Кровавый цветок

Подбежав к Алексис, я рассек этот мерзкий склизкий кокон, отчасти он уже начал пищеварительный процесс и пожирал ее одежду. Плащ уже было не спасти, а все остальное было в прожжённых дырах, и оголённая кожа покрылась пунцовыми пятнами. Дыхание было слабым, яд проник глубоко в кровь и ввел ее в глубокий сон. Невдалеке послышался цокот копыт, и из — за кустов выехала Рейна держа за поводья мою лошадью. Она выглядела запыхавшейся и вымотанной, остановившись рядом, она спрыгнула и подбежала к нам. Некоторое время мы молчали, смотря друг на друга, а затем, протянув мне, поводья она сказала:

— Бери ее и езжай по этой тропе. — Она указала в ту сторону, откуда выехала. — Она огибает это ядовитое болото и выходит на опушку леса. Мы нашли короткий путь отсюда к межземелью, там сейчас разбивают лагерь. Я захвачу ее вещи и нагоню вас.

Заскочив в седло, я взял Алексис из рук Рейны и быстрой рысью поехал в указанном направлении. Это заняло не так много времени, как я думал. Лагерь стоял на самой окраине леса, палатка уже была готова. Быстро добежав до нее, я положил Алексис на шкуру и решил в этот раз, что уж лучше излечу ее с помощью маны, чем буду использовать ее лекарства. Так будет быстрее, и я смогу ее найти и почувствовать везде, где — бы Алексис не находилась. Начать бы стоило, конечно, с извлечения яда, но тогда ей будет адски больно, когда я буду собирать ее руку по кусочкам. Маны должно хватить на это. Начав с раздробленной кисти, одну за другой сращивая ее кости, я заживлял каждую из трещинок. Закрытыми глаза, я видел весь ущерб, что нанесло это чудовище. Особенно не повезло кисти, кости там были разбиты чуть ли не в крошку, очень сложно было заметить маленькие осколки, но все — таки у меня получилось восстановить их. Лучевая кость так же пострадала, осколок кости врезался в мышцу, и его было очень сложно перемещать, потому, как рядом была вена, но, слава богу, с костями я справился. Отец бы похвалил меня за столь скрупулёзную работу. К сожалению, мана исчерпалась слишком быстро из — за такой деликатной работы. Если бы я был не один, то точно бы все получилось. Не хочу видеть шрамы на ее теле. Обязательно избавлю ее от этого уродства, когда приедем домой. Пришлось обрабатывать и зашивать раны по методу, которым пользовалась Алексис. К этому моменту, действие яда начало сходить на нет, и она слабо застонала и дернулась, когда я делал последние стяжки.

— Ммм….Не трогай….Не надо…. Не хочу! — просипела она, пересохшим горлом.

— Все хорошо, Алексис. Ты в лагере, со мной в палатке. Слышишь? — приподняв ей голову, и дав глотнуть воды, сказал я. — Все прошло. Ты в безопасности.

— Вы все пропали. Я не верю. — Ее взгляд все еще хаотично бродил и не мог сфокусироваться. Галлюциноген вышел не весь.

— Пей. — Попытавшись дать ей еще воды, стало ясно, что она не может сама пить. Ну что ж.… Набрав воды в рот и приподняв ее повыше, поцеловав, я влил маленькими порциями воду, что бы горло ощутило влагу. — И как тебя угораздило попасть в западню.

— Там стоял камень….

— Какой еще камень?

— С рунами.

— Не было там никакого, камня, а только болото и скверна, выделяющаяся из засохшей земли. Ты видела иллюзию. То, что хотела увидеть, то тебе и навеяла гидра. Вот и все. Слава богу, я нашел тебя вовремя, а иначе, ты бы давно покоилась у нее в желудке. Так себе смерть. — Она слабо улыбнулась и поморщилась. — Не шевели рукой, она еще заживает хоть, я и сделал все так, как ты меня учила.

— Да…. А я помню, что ты раньше применял ману к моим порезам… — Ее голос при этом стал совсем тихий, и она отвела взгляд в сторону, смутившись. Как будто этот факт доставлял ей неудобство ее.

— Ты меня об этом не просила, а я и не применил ничего, сверх нормы. — Теперь, куда — бы ты не пошла, я найду тебя.

— Я потеряла лошадь. Вы ее нашли?

— Твою лошадь убила гидра. — Ее передернуло от сказанного. — Ничего страшного, моя лошадь выдержит двоих, а Рейна, повезёт твое седло. Мы нашли короткий путь из леса, который выведет на межземелье. Там можно будет остановиться в какой — нибудь придорожной гостинице, отдохнуть и привести себя в порядок. Так же купим новую одежду. У тебя есть запасная блуза?

— Одна.… А где мой плащ?

