Кровавый передел
Шрифт:
— Золото партии.
Несчастный старик поперхнулся чаем, отставил чашку, натянул на нос очки-велосипеды, внимательно посмотрел на меня.
— Молодой человек? Мне кажется, вы не журналист. А если журналист, то эту тему прошу со мной не обсуждать…
— Извините, — проговорил я и протянул ему лист бумаги, испещренный рисунками.
— Что это? — с брезгливостью поинтересовался мой собеседник.
Я объяснил, откуда у меня этот лист бумаги. С кружочками, треугольниками, квадратиками и буквой «Б». Привет, так сказать, от покойного Михайловича!.. Бывший ГПЧ покрылся багровыми пятнами; задыхался от возмущения и ненависти; хотел что-то прорычать… И вдруг, как электрический разряд, телефонная трель… Даже я вздрогнул… Старик цапнул трубку и заорал:
— Да! Алле! Слушаю вас!.. — и обмер. Дальнейшее происходило точно в кошмарном сне: старческое тело пробила судорога, будто пуля со смещенным центром тяжести. Бывший ГПЧ с лицом-маской на негнущихся ногах, как кукла, пошел… пошел… пошел… к двери балкона. Механическим движением открыл
Я подхватил телефонную трубку — ничего, короткие гудки. Но я уверен, что бывший ГПЧ услышал код. Или сигнал на низких частотах. Или ещё что-то подобное, связанное с психотроникой. Старик был закодирован на гибель. Он слишком много знал, как говорится в подобных случаях. И поэтому погиб. В его гибели виноват и я. Но можно ли спасти зомби? Не знаю. Боюсь, что нет.
По-прежнему моросил дождь. Кажется, осень пришла надолго. Навсегда. У подъезда кирпичного дома суетились люди в плащах; подъезжали машины всевозможных городских и спецслужб. А тому, кто лежал под балконами, укрытый брезентом, было все равно. Ему не повезло: он вышел на балкон подышать воздухом, поскользнулся на мокром кафеле и… Несчастный случай, станут доказывать экcперты. И будут правы: вся наша жизнь — несчастный случай. О смерти можно умолчать… Хотя для многих смерть как избавление, как награда… Впрочем, прыгать по чужой воле?.. Увольте…
Что же делать? Кто-то вполне профессионально обрывает нить, за которую мы ухватились. Как я понимаю, это уже четвертый полет из окон и с балконов. Первый раз — случайность, второй — совпадение, третий — закономерность… Во всех этих полетах должно быть что-то общее… Кроме смерти, разумеется… Что же это?.. Телефонные звонки?.. Да, возможно… Однако телефон действует как передаточное устройство… Где-то существует Центр по обработке и зомбированию необходимых биологических объектов… Похоже на сказку? Но почему бы и нет? Психотронное оружие — самое удобное, самое чистое оружие для уничтожения биологического материала. Никаких следов. Остается пустая, безмолвная, плотская оболочка. Если бы я не был свидетелем того, что случилось, не поверил бы. Но как не верить собственным глазам?..
Я увидел, как на носилки укладывают грузное мертвое тело, похожее на бревно. (Пусть меня простит душа старика, если, конечно, она сохранилась после ультразвукового скальпирования.) Потом носилки загрузили в карету «скорой помощи», служивый люд скоро попрятался по своим машинам, и через несколько секунд площадка перед подъездом опустела. И это понятно: кому хочется мокнуть под холодным дождем?
Была глубокая, как любят выражаться поэты, ночь. Я возвращался в дом, где меня ждали любимая женщина и ужин с душевными разговорами. День же выдался трудный. Я рассказал Никитину и ребятам все, что случилось с бывшим ГПЧ. Ситуация с золотом выходила из-под нашего контроля. Понятно, что старика уничтожили за ненадобностью. Так выбрасывают дряхлый диван на помойку. И потом: хороший казначей — мертвый казначей. Кто набросил на папа пеньковый галстук?.. [21] Я попросил Никитина собрать все данные о тех троих, тоже улетевших в небеса… Потом мы обсудили наши дальнейшие действия по работе с Сыном и банкиром. Именно эта связка должна вывести нас на часть партийного золотца. И что же дальше? А дальше будем действовать в зависимости от ситуации. Как выражался Степа Рыдван, на каждую хитрую задницу всегда найдется болт с винтом. Впрочем, я предложил план действий. В принципе он был одобрен. О нем пока я умолчу. Не хочу никого обижать, но сексоты везде: они висят на деревьях и плавают в унитазах… И поэтому лучше помолчать… Что же еще?.. Наверное, интересна реакция Сына на смерть любимого отца… Когда ему сообщили о нелепой гибели папа, Виктор не поверил и даже хохотнул, затем хрястнул гостиничную вазу о стену и проговорил:
21
Пеньковый галстук — веревка для удавливания (жарг.).
— По первому разряду, — и швырнул на столик пачку долларов. — И с оркестром. И с гимном Советского Союза. Я проверю…
Потом прибыл бывший генерал милиции Бревнов и доложил, что вынужденная посадка в Вене будет организована. Хотя возможен международный скандал, если вдруг…
— Какое «вдруг» за миллион баксов? — возмутился Сын. — Если что, всех посажу на кол!
