Кровавый долг, книга - 1

беспокойством в глазах.

— Всё хорошо, — автоматически ответила я и тут же передумала. — А знаешь, что?

Нет, я себя неважно чувствую. У меня всё болит.

— Это моя вина. — Он выглядел настолько расстроенным, что мне тут же захотелось

снять его с крючка.

— Эй, не начинай снова. — Я прикоснулась ладонью к его шершавой щеке. — Хотя у

меня есть просьба.

— Проси. Я сделаю всё что угодно, — кивнул он.

— Все эти, эм, отметки, которые ты случайно оставил на мне, — сказала я, осторожно

подбирая слова, не желая, чтобы он почувствовал себя ещё хуже, чем есть. — Почему

ты просто, ну, знаешь, не исцелил меня?

Корбин нахмурился:

— Нужно было приставать к тебе, пока ты спала?

— Ой, да ладно... — я нетерпеливо фыркнула. — Серьезно, приставать ко мне?

— Ты же знаешь о побочном эффекте моего лечения, дорогая, — прошептал Корбин.

— Я помыл и одел тебя так осторожно, как мог, но не хотел чего-то большего, пока ты

была без сознания. Особенно после того, что произошло. Полагаю... — Он вздохнул и

отвернулся. — Полагаю, я чувствовал, что потерял право прикасаться к тебе

подобным образом.

— О, Корбин... — Я погладила его по щеке. — Ты действительно так и будешь

изводить себя? Разве мы не можем просто забыть об этом и двигаться дальше?

Он покачал головой.

— Я не могу забыть. Не тогда, когда на тебе остаются следы моей жестокости.

— На это есть простой ответ, — сказала я. — Исцели меня, Корбин.

Он нахмурился:

— Ты уверена? После того, что между нами произошло, всё ещё желаешь, чтобы я

прикасался к тебе... вкушал тебя?

Мои щеки стали пунцовыми, но я всё равно кивнула.

— Да. Сейчас больше, чем когда-либо. — Я отпустила темно-зеленое кимоно и

протянула руку. — Помоги мне, — попросила я, кивая на синие отпечатки пальцев,

покрывающие мою бледную кожу. — Пожалуйста, Корбин, мне действительно

больно.

Он вздохнул:

— Всё, что хочешь, дорогая. Но я всего лишь исцелю тебя. Не думаю, что мы зайдем

дальше лечения сегодня вечером.

— Что? — я нахмурилась. — Почему нет?

— Ты знаешь почему, Эддисон. Ты не могла пройти через то, что случилось между

нами вчера вечером, без травматических эмоциональных последствий, не после того

как ты заплатила Кровавый долг, хоть и утверждаешь, что с тобой всё в «порядке».

Я видела смысл в его словах, и это правда — после ужасающего опыта с его темной

стороной я, вероятно, могла бы с криками сбежать или хотя бы держаться от него на

расстоянии. А вместо этого, всё, что я хотела, — его руки и губы на моей коже, его

тело на мне. Почему? Возможно, уплата Кровавого долга исцелила и меня тоже? Но

как мне убедить в этом Корбина?

Ответ был один — никак. Мы должны продвигаться очень медленно.

— Просто исцели меня, — сказала я, протягивая руку. — Пожалуйста?

— Хорошо. Но будет только исцеление.

Он с серьезным видом бережно взял моё запястье и стал медленно облизывать

покрытую синяками кожу от запястья вверх по руке.

У меня перехватило дыхание от покалывания, распространившегося по всему телу.

Соски превратились в жесткие бусинки, а лоно увлажнилось. Чувствуя смущение от

столь мгновенной реакции, я попыталась сосредоточиться на том, как Корбин лечил

меня. С удивлением наблюдая, как исчезали синяки, таяли словно по волшебству, пока

он облизывал и целовал мою нежную кожу. Прежде чем я осознала, моя левая рука

оказалась полностью вылечена.

— Намного лучше, — сказала я, рассматривая исцеленную руку в свете камина.

— Тут ещё есть, что исцелять. — Корбин полуприкрыл глаза и осторожно потянул за

другой рукав кимоно. — Можно мне?

— Да. — Моё дыхание участилось, я вытащила другую руку из рукава, и верхняя

часть кимоно упала вниз, повиснув на поясе вокруг моей талии. — Да, пожалуйста.

Когда я добровольно обнажилась, Корбин что-то одобрительно проворчал и принялся

за излечение другой руки. К тому времени как он закончил, всё мое тело пульсировало

от страсти, а я была бы рада пропустить остальное лечение и заняться делом. Но

Корбин ещё не был к этому готов.

— Я хочу исцелить тебя полностью, — сказал он, поглаживая меня по щеке ладонью.

— Хочу стереть все следы, оставленные мной на твоей сливочной коже, дорогая. И не

успокоюсь, пока не закончу.

Видя боль в его глазах, я знала, что он должен это сделать.

— Хорошо, — прошептала я, обнажая для него горло, до сих пор чувствительное и

покрытое синяками от засосов.

— Думаю, нам нужно расположиться поудобнее, — прошептал он, подходя к кровати.

— Подойди, Эддисон, сядь ко мне на колени. И брось халат на пол.

Я покраснела и скинула кимоно на пол, предстала перед ним полностью обнаженной, но не заметила в его взгляде ничего, кроме обожания, и забралась к нему на колени.

Корбин нежно сжал меня в объятиях, и я, отвернув голову в сторону, обнажила для

него горло так же, как и накануне вечером. Это не вызвало у меня никаких

травмирующих психику воспоминаний, наоборот, вспомнив, как полностью

подчинилась, давая всё, что ему требовалось, и даже больше, я сильнее возбудилась.

Он очень долго исцелял мою шею, ласкал чувствительную кожу языком, покрывал

горло медленными горячими поцелуями, пока я едва не закричала от наслаждения.

— Корбин, — наконец, ахнула я, извиваясь на его коленях. — Корбин, пожалуйста, ты

сводишь меня с ума.

— Прости меня, дорогая. Это не входило в мои намерения. — Он серьезно посмотрел

на меня. — Я лишь хочу исцелить тебя.

— Ну, мне от этого не легче, — ответила я, сидя у него на коленях. — Но у меня...