Кровавый целитель. Том 5: Late game - Часть 2
Шрифт:
— Сделал что? — Вилл настойчиво поторопил с ответом.
Тиби посмотрела взглядом, полным тревоги и отчаяния.
— Это посох Трэса.
— Что за посох? Артефакт?
Если да — то у них ещё одна большая проблема. Каждый артефакт являлся уникальным предметом, способным наделить игрока огромной силой, недостижимой для остальных.
— Артефакт…? Нет. Он создал этот посох сам при помощи магии Древних.
Лучше уж посох был артефактом.
— Всё это время мы были здесь с Балефом вдвоём. Иногда прилетали Пожиратели — приносили еды и воды, вот и вся компания. Одиночество не может не оставить свой след, да и с Балефом мы знакомы многие годы…Временами он спускался ко мне, разговаривал, правда, это больше напоминало диалог. Он говорил, я слушала.
Вилл вздрогнул — прогремевший взрыв, получившийся при соприкосновении огненного шара Релы и костяного копья Балефа получился уж слишком сильным, настолько, что волосы всколыхнулись. Разговор затянулся — надо уже чем-то помочь, но с другой стороны важно понимать, а против чего им сражаться. Тиби же продолжила:
— Искра. Душа. Тело. Если Посох поражает все три аспекта одной конкретной цели, то он набирает силу для последнего, рокового удара. Удара, способного уничтожить любое существо за раз.
Вилл покрепче сжал свой посох. Жаль, что у него не было такой крутой и невероятно имбалансой фишки, и всё-таки, ранее он спас его шкуру.
— Значит, нам нельзя дарить зарядить посох до конца, — выход обрисовался сам собой.
— Сейчас активен зелёный глаз, — подметила Тиби. — Это значит, что Искра Релы поражена. Вот почему ему так тяже…
Закончить девушка не успела. Рела взревел от боли, в очередной раз, и каждый такой крик воспринимался слишком остро, словно боль передавалась и ему. Однако, в этот раз крик был на порядок сильнее. Даже издалека удалось заметить, как между чешуек засочилась кровь, оставляя за собой кровяной шлейф. К яркому изумруду на посохе Трэса добавился ослепляющий рубин. Второй заряд.
— Тиби, какое условие для зарядов? — спешно протараторил Вилл.
— Я не знаю, Балеф рассказывал только о принципе, но детали мне неизвестны, — ответила девушка.
Вилл сильно прикусил губу. Надо что-то делать. Будь у него уровень повыше…можно было бы взлететь в воздух и попробовать побыть в роли отвлекающего комара. Но сейчас у него всего сорок девятый уровень — это так, на один укус. Выпить зелье неуязвимости и вырвать посох? План безумный, и может даже и сработать, но здравый смысл шептал, что так просто ничего не будет. Такая авантюра закончится бесславной смертью, да и только.
— Тиби, у тебя есть Музыка боли?
Поскольку многие игроки подбирались к сто пятидесятому уровню, то в древе талантов постепенно пропадал «туман войны» и игрок мог изучить примерное описание способностей высокого уровня. Журнал «Уголок MIN/MAX» взял интервью у самого высокоуровневого творца игры на текущий момент — Энсельма, лидера одной из лучших конст-групп игры. В спидран турнире они не смогли блеснуть — всё-таки творец на тех уровнях не вписывался в мету, но в игровых кругах про их пятёрку знали если не все, то многие. В интервью он рассказал об особенностях своего класса, а так же приоткрыл ширму эндгейма. Среди названных способностей была Музыка боли, мелодия, связывающая всех врагов магическими узами. Чем-то схоже с его «Кровавыми узами», но здесь принцип строился на коллективной ответственности. Кто-то из врагов получил урон? Ровно столько же получали и остальные. Один лишь этот навык возносил творца на вершину пьедестала, поскольку с такой мелодией пачки мобов начнут щёлкаться как орешки, и в целом потенциал Музыки боли настолько силён, что поражал воображение.
Тиби кивнула.
— Обижаешь, — гордо ответила она. — Мне знакомы все существующие музыкальные техники. Чтобы не растерять навыки, я играла даже в плену, просто так, в пустоту.