По этому поводу выпили — чтобы все было тип-топ. Затем помянули бывшего ГПЧ — чтобы лежалось ему в гробу из американского ореха в полное удовольствие. На шум и свет праздника-поминок стали собираться всевозможные секс-меньшинства. За белы ручки привели в искрящемся, концертном костюме известного мне Пенькина. Он ломался, как бамбук во время урагана на острове Свободы. У него была слащавая, мерзкая рожа пернатого. [22] По такой роже одно удовольствие съездить кирпичом или кулаком. Однако братья по заднему проходу встретили его аплодисментами и криками «браво». И этот концертный глиномес запел для голубков. [23]
Проговаривал песенным фальцетом стихи знаменитого Поэта, и я решил, что при удобном случае Пенькина я пристрелю как гниду из гнид. Позже Сын решил поиметь певчего дрозда во всем объеме его таланта. И они принялись торговаться. Как на Привозе.22
Пернатый — активный гомосексуалист (жарг.).
23
Голубок — пассивный гомосексуалист, пользующийся большим спросом (жарг.).
— Тысяча! — кричал Виктор.
— Две, — требовал Пенькин.
— Тысяча двести!.. — утверждал Сын.
— Тысяча восемьсот, — кокетничал представитель голубеньких масс.
Остановились они на тысяче семистах пятидесяти. Долларов, разумеется. Вызвав восторг у поклонников искрящейся суки. В конце концов два вафлера, [24] обнявшись, удалились в царские покои. Никитин, разумеется, переключил камеру в спальню. Работа есть работа. Но я заматерился и, харкнув в сторону голубого, м-да, экрана, покинул приятное общество боевых друзей-товарищей. Кажется, ко всему можно привыкнуть в новое, демократическое время. Ан нет! Воротит душу как от паразитических поз, так и от политических харь. Педерастия шагает по стране! Педерастия и тела, и духа. И что же народ? Он безмолвствует. Ему не привыкать. Рабоче-крестьянская поза — самая удобная поза для полного удовлетворения. Если бы каждый мужик взял в руки колье да этим кольем… Нельзя, утверждают государственно-политические деятели современности, лучше проведем референдум по вопросу: быть или не быть демосу? Да? Да? Нет? Да? Или как?..
24
Вафлер — лицо, добровольно совершающее орогенитальный контакт (жарг.).
Что тут сказать? Лучше промолчать. Или выразиться, как выражались наши пращуры во время погони за мамонтом-педерастом. Отчего вымерли мамонты и динозавры? Верно, от неправильной половой ориентации. Человечеству в отдельно взятой стране надо об этом помнить.
Итак, я возвращался в дом, где меня ждали. Я припарковал машину под защиту сталинских стен. Выбрался под мелкий дождик. Небеса работали добросовестно, выполняя мелиоративный план. Я поднял воротник куртки и зашлепал по лужам.
В подъезде было тихо и сумрачно, как в склепе. Лифт не работал отдыхал, как весь советский народ. Я не спеша поднялся по лестнице. Открыл ключом дверь. И остановился на пороге. Запах! Чужой, удушливый, галантерейный запашок… Включил свет в прихожей, осторожно прошел по коридору. Что-то изменилось в уютно-домашней атмосфере квартиры. Это невозможно объяснить словами. Но это так.
Лики не было. В комнатах висели сгустки страха, ужаса и беспорядка. Что же случилось?
И как ответ на этот вопрос — резкий звонок телефона. Я вырвал трубку из аппарата.
— Да!
— Доброй вам ночи, — проговорил молодой, карамельный голосок. — Вы Алекс?
— Да.
— Вам просят передать, что Лика Петровна в полном здравии. Ее готовы вам вернуть. За алмаз Феникс.
— Да, — сказал я.
— Вам просят передать: никаких резких движений, — предупредил все тот же вежливый молодой голос. — Все зависит только от вас, Алекс…
— И от вас, свора [25] кроличья…
Правда, меня не поняли и не обиделись. Из дальнейшей напряженной беседы я понял, что мне и вправду не следует совершать ошибок и резких движений. Пока. Мои враги владели всей информацией о моей светлой личности. Когда, где, куда, зачем, почему, был, не был, привлекался, состоял, не состоял и прочее. Их единственное заблуждение заключалось в том, что они считали — алмазная птаха порхает у меня в брюках. В смысле: алмаз в кармане… Я разочаровал кроличью бригаду: птичка порхает в деревне Смородино. Про деревню и дом они тоже хорошо знали. И поэтому поверили. И мы решили дружной компанией выехать на природу. (Мне нужно было время.)
25
Шайка, банда (жарг.).
Ошибка моих врагов была ещё в том, что они предупредили меня о себе. Я успел приготовиться к неординарным действиям. И успел предупредить Никитина, что у меня проблемы и чтобы они приняли боевую готовность. Помощь нужна? — поинтересовался мой товарищ. Я ответил, что нет. Люблю свои проблемы решать самостоятельно. Потом, спрятав спутниковую трубку и «стечкина», отправился на улицу, где меня любезно ждали в БМВ мои собеседники.
Их было трое. Литые, крепкоголовые убийцы. Трупоукладчики. Недружелюбные приматы. Портупейные идиоты. Маниакально-депрессивные болваны. Они очень нервничали — принялись меня общупывать, как барышню. Ничего не обнаружили, и мы отправились в неожиданный для меня ночной поход. Я был зажат между двумя шкафами, которые, вероятно, боялись, что меня утомит их мебельно-деревянное общество. Водитель же провел радиопереговоры с неким Рафиком и сообщил, что алмаз практически у них в кармане, часа через два пусть ждут птичку… Я потребовал, чтобы меня связали с Ликой. Мне пошли навстречу; приятно иметь дело с любезными разметчиками чужих судеб…