Кровавые розы

Он нежно откинул волосы с её плеча, обнажая шею. Прохлада его пальцев, медлительность его прикосновения заставили её вздрогнуть. Она посмотрела ему в глаза, в которых, она могла бы поклясться, почти промелькнула печаль.

Но, как он и сказал, то, что он чувствовал, не имело значения.

Не имело значения, что чувствовал кто-то из них.

Он нежно поцеловал её, разбивая её сердце ещё сильнее. От чувственности его поцелуя у неё побежали мурашки по коже.

Она знала, что не может отступить, даже когда он провёл большим пальцем по её дрожащим губам, прежде чем снова нежно поцеловал её, задержавшись. Обхватив ладонями её затылок, он углубил поцелуй, зная, что оба их поцелуя были худшим предательством из всех.

И когда он опустил её на кровать, она обвила его ногами — своего идеального вампира, который разжигал чувства, неподвластные логике. Но её чувства к Калебу никогда не были основаны на логике.

Она скользнула руками к его ягодицам и прижалась лоном к его паху, соблазняя его ещё больше.

У неё снова гудело в голове, как тогда, когда она впервые приехала в Блэкторн, когда с самого начала почувствовала свою обречённость, просто появившись тут.

Инстинкт самосохранения кричал ей остановиться, рассказать ему о своих чувствах в последней отчаянной попытке спасти их обоих. Довериться ему настолько, чтобы он был в долгу перед ней за спасение своей жизни, а также жизни своего брата, и спас её сестёр в ответ.

Или прозвенит похоронный звон по ним обоим. Для человечества.

Она просунула руки между ними и расстегнула его рубашку, а затем стянула её вниз по его гладким, твёрдым плечам.

Он сорвал оставшуюся часть за неё, на мгновение встретив её взгляд.

Его губы снова встретились с её губами, покалывание пробежало по её позвоночнику и кончикам пальцев, когда она крепче сжала его волосы на шее — шелковистые на ощупь, точно такие же, как его прохладная, безупречная кожа. Она провела руками вниз, достигнув поясницы и чувствуя, как его мышцы подрагивают под её ладонями, пока он целовал её шею, её декольте.

Голод в его поцелуях усилился, и он начал прижиматься к ней, создавая естественный ритм, который стал таким закономерным между ними.

Скользнув руками по его бёдрам, вдоль пояса брюк, она расстегнула пуговицу, затем молнию.

Он не протестовал, снова целуя её в шею до уха, взяв мочку в рот, нежно посасывая, продолжая прижиматься к ней.

Она спустила с него трусы, выпуская его и ощущая его твердость в своей руке, а он схватил её за шею и прильнул губами к её губам.

И в этот момент она ничего так не хотела, как снова почувствовать его внутри себя. Больше всего на свете она хотела быть так близко к нему. Если этому суждено было закончиться, она хотела, чтобы это закончилось вместе с ним. И ей нужно было показать ему, что она чувствует, даже если она не могла сказать ему об этом.

Она направила его эрекцию к своему лону, приподнявшись ему навстречу. Крепче обхватив его бедра, скользнула бедрами выше и обхватила ими его торс.

И она прильнула губами к его губам, целуя его глубже, честнее, чем когда-либо осмеливалась. И она сохранит этот поцелуй. Он вошёл в неё, и она обхватила его шею руками.

А потом он отстранился.

Он поднял голову, пристально посмотрел ей в глаза, на мгновение заставив её замереть, а затем, сверкнув резцами, глубоко и сильно укусил её в шею.

? ? ?

Джейк ворвался в пентхаус, разъяренный тем, что телефон Калеба был выключен. Но балконные двери были открыты, а это означало, что его брат определённо был где-то поблизости.

— Калеб!

Он точно знал, что делает Лейла. Калеб будет испивать всего-навсего обычную ведьму… ведьму, чья душа недостаточно сильна, чтобы Калеб мог поглотить её на Краю.

Это было вдохновенно. Это было гениально. Она не могла убить его один на один в бою, но она могла убить его смертельным поцелуем.

И покончить с собой в процессе.

Он спустился в покои своего брата, пересёк пустую библиотеку и вошёл в открытую дверь спальни. Он вошёл в ванную комнату и увидел на полу промокшее красное платье. Он развернулся на каблуках и выбежал обратно в гостиную, а оттуда на террасу.

Он посмотрел на открытые двери террасы и на ступеньки впереди. Паника сжала его грудь, когда каждый инстинкт подсказывал ему, что если Калеб отвёл её именно туда, то, возможно, уже слишком поздно.

? ? ?

Лейла вздрогнула, когда внезапная жгучая боль ошеломила её, заглушив все остальные чувства в её теле. Инстинктивно она прижала руки к его груди, пытаясь хоть как-то отдалиться. Но осознав, что это бесполезно, она сжала кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Она схватилась за его руки, пока он медленно брал её кровь. Боль в шее, биение сердца, покалывания в пальцах рук и ног, заглушавшие все остальные ощущения.

Этого не должно было случиться. Он действовал слишком быстро, чересчур проворно. Лейла с трудом сглотнула, в горле у неё пересохло от боли. Она сдержала слёзы, собралась с духом и зажмурила глаза.

Она никак не могла отбиться от него. Ничто не заставит его остановиться, пока она не признается.

Но признайся, и всё равно всё было кончено.

Она стиснула зубы, когда он стал сосать сильнее и быстрее, прижимая её бедра к кровати.

Лейла уставилась в мрачное небо Блэкторна, пытаясь дистанцироваться от вампира, который безжалостно питался ею. Пытаясь отстраниться от чувств, разрывающих её изнутри.

Но она не сдавалась. Она ему не скажет. Она не позволит своим сёстрам столкнуться с его яростью, когда он узнает правду. Она не позволит одной из них умереть вместо неё.

И если она ошибалась в том, что любила его, она будет бороться с ним на Краю, как всегда было предначертано ей. Сейчас она больше ничего не могла сделать. Не более чем смириться со своей судьбой.

Калеб кормился сильнее, с лёгкостью вбирая её кровь, его концентрация нарастала, и он высасывал быстрее.

Она тяжело дышала. Тошнотворное ощущение того, что у неё берут кровь, физическая боль в сердце, боль в венах — боль, от которой, как она думала, у неё всё внутри оборвётся, — от всего этого у неё закружилась голова. Она потеряла контакт со своим телом. Лейла задрожала, переполненная удовольствием и болью, пока они не стали неразличимы, а из уголка её глаза не скатилась слеза.

Проходящие дни проносились в её сознании, переплетаясь с поучениями её деда. В первый раз она увидела Калеба в гостиной. В первый раз он обнял её на террасе.

— Они обманут тебя, Лейла. Имей в виду, очарование даётся им легко, но ты должна видеть сквозь дымовую завесу.

Выражение глаз Калеба, когда он смотрел на умирающего Джейка, лежащего на кровати.

— Они хотят править нами, и они сделают всё возможное, чтобы это произошло.