Кровавый "Парк динозавров"

— Возможно, когда мы закончим здесь работу, то…

— Знаете, что я подумал, — сказал Хэммонд, будто эта идея только что пришла ему в голову, — все это можно организовать в этот уик-енд. Как раз на остров приезжают эксперты: доктор Ян Малькольм, математик из Остина; Сара Хардинг, зоопсихолог из Принстона, одна лондонская журналистка. Вы в этой компании окажетесь как нельзя кстати.

— Благодарю за приглашение, мистер Хэммонд, но, боюсь, это невозможно. Буквально вчера был найден скелет детеныша тираннозавра и я…

— Всего лишь уик-энд, — продолжал Хэммонд с вызывающей раздражение бодрой старческой настойчивостью, — ну, может еще пару дней. Мне меньше всего хотелось бы отрывать вас от работы, я знаю, насколько она важна, уверяю вас. Но это займет совсем немного времени и к тому же это действительно по вашей части.

— Но я и вправду не могу…

— В компенсацию за полученные неудобства, — продолжал Хэммонд, — я готов пойти вам навстречу. Обычный гонорар консультанта, работающего в выходные, составляет двадцать тысяч долларов в день, но я вам я буду платить по пятьдесят тысяч. За четыре дня вы получите двести тысяч долларов. А если к вам присоеденится и ваша очаровательная ассистентка, ее гонорар будет таким же.

Алан переглянулся с Элли и понял, что она сделала те же нехитрые подсчеты, что и он. Названная Хэммондом сумма обеспечит их дальнейшие экспедиции еще лет на пять.

— Что же, — Грант улыбнулся, разливая остатки виски, — после двух месяцев на Аляске, я буду не прочь провести уикэнд в тропиках.

Дженни

Пенворд-Холл, окрестности Вончестера, Северная Англия

Вновь щелкнул хлыст и пламя факелов дрогнуло от пронесшегося по залу сдавленного стона. Послышался негромкий смешок и стройная фигура неуловимым движением переместилась вправо, выбирая место для нового удара.

Экзекуция происходило в небольшом зале, умело декорированном под «старину». Нигде не было видно и следа электрического освещения — вместо них зал озаряли ярко горевшие факелы, размещенные на стенах через равные промежутки. Пламя освещало и размещенное на специальных подставках оружие — мечи, шпаги, винтовки, пистолеты. Чуть выше на стенах тянулась череда портретов мужчин, облаченных то в средневековые доспехи, то в костюмы викторианской эпохи. Определенная схожесть в чертах лиц указывала на родство изображенных на портретов.

Это же родство угадывалось и у мужчины, повисшего в дверном проеме на переброшенных через балку цепях. На скованных кандалами руках с каждым ударом кнута вздувались могучие мускулы. Голую спину, бедра и ягодицы покрывали кровоточащие полосы и уже наливавшиеся черным кровоподтеки.

За спиной истязаемого, играя длинным хлыстом, расхаживала молодая женщина. Из одежды она носила лишь высокие, до середины бедра, сапоги, в остальном же она расхаживала голой не стыдясь отлично сложенного тела. Обильный пот блестел на округлых грудях, плоском животе и длинных сильных ногах. Эту женщину сложно было назвать классически красивой: слишком маленький носик, рассыпанные по лицу веснушки и немного искривленные передние зубы. Но сочетание зеленых глаз, чувственного рта, алебастрово-белой кожи и копны золотисто-рыжих волос всегда производили неотразимое впечатление на мужчин.

Впрочем, Даррен Пенворд ценил в Дженни Стемпер не только внешность.

— Вам достаточно, сэр? — Дженни медленно распустила кнут на всю длину, высматривая пока нетронутый участок кожи, — или охота еще?

— Еще!!! — выдохнул сэр Пенворд и в тот же миг хлыст, словно обжигающая болью змея обвился вокруг талии, опоясывая его кроваво-красным обручем. Вновь и вновь кнут жалил его тело, пока Пенворд, выпучив глаза и до боли прокусив губу, изо всех сил сдерживался от крика. Дженни и сама увлеклась этой экзекуцией — зеленые глаза блестели, как у пантеры, зубы скалились в азартной ухмылке. В какой-то момент, она, отшвырнув в сторону кнут, подошла к стоявшему на коленях лорду и, сноровисто расстегнув кандалы, встала перед ним, расставив ноги и пригибая коротко стриженую голову к своей промежности. Пенворд ухватившись руками за гладкие бедра, поднял Дженни в воздух, губами и языком впиваясь в истекавшие влагой розовые лепестки. Удерживая на весу протяжно застонавшую девушку, Пенворд притиснул ее к стене и, опустив ее ниже, наконец, вошел меж обхвативших его талию ног.

