Кровавый сентябрь

Я пропустил её колкость мимо ушей. Тем более, что она, в сущности, была права.

Мы кликнули Василька. Он не заставил себя долго ждать. Когда мой сын вошёл на кухню, где мы обычно решали наиболее важные семейные вопросы, я с удовольствием отметил, как он вырос за последнее время. Ещё год назад он был крохотным пострельцом, сутками напролёт носившимся по двору с такими же, как он, балбесами-одногодками – и вдруг он повзрослел, превратился в долговязого подростка, ещё не знающего, как управляться с этими длинными конечностями, неуклюже торчащими из штанин и рукавов, как быть с басовыми нотками, ненароком прорывающимися в уже ломающемся голосе. Он изменился не только внешне. Василёк посерьёзнел, стал рассудительным, в глазах засветился природный ум и интерес к недетским вопросам. Словом, мой сын становился мужчиной. Честно говоря, я едва успевал за этими спонтанными процессами.

Василёк был у меня от первого брака. С Верой мы расписались чуть больше года назад (пятнадцатого июля, если быть точным – в самой середине лета), и в первое время нашей совместной жизни я с трепетом наблюдал, как складываются отношения между моей верной боевой подругой и моим единственным сыном. Опасения были небеспочвенны: новая мама, вытесняющая в сознании ребёнка образ родной матери, всегда вызывает у него настороженность, если не вражду. Особенно, если родная мать чётко запечатлелась в памяти малыша. Дети консервативны в своих привязанностях. Моя первая жена оставила нас, когда Васильку было только полгода – вряд ли он помнил её. Возможно, это сыграло свою роль, но, думаю, всё дело в Вере. Она вошла в нашу жизнь легко, естественно, не пыталась играть роль заботливой матери. Она всегда оставалась сама собой. Уверен, это и стало решающим фактором в их сближении. Они как-то сразу поладили между собой. Дети ведь очень тонко чувствуют фальшь.

Васька внимательно выслушал наше предложение.

– Я не могу пропускать школу, – сказал он, хотя и без особой уверенности.

Было ясно, что он очень хочет поехать, но чувство долга взяло у этого пацана верх над желанием. Я переглянулся с Верой и понял, что от неё тоже не ускользнул этот нюанс в его ответе. Вернее, в интонации, с которой он был произнесён.

– Со школой мы вопрос уладим, – сказал я, уже решив про себя, что поездка состоится.

Вера с пониманием улыбнулась мне.

– Ну если так… – отвёл глаза в сторону сын. – А когда едем?

– Да хоть завтра, – ответил я, подмигнув Вере.

Васька весь засиял от радости.

– У, круто! – вырвалось у него. – Я побежал собирать вещи!

Понятие о долге в миг отошло для него на задний план. Что ж, пацан есть пацан, я в его годы тоже не очень-то стремился в школу. Тем более, батя берёт всю ответственность на себя.

4.

Уладив все необходимые формальности (со школой, с Вериной работой, с покупкой билетов), вечером следующего дня мы отбыли в Питер. А наутро уже были в северной столице. В городе задерживаться не стали, оставив экскурсию по «колыбели революции» на обратную дорогу. Сели в электричку и целых три часа тряслись в душном вагоне по железнодорожной ветке местного значения. До Тихвина добрались только в пять пополудни.

Здесь нас уже ждали – звонок в отель накануне отъезда из Москвы сыграл свою роль. Едва мы вышли на привокзальную площадь, нагруженные багажом и туристическими принадлежностями, как к нам подкатила бежевая «десятка» и мягко затормозила. Из неё выбрался крепко сбитый мужичёк лет сорока и скупым жестом пригласил в машину:

– Прошу.

Я не стал допытываться, каким образом он сумел нас идентифицировать. Скорее всего, по моему фото, которое переслали сюда из Москвы. В этом не было ничего предосудительного, напротив, только свидетельствовало о высоком уровне сервиса: проверка наших документов или выяснение наших личностей путём игры в вопросы и ответы выглядели бы слишком топорно. Как-никак, они имеют дело не с простыми смертными, а с VIP-персонами! Это вам не хухры-мухры.

Я кивнул, однако садиться в авто не спешил. Загрузив нашу поклажу в багажник, мы с Верой решили перед дальней дорогой выкурить по сигарете. Успеем ещё накататься.

