Кровавые сны
Шрифт:
Он использовал два больших мягких полотенца, чтобы вытереть ее, уделяя особое внимание углублениям и задней части ее тела. В уже самом процессе, высох и стол. Поэтому, закончив, он использовал рычаг, чтобы вновь привести стол в горизонтальное положение. После чего использовал запрограммированные настройки, чтобы немного понизить уровень стола, где находились ее ноги.
Встав между ее ступней, он убедился, что она смотрит на него своими влажными глазами и начал расстегивать свою рубашку.
Она издала пронзительный плачущий звук, мускулы на внутренней поверхности ее бедер сжались в коротком спазме.
—
На этот раз она издала приглушенный вопль, и ее ступни и руки дернулись, когда она натянула ремни.
Его руки были на поясе, когда он остановился.
— Одри, неужели ты хочешь, чтобы я сделал тебе еще один укол?
Он увидел такую милую нерешительность в ее глазах, и наслаждался этой реакцией. Хотела ли она быть практически полностью нечувствительной к тому, что с ней произойдет, и в то же время быть абсолютно беспомощной, чтобы остановить это? Или она хотела рискнуть и испытать ужас, боль и унижение за маленький шанс повлиять на исход дела?
Ее глаза быстро закрылась, и она со стоном обмякла, молча соглашаясь.
— Вот так, моя девочка, — сказал он, и, улыбаясь, начал расстегивать ремень.
Время, которое он проводил с Одри, всегда наполняло его энергией, но оно одновременно и истощало его, и ему нужно было планировать постоянные передышки для себя, чтобы поесть или вздремнуть, или просто передохнуть немного.
Это был, как он понял, еще один способ продлить процесс, в то же время, наслаждаясь им.
Но, тем не менее, казалось, это ужасно истощает Одри.
Он вышел из комнаты после их недавнего занятия любовью, чтобы принять быстрый душ, и вернулся чистым, сухим и обнаженным. Когда Одри была чисто вымыта, он предпочитал оставаться голым. Она казалась спящей, когда он тихо вернулся, но когда снял ленту с ее губ, она вздрогнула, и ее глаза открылись. Постоянно влажные, умоляющие глаза, сейчас немного впавшие и окруженные темными кругами.
Это странно. Он никогда не бил ее по лицу, но все равно эти круги всегда возникали уже ближе к концу.
Казалось, глаза умирали первыми.
— Пожалуйста, — прошептала она. — Пожалуйста, не причиняйте мне больше боли. Пожалуйста, отпустите меня. Я обещаю, что никому не скажу. Пожалуйста…
— Мы уже обсуждали это, Одри. Мы оба знаем, что ты и так никому ничего не расскажешь. Тебе не нужно обещать мне это. И мы обсуждали твое наказание за эту провинность.
— Но я не Одри. Я не та, кто оставила…
Он быстро протянул руку, практически полностью обхватив ее изящную шею. Лишь немного сдавил, и сжимал свои пальцы, до тех пор, пока она не начала задыхаться.
Он научился узнавать и уважать свою силу.
— Молчи, Одри, — сказал он нежно.
Ее глаза расширились, и ее обнаженное тело задергалось. Он подождал до тех пор, пока не посчитал, что уже достаточно для того, чтобы она поняла, а затем убрал руку.
Она тяжело вздохнула и закашлялась.
— Теперь, посмотри, что ты заставила меня сделать, — проворчал он. — Я поставил тебе синяк на шее. Мне так жаль, милая.
Ей
пришлось дважды сглотнуть, прежде чем она смогла прошептать:— Прости. Я не хотела…Я не хотела быть плохой.
— Я знаю. Сейчас, молчи. И не двигайся, пока я чищу тебя.
Джордан встретил их у магазина с цветами — как раз вылезал из джипа, когда они подъехали к нему.
— Мы с помощниками уже проверили — кто приобрел те цветы, которые нашла Мари Гуд возле своей двери, — сказал он им. — В двух продовольственных магазинах продаются идентичные букеты в специальных отделах, и это, кажется, места, где можно приобрести цветы анонимно, поэтому ребята начали именно оттуда. Они обнаружили практически одинаковую обстановку в обоих магазинах, и кроме того, одинаковые карточки и цветы. Никто из работников, с которыми они поговорили, не помнит, что кто-либо заказывал розы за последние несколько дней.
— А отпечатков пальцев на той карточке не было, — сказал Марк. Он посмотрел на Пэрис, приподняв брови.
— На данный момент я могу сказать тебе лишь то, что видела. И почти уверена, что это был магазин цветов, но окончательно буду в этом уверена, когда войду внутрь. Там точно были странные штуки справа от кассы, очевидно подготовленные к Хэллоину. По крайней мере, я на это надеюсь, — добавила она, когда они шагнули внутрь.
Дани увидела то, что имела в виду ее сестра. Маленький цветочный магазин был под завязку полон настоящими и искусственными букетами, а также различными чучелами животных, вазами и другими украшениями, выглядевшими достаточно безопасно.
За исключением красивого дисплея справа от регистратуры, в котором лежали яркие оранжевые цветы, черепа и черные пауки.
— Это именно то, что я имела в виду, — сказала Пэрис.
Мисс Пэтти, которая владела магазином с таких давних пор, что никто и не мог вспомнить, когда она приобрела его, появилась из задней комнаты, чтобы поприветствовать гостей.
— Могу ли я помочь…Ох, здравствуйте, шериф. Чем могу помочь? — Ее ясные голубые глаза являлись единственной запоминающейся деталью на лице, которое полностью было покрыто глубокими морщинами, и напоминало старую папиросную бумагу. — О, милый. Как я догадываюсь, это из-за убийств?
Чувствуя себя очень глупо, как будто бы он опять говорит со своим учителем из средней школы, Марк сказал:
— Мисс Пэтти вы вообще-то не должны знать об убийствах.
— Господи, шериф, все знают о них.
— Тогда почему никто не говорит об этом? — спросил Джордан.
Мисс Пэтти с улыбкой посмотрела на него.
— Все говорят, помощник, — мягко сказала она. — Просто не с тобой.
— А также не с прессой? — полюбопытствовал Марк.
— Конечно не с ними. Из уважения к семьям. И, кроме того, никто не хочет, чтобы репортеры и команды с телевидения сновали здесь туда-сюда. Тем более, это не поможет вам распутать убийства и, наверняка, осложнит нам жизнь. А сейчас, — оживленно продолжила она, — что я могу для вас сделать?
— Мисс Пэтти, вы помните, как продавали дюжину роз…
Дани.
Она вновь почувствовала тишину внутри себя. Ожидая, прислушиваясь. К нему. К его голосу.