Сейчас Даррен Пенворд, уже накинув черный халат с золотыми драконами, сидел в кресле у камина. Это был мужчина шести футов ростом, широкоплечий и сильный. Несмотря на смуглую кожу, он походил на скандинава — по семейной легенде основателем рода был один из вождей викингов. Прищурив серые глаза, Пенворд с удовольствием рассматривал Дженни, которая, так и не удосужившись прикрыть тело одеждой, сидела в кресле напротив, потягивая красное вино из семейных погребов Пенворд-Холла.

— Надеюсь, ты вызвал меня сюда не только затем, чтобы я еще раз полюбовалась на твое родовое гнездо, — сказала она, — у меня полно дел, а путь до Вончестера неблизок. Все, что произошло сегодня, мы могли бы повторить и в твоем лондонском особняке.

— Разумеется, у меня были причины, — Пенворд недовольно посмотрел на девушку, — причем куда более весомые, чем любые твои дела. То, что я предлагаю, наконец-то сделает тебе имя.

— Имя у меня есть, — огрызнулась Дженни, у которой враз испортилось настроение, — и от этого имени шарахаются все редакторы Лондона.

— От того, что я тебе предлагаю они шарахаться не будут, — заверил Пенворд, допивая виски и вставая с кресла, — одевайся и идем со мной. Я кое-что тебе покажу.

…Обширный загон, в закрытой части зоопарка с трех сторон окружала высокая ограда из стальных прутьев. С четвертой стороны к загону примыкала каменная стена, где зиял черный вход в небольшую пещеру. Напротив нее виднелась небольшая калитка, также сваренная из массивных прутьев. Пол загона покрывал желтый песок, на котором валялись голые кости.

— И что теперь? — девушка подняла недоуменный взгляд на Даррена Пенворда, — зачем ты меня сюда привел?

— Сейчас увидишь, — усмехнулся аристократ и, посмотрев поверх головы Дженни, громко крикнул кому-то, — давай, завози!

Служащий зоопарка, — коротко стриженый мужчина в белой форме, — подвез к загону тележку, на которой лежал теленок со связанными ногами. Мужчин положил его в небольшой отсек, развязал ноги, закрыл дверцу и нажал на кнопку на стене. Перегородка, отделяющая секцию от клетки, поднялась, и служащий длинной палкой, заостренной на конце, вытолкнул испуганного теленка внутрь загона.

— Ну и …, - Дженни осеклась на полуслове, когда из норы вдруг раздалось жуткое шипение. В черном зеве пещеры что-то зашевелилось — и Дженни изумленно вскрикнула при виде неспешно выходящего чудовища. Величиной оно не уступало самым большим крокодилам, но крокодилом эта тварь явно не являлась: поджарое тело, покрытое серо-бурыми чешуйками, плоская голова и зубастая пасть, из которой по-змеиному выбрасывался раздвоенный язык. Длинный хвост, в отличие от крокодилов, совершенно лишенный гребня, непрестанно ходил из стороны в сторону. Недвижные глаза рептилии уставились на теленка и внезапно чудовище, с быстротой атакующей змеи, метнулось вперед. Жалобное мычание оборвалось, когда ужасная пасть вцепилась в горло несчастного животного, разом вырвав ему гортань, а вооруженная острыми когтями лапа, выпустила теленку кишки. Вырывая куски кровоточащего мяса и внутренностей, безобразная тварь жадно пожирала телячью тушу. Дженни перевела взгляд на Пенворда — тот смотрел на чудовище с умилением матери, наблюдающей как ест ее ребенок.

— Что это за тварь? — спросила девушка у сэра Пенворда, — это то же чудище, что я уже видела в зопарке? С этого острова, как его…

— Комодо, — кивнул Пенворд, — нет, это не он. Комодский дракон редко превышает десять футов в длину, а в этом, как ты видишь, по меньшей мере, двадцать.

— Так что же это за чудовище?

— Палеонтологи называют его мегалания, — пожал плечами Пенворд, — еще его именуют наземным крокодилом. Это тоже варан, но он куда больше комодского.

— Палеонтологи?