Пока мы курили, мой взгляд привлёк припаркованный поодаль от нашей «десятки» чёрный «джип», у которого вертелось два кавказца. Один из них скользнул по нашей группе цепким взглядом, на пару секунд задержав его на мне. Может быть, я слишком предвзято отношусь к этим представителям наших южных рубежей, но мне его взгляд не понравился. Что-то в нём было липкое, словно он фиксировал наши лица, чтобы сохранить в памяти.

– Глянь-ка, – незаметно кивнул я Вере, – эти ребята с далёких Кавказских гор уже и здесь обосновались. Куда ни плюнь, везде они корни пустили. Как тараканы.

– Что-то раньше я не замечала за тобой проявлений шовинизма, – с иронией заметила моя боевая подруга.

Но мне было не до шуток. Какая-то бессознательная тревога овладела мной.

– Не нравятся они мне, – сказал я.

– Обычные торгаши, – пожала плечами Вера. – Они тебе мешают?

– Не в этом дело. Обычные торгаши на «джипах» не разъезжают. Эти дети гор явно не картошкой на рынке торгуют.

– Не бери в голову, Ванечка. Сейчас мы отсюда уедем – и всё забудется. Вот увидишь. Мы сюда отдыхать приехали, а не национальные проблемы решать. Расслабься и получай удовольствие. И не забывай: с нами наш сын.

Это её «наш сын» в миг изменило направление моих мыслей. Я нежно привлёк её к себе.

– Чтобы я без тебя делал, Верунчик, – улыбнулся я.

Она чмокнула меня в небритую щёку.

– Поехали. Хочется побыстрее добраться до места. Притомилась я что-то в дороге. Да и Васильку отдых нужен.

– Загружаемся, – кивнул я.

Мы расселись в авто и вскоре уже неслись по улицам древнего русского города, в котором патриархальный дух былых веков благополучно уживался с последними веяниями западной цивилизации. Наш водитель вёл машину молча, не считая себя, по-видимому, обязанным развлекать нас в дороге. Я был не в претензии: вести непринуждённую беседу с человеком, которого видишь в первый раз в жизни, было не в моих правилах.

Автомобиль вырвался на загородную ухабистую трассу, с обеих сторон обрамлённую стеной густого леса. Я глядел на тёмную лесную массу с предвкушением заядлого грибника, и с каждым пройденным километром мрачные мысли постепенно улетучивались из моей головы, уступая место планам на ближайшие дни. Грибы, рыбалка, пикники на лесных полянах в кругу близких мне людей, вдали от цивилизации и городской суеты – как давно я мечтал об этом! И вот теперь, кажется, мечтам моим суждено было сбыться.

Дорога была пустынна, лишь изредка мелькали встречные авто, на пару-тройку секунд нарушая наше одиночество в этом лесном раю. Случайно бросив взгляд в зеркало заднего обозрения, я заметил далеко позади нас едва заметную точку, двигавшуюся в одном с нами направлении. Точка росла, постепенно обретая контуры автомобиля. Обычное, в общем-то, явление на автотрассе, но какое-то подсознательное чувство вновь пробудило во мне тревогу. Не нравилось мне это авто. Может быть, потому, что слишком уж напоминало тот чёрный «джип» с привокзальной площади.

Сократив дистанцию до полукилометра, автомобиль позади нас сбавил скорость и следовал теперь за нами на постоянном расстоянии. Некоторое время я незаметно следил за ним, а потом плюнул: даже если это те самые кавказцы, что это меняет? Едут по своим делам в одном с нами направлении – и всё. С чего я вбил себе в голову, что они имеют к нам какое-то отношение?

Миновали небольшое селение, а километра через три уже въезжали на территорию лесного отеля «Садко». Если учесть, что когда-то эти земли входили в состав Новгородской губернии, то название отеля звучало более чем уместно. Нас встретили с распростёртыми объятиями и тут же, без всяких проволочек, разместили в шикарном коттедже, который целиком оказался в нашем распоряжении. Здесь было несколько комнат, включая гостиную с камином, два телевизора, телефон, куча кондиционеров, компьютер с выходом в интернет, кухня с электроплитой, микроволновкой и холодильником, набитым едой с неограниченным сроком хранения. На втором этаже – огромная открытая терраса, на которой были расставлены шезлонги, плетёные кресла, уютный столик, а в самом углу – ещё один холодильник с прохладительными напитками: пиво, пепси, минералка. Окончательно сразила меня сауна, которая находилась тут же, в коттедже. Словом, полная идиллия.