Кровавые тени

Её желудок перевернулся.

— Не сомневаюсь.

Ксавьер наклонился вперёд, переплёл пальцы рук и положил их на стол.

— Он хочет, чтобы это было сделано наедине. Он знает, что мы будем настаивать на просмотре, но потребовал без аудио. Это его условие для отказа от притязаний по незаконному задержанию. Кейтлин, ему что-то нужно от вас. Если он дал вам какой-то намёк на то, что это такое, вы должны сказать нам.

И позволить им вытащить её из дела и посадить под чрезмерную опеку в каком-нибудь отдаленном месте? Заставить её пробиваться обратно на вершину какого-нибудь другого подразделения отдела в каком-нибудь другом районе, кишащем вампирами? Нет. Она зашла слишком далеко. Вложила слишком много. Более того, это был единственный путь.

— Я же говорила вам… он ничего не скажет.

Ксавьер откинулся на спинку стула, замешательство в глазах Макса сказало ей, что она была не единственной, кто утаивал информацию.

— Я буду с вами откровенен, Кейтлин, — сказал Ксавьер. — Кейн Мэллой был вовлечён в какую-то межвидовую деятельность. Между ним и Джаском Тао был установлен регулярный контакт. Вы знали об этом?

Ещё один факт, который ей не следовало раскрывать — боеприпасы, которые она приберегла для того, чтобы наконец-то заполучить Кейна. Откровения о тайных встречах с лидером ликанов позволили бы ей задержать его дольше, если бы её первоначальные чтения оказались менее плодотворными, чем планировалось.

— До меня доходили слухи, но ничего даже отдалённо похожего на подтверждение.

Она взглянула на Макса и увидела, что он молча ругает её за отсутствие раскрытия информации.

— Ладно, Подразделение по Контролю за Ликанами приняло к сведению несколько отчетов об их встречах, — продолжил Ксавьер.

— Какое это имеет отношение ко мне?

— Я перейду к делу, — сказал Ксавьер. — Такая молодая женщина, как вы, одерживает верх над Кейном Мэллоем, особенно так коварно, как это сделали вы, и он захочет восстановить свой контроль. Прискорбно, да, но, возможно, ваша поспешность сегодня вечером дала нам самое большое преимущество, которое мы когда-либо имели, осудить его. Мы все знаем, что есть только два способа сделать это. Мы либо считаем его тень, когда его защита ослабнет, либо поймаем его с поличным. Что-то большое. Что-то неоспоримое.

Она точно знала, к чему Ксавьер клонит.

— Что-то связанное с сотрудничеством с другими девиантами третьего вида?

— Кейн выйдет на свободу в ближайшие пару часов. Нам нужно знать, что он планирует. И нам нужен кто-то внутри, чтобы сделать это.

Кейтлин нахмурилась.

— Вы имеете в виду меня.

— Ты никогда не обсуждал это со мной, — вмешался Макс, бросив на Ксавьера взгляд, достаточно презрительный, чтобы заставить его самого соблюдать правила поведения.

— Я здесь для того, чтобы посоветовать этому подразделению наилучший курс действий, — напомнил ему Ксавьер. — Принимая всё во внимание, я полагаю, надо сделать именно так.

— Предлагая моего лучшего агента, мою падчерицу, в качестве приманки в ситуации, которую мы не можем контролировать, с вампиром, которого никто из нас не может даже начать постигать?

— Риск, но просчитанный, основываясь на том факте, что Кейн явно хочет, чтобы она была жива. Я прошу её делать свою работу, — сказал Ксавьер, прямо встречая его пристальный взгляд. — Но если ваша семейная связь станет проблемой…

— Это никогда не было проблемой, — сказала Кейтлин, избегая зрительного контакта с Максом. — Я сама делаю свой выбор.

— Хорошо. Потому что я предлагаю вам самую большую возможность в вашей карьере, Кейтлин, ту, которая, я не сомневаюсь, вполне в пределах ваших возможностей. Я уверен, что мне не нужно объяснять, что это будет означать для вашей карьеры, если вы добьётесь успеха.

— Карьера, от которой меня отстранили, помните?

— Кое-что ещё, что сработало в нашу пользу. Вы не при делах для всех остальных. Официально, я могу восстановить вас в течение следующих двадцати четырёх часов на работе под прикрытием. Больше никому в команде не нужно знать. И я думаю, что нам лучше оставить всё как есть.

— Кейтлин, ты не обязана этого делать, — сказал Макс. — Мы можем перевезти тебя в безопасное место. Обеспечить тебе необходимую безопасность.

— На всю оставшуюся жизнь?

По недовольству в глазах отчима она видела, что он уже знал, что она собиралась сказать.

— Это моё дело. Я сейчас не отступлю.

Она снова посмотрела на Ксавьера.

— Я хочу услышать, что Кейн может сказать в своё оправдание.

Чтобы попасть в изолятор, потребовалось пройти три двойные двери, каждая с кодом безопасности. На четвёртой охранник ввел её данные в систему.

— Ты знаешь процедуру, — сказал Адриан. — Оставайся на своей стороне стола. Разложи все предметы по столешнице. Мы будем наблюдать за тобой через зеркало. Если ты в беде, прикуси губу, и мы вмешаемся.

Кейтлин кивнула.

— Кейн прикасается ко мне, и он знает, что никуда не денется. Полагаю, он будет держаться на расстоянии.

Адриан указал ей пройти через следующий ряд дверей в зону для допросов.

— Комната номер один.

Повернувшись к нему спиной, она миновала две комнаты справа от себя, прежде чем остановилась у третьей.

Она сделала ровный вдох, её пульс участился. Она потянулась к ручке, но отпустила.

«Ты справишься», — настаивала она, уперев руки в бока. Она на мгновение закрыла глаза, затем открыла их с новой решимостью. Она снова взялась за ручку и толкнула дверь, открывая её.

Кейн Мэллой сидел, откинувшись на металлическом стуле, так расслабленно, как если бы опрокидывал в себя шоты в клубе. Его ноги были небрежно расставлены под столом, джинсы обхватывали массивные ботинки на шнуровке. Он не вздрогнул, когда она вошла, его локти оставались расслабленными на подлокотниках. Его самоуверенность усугубляла её беспокойство, чему не способствовала его поза, подчёркивающая напряжённые мышцы его бицепсов, открывающая проблески его точёной груди сквозь ткань тёмно-серой футболки.

Кейтлин инстинктивно опустила взгляд, её желудок сжался, когда она вспомнила, как это твёрдое, мощное тело прижималось к ней.

Но теперь было слишком поздно поворачивать назад.

Она закрыла дверь, комната шесть на шесть метров внезапно вызвала приступ клаустрофобии, а пульсирующая тишина усилила напряжение. Она почувствовала, как он беззастенчиво оценивает каждый сантиметр её тела. Она тихо выругалась, когда по спине пробежали мурашки, ругая себя за то, что позволила ему повлиять на себя.

Запугивание было умным, опасно сдержанным.

Игры уже начались.

Крепко прижимая к груди документы об освобождении, она никогда не испытывала таких трудностей с тем, чтобы ставить одну ногу перед другой. Радуясь возможности быстро добраться до стола, она остановилась на дальнем конце и положила бумаги на угол, ручку сверху.

— Тебе нужно обрести больше уверенности в этих сексуальных бёдрах, — сказал он, и этот низкий хриплый звук заставил каждый волосок встать дыбом на её затылке. — Научись извлекать из них максимум пользы.