— Молодец, — искренне похвалил Вилл, раскрывая кровавые крылья. — Пока помогай
Реле. Постарайся дать ему знать, чтобы после специального знака использовал самую сильную способность, умение, магию, в общем то, что у него есть — он должен испепелить этих…летающих тварей, — Вилл заменил более привычное слово «саммоны». — Пока ты поддерживаешь Релу, я займусь кое-чем. Дам знак — играй Музыку боли и затем сразу накладывай усиление на дальность способностей. Сделаешь?Поскольку план пришлось объяснять в спешке, то было опасение, что Тиби его не поймёт, однако она схватила всё быстро.
— Легко, — снова кивнула Тиби, поднося длинную флейту к губам.
— Отлично, — кивнул Вилл и устремился к краю летающей платформы.
Если план отлично сработал один раз, то нет смысла не применять его при следующей же удобной возможности. Он уже использовал такую хитрость в битве с Керпулом — сиганул вниз, нанеся тем самым себе урон и сбив шкалу здоровья до минимальных пределов, а после применив на охотника «Кровавое равновесие», сравняв здоровье и как бы нанеся урон. Здесь расчёт такой же. Как целитель, да к тому же сорок девятого уровня, он практически бесполезен. Его лечение, даже при усилении Тиби, совсем крошечное, как и любые саппортящие и атакующие заклинания. Однако, это не значит, что он бесполезен совсем. Если он собьёт здоровье до пары процентов, то при помощи «Кровавого равновесия» выровняет шкалу не только одного саммона — всех сразу благодаря эффекту Музыки боли. Дальше Тиби усилит заклинание Релы, который за один мощный прокаст уничтожит всех саммонов. Ничего лучше пока в голову не пришло. Здесь главное как в битве с Акнатом — сперва отсечь всех мелких сошек, дабы спокойно разобраться с крепким орешком. Проблема в том, что времени в обрез.
— Тиби! — раздался тоненький голос Балефа. — Дрянь такая, я же предупреждал что с тобой случится, если выберешься из клетки!
Вилл летел вниз, слыша, как там, сверху, на летающем конусе, разлилась мягкая музыка. Даже если откинуть возможную силу мелодии, играла Тиби потрясающе — как будто он вышел на лесную поляну, на которой девушка признавалась природе в любви через музыкальную композицию. Блажь и покой, но вот где умиротворения точно не было, так это внизу, в уничтоженном логове Пожирателей.
Огонь Релы не пощадил никого и ничего — горел каждый домик, даже камни оплавились и лили свои слёзы. Не уцелел и апельсиновый кокон— он расплавился больше чем наполовину, продолжая неприятно пульсировать, каждый раз выплёвывая густую чёрную слизь.
Рела свою работу сделал — судя по всему, все оболочки для Пожирателей уничтожены. Зализывать такую рану придётся долго. Теперь следующая цель — вырваться отсюда целыми и, желательно, в полном составе. Вилл резко затормозил, зависнув над горящей землёй метрах в сорока. Видимо, Балеф его не заметил — в ином случае мог бы послать в погоню кого-то из саммонов.
«Вот будет смешно, если я рассчитаю неверно и умру», — усмехнулся Вилл. Сорока метров мало. Надо ещё повыше. Если играть, то по-крупному. Сейчас решить всё может один процент — вроде бы жалкий, маленький, но такой важный. Вилл аккуратно воспарил повыше, поднявшись метров на десять, и когда интуиция прошептала, что пора, крылья исчезли. В этот раз всё иначе. Ужас и страх перед высотой, мысли о том, что сейчас он разобьётся, заменил сладостный восторг от падения. Если внутри посмертия он страшился этого, то теперь стремился разбиться о расплавленный камень.
— Чёрт…
Романтика разлетелась на тысячи осколков — боль от падения была настоящей. Попытка сгруппироваться и уменьшить боль от падения не помогла — с его грацией картошки он упал на выжженную огнём землю грузным мешком. Локоть болезненно заныл после удара об острый камень, да и остальному телу досталось не меньше. Сцепив зубы, Вилл встал, сразу проверяя шкалу здоровья. Отлично, получилось даже лучше ожиданий — осталось всего два с лишним процента. На всякий случай Вилл пригубил маленькое зелье лечения, восполнившее процент — так, для маленькой предосторожности. Половина дела сделана — теперь можно взлетать.