— Он уничтожен, так же как и твоя блуза. А теперь скажи, у тебя есть мазь против ожогов? — Одной рукой роясь в ее сумке, спросил я.

— Большой зеленый бутылек.

Алексис приподнялась, и потянулась к сумке, в тот момент, когда я наткнулся на бутылек темного порошка. Наши глаза встретились, и я заметил, как ярко вспыхнули ее щеки на бледном лице. Ничего не сказав и порывшись еще немного, я нашел пузырек, про который шла речь. Открыв бутылек, сразу же повеяло ароматом клевера и легкой ноткой цветов сливы. Взяв немного мази и распределив ее по ожогам на ее теле, сделав вывод, что втирать мазь не надо, иначе будет хуже, раны могут полопаться от небрежного прикосновение и начнут кровоточить. Чувство усталости накатывало не только на Алексис, но и я не остался в стороне и мы оба так и заснули, она у меня на коленях, а я, сидя опираясь на деревянную балку палатки.

Проснувшись поздно вечером, уже, когда солнце клонилось к закату, я обнаружил рядом с собой

две булочки ржаного хлеба, четыре хороших куска вяленой говядины, и большой кувшин с горячим напитком, от которого веяло ягоднами. Так же рядом был маленький кисет, открыв который я обнаружил большое сокровище — это были три среднего размера кусочка сахара. Алексис мирно спала рядом, но уже не на моих коленях, а просто свернувшись в клубок, состоящий из ее длинных волос и шкуры. Этот ужин, явная благодарность за спасение от Рейны. Видимо я поднялся в ее глазах и заслуживаю большего доверия.

Налив себе немного напитка, и промочив пересохшее горло, я вышел подышать вечерним воздухом. Все собравшиеся у костра живо, что — то обсуждающие разом замолчали и проводили меня уважительными взглядами. Архэс, сидевший на поваленном дереве неуклюже салютовал мне, а Рейна слегка улыбнулась. Странно, но до этого самого дня, в скольких сражениях именно против этих монстрах я не участвовал, мне не удавалось свалить их в одиночку — только в команде. Тогда у меня не было особого желание кому — то что — то доказывать. Но именно из — за Алексис все изменилось.

Алексис

Проснувшись, я обнаружила, что совсем одна, обычно мне не было страшно, но сейчас колотило мелкой дрожью. Во сне слышался страшный и скрипучий голос той старух и имя, которое у меня ни с чем не связано. Я его просто не знаю, но в то же время…. Почему — то откликнулась? Останусь в романе…. Ну и что, может так будет лучше, я уже не помню, кем была, давно не вспоминала. Лишь огни скорой помощи и все. Мне здесь явно лучше, чем было бы там.

Взгляд упал на гору еды, которая стояла у входа в палатку, потянувшись за булочкой хлеба, я обнаружила, что моя кисть не болит. Но я точно помнила хруст и адскую боль, неужели и это иллюзия? А все, что сделала гидра, так это оцарапала меня и укусила? Вполне возможно, я уже ни в чем не уверенна. Единственное, о чем жалею, так это потеря моей Кёрё. Она была очень спокойной лошадью, не то, что Рино, которого я дала Дэйю. В этот момент палатка приоткрылась, и в нее зашел Дэй, держа в руках мою одежду. Сев напротив он мягко улыбнулся мне, и я почувствовала, как слезы потекли по щекам, впервые за долгое время, поняв, что реально была на волоске от гибели. Но только он видит мои слезу. Дэй же лишь обнял меня и ждал пока, я успокоюсь.

Дэй

Алексис плакала, до тех пор, пока ее не свалила икота. Из крайности в крайность. Наверное, это один из ее девизов. Но в данном случае никто не осудит ее, не каждый бы пережил такое приключение и выбрался живым из передряги в подобном месте. Все же она довольно смелая, раз решила идти через одно из самых опасных мест на карте. Хорошо, что это приключение подходит к концу, и завтра мы будем ночевать в лучших условиях, а не на голой земле. На общем собрании было решено, что последний «клад» мы оставим в дар «хранителям» этого места, что бы они выпустили нас без последующих приключений. С нас и этого достаточно.

— Съешь, что — нибудь. — Протянув ей, кусок мяса и воду с сахаром я сел рядом. Откусив кусочек мяса, она поморщилась и выплюнула его на пол. — Какая расточительность. И что это значит?

— Оно испорчено. — Забирая у меня чашу с водой, сказала она и выпила напиток залпом, даже не размешивая спрессованный сахар, а затем заела все хлебом.

Попробовав мясо, я не обнаружил никакого привкуса испорченности, малость пересоленное, но это все его минусы. У нас итак заканчивались продукты, и это было единственное, что есть, так что выборам стол не блистал. Рейна итак пожертвовала часть своего пойка, так же, как и другие.