

Вечером три литра водки —

За братву и за везенннье.

Вот такая вот работа

На три месяца досталась

Вечно мокрый в хлам от пота,

И вечерняя усталость,

А ещё желанье, чтобы

Побыстрее раздолбаться…

Ранцы в руки и до дома,

И конкретно там нажраться.

Через замок Людоеда

Курсом на юго-восток

В «Дуболоме» лихо едут

в Рагаднакский городок

Настоящие мужчины — для которых никогда

Отказаться нет причины

Раз послали нас сюда.

Полуэпилог

Трёхтысячное повстанческое войско готово было начать штурм Дарульмана. Поголовно весь город вышел поглазеть на столь увлекательное зрелище.

Возглавлял восстание полковник Грем — командир 1-го Лубакского полка. Жители столицы не очень любили Грема за его говнистый характер, однако он был главным военным среди восставших, и поэтому ему (скрипя зубами) подчинялись. А вот всеобщим любимчиком толпы был некто Лакс — местный, краснобай, бузотёр, горлопан и острослов, в общем — видный оппозиционер. Толпа готова была идти за ним, однако он совершенно не умел воевать (драться конечно же умел, но вот командовать войсками в бою был совершенно не готов). Полковник Грем назначил Лакса своим замполитом с громким титулом — Глашатай Народа. Повстанцы были в восторге от такого решения их военного вождя.

В самом полку имела место быть колоссальная вспышка карьерного роста среди командиров, и не только. Всё дело в том, что полковник Грем разбил всех гражданских мятежников на пять полков. Таким образом, каждый из командиров рот 1-го Лубакского теперь стал командиром полка. Взводные ушли на должности ротных, как в своём полку, так и во вновь сформированных. Сержанты ушли на взвода, а лучшие из рядовых - на должности сержантов. Таким образом, очень скоро толпа мятежников стала приобретать вид нормального войска. Ещё конечно же далеко не армии, но уже войска.

И вот когда всё это войско повстанцев было готово к бою, и предводитель восстания полковник Грем намеревался отдать приказ о штурме, вот тогда в небе над Лубаком показался страшный дракон.

Князь Торм тут же нарисовался на башне своего замка. В сияющей на солнце кольчуге и развивающемся на ветру красном плаще правящий монарх Марраностана выглядел очень внушительно. Первосвященник Краг в парадном облачении тоже смотрелся согласно торжественности момента.

Его Святейшество начал блажить какие-то религиозные кричалки, а князь радостно размахивал подаренной Бревнюком саблей. Верные престолу бойцы с нескрываемым позитивом начали размахивать оружием и радостно голосить. А вот мятежники заметно притихли и не без страха смотрели на приближающегося ящера и его всадника.

Когда Крокодрон начал снижаться и нарезать круги над Дарульманом, его встретил радостный гул княжеских солдат. Чем ниже опускался дракон, тем радостнее были защитники замка. Теперь уже для всех было очевидно, что Огненный Бог направляется прямо к князю.

Крокодрон действительно планировал прямо в сторону Торма. Урфин наклонился ближе к голове птерокодила и прокричал:

— Давай, Крокодроша, делай — раз!

— Будь спок, Батяня! Сделаем в лучшем виде!

Крокодрон выражал явное намерение совершить посадку на той башне, где стоял князь. Правящий монарх приветственно развёл руки в стороны и, расплывшись в улыбке, грациозно поклонился. В этот самый момент приземляющийся дракон ударил хвостом, и князь Торм с жутким воплем полетел за стену. Защитники Дарульмана в ужасе оцепенели, а повстанцы наоборот — радостно взвыли. И также, не менее радостно, солдаты 1-го Лубакского полка приняли падающего князя на копья.

— Делай — два! — рявкнул Урфин, и Крокодрон, бросившись вперёд, откусил голову первосвященнику и выплюнул её туда же, куда улетел князь.

— А ну, пошехонь сутулая, оружие на землю! Всем лежать мордой в пол! — взревел дракон.

От этого жуткого рёва все марраны (что сторонники князя, что мятежники), побросав оружие, рухнули ниц. Зеваки тоже уткнулись рылом в землю, и наступила гробовая тишина. Так длилось несколько минут, после чего раздался громогласный (усиленный матюгальником) голос Огненного Бога:

— Встаньте, дети мои! Встаньте и внемлите мне! Злодеяния Торма и Крага переполнили чашу терпения Огня, да будет вечным тепло его, и Он послал меня покарать преступников и богохульников! Также, Огонь, да будет вечным тепло его, послал меня предотвратить кровопролитие между верными! Кровопролитие, которое хотели спровоцировать Торм и Краг!

После слов о князе и первосвященнике мятежные массы под стенами радостно взревели, а услышав об остановке кровопролития, толпу повстанцев поддержали и защитники Дарульмана.

— Верные, отныне у вас больше не будет никаких князей! Долой монархию, верные! — продолжал разжигать толпу Урфин Джюс.

— Талой манархыю! — радостно подхватили марраны.

— Верные, теперь в славном Марраностане наступает эра демократии! — прокричал Потрясатель Вселенной, одного прыгуны в ответ лишь начали недоумённо переглядываться.

— Батяня, оне не отдупляют, что такое — демократия. Да и что такое эра, похоже, что тоже не всасывают, — тихонько произнёс Крокодрон.