Кровавый срок

— Что это за чертовщина? — произнес я, непроизвольно подстраивая свой тон под различные удары туземных барабанов. — Что это еще за ритуал вуду?

Хрупкий британский смешок Ди едва пробился сквозь оглушительную «музыку».

— Это не вуду, Геллер; по крайней мере, не совсем. Это рыбалка.

— Рыбалка? — изумился я.

— Эти мужчины не просто рассекают воду, они ловят рыбу.

И будь я проклят, если она ошибалась: теперь мужчины опускали руки под воду и возвращались на берег с серебристыми предверетенами в руках, которые они бросали на песок. Рыба, привлеченная светом факелов, поднималась к самой поверхности и подплывала к самым ногам рыбаков, получая, на свою беду, удар мачете.

— А позже вся компания начнет поедать свой улов, — объявила Ди.

Но теперь мужчины и женщины раскачивались, вертелись, подпрыгивали, отрешенные от остального мира в своем неистовстве, до тех пор пока последняя серебристая рыбешка не была брошена на пляж бродящими в воде рыбаками.

Старуха принялась причитать:

— Спускайся, Мэри! Спускайся!

— Они-то уж точно умеют веселиться! — сделал я свой вывод.

— Жаль, что мои гости не могут расслабляться до такого состояния, — заметила Ди.

— Это уж точно!

Мы прибыли сюда на моторной яхте, белом блестящем судне под названием «Леди Диана», подаренной Ди отсутствующим, но в то же время вездесущим Веннер-Греном. Хотя ей было далеко до «Саузерн кросс», в ее чреве имелась большая светлая каюта с баром, по-современному отделанная белой кожей.

Трехчасовое путешествие с острова Хог прошло совершенно безболезненно: коктейли, разговоры, обнимания, и наконец темнокожий «мальчик» Дэниел пришвартовал яхту к полуразвалившемуся пирсу возле туземной деревушки, стоявшей неподалеку от пляжа.

Мы должны были встретиться с человеком по имени Эдмунд, но, вероятно, он, так же как и все остальные, отправился ловить рыбу. Тогда мы пошли на звук барабанов...

Причиной нашей поездки на этот остров послужила история, рассказанная мне Ди в моей постели в коттедже в Шангри-Ла.

— Ты задумывался о том, что мотивом к убийству сэра Гарри могли послужить его чертовы золотые монеты? — спросила она как бы между прочим, сидя в постели по пояс обнаженной с шелковой простыней, прикрывающей ее бедра, и бокалом джина с тоником в руке.

Теперь и я привстал со своего места; я тоже был голый по пояс, но это было совсем другое дело!

— Какие еще, черт возьми, золотые монеты?

Она сделала изумленное, но очень привлекательное личико.

— Да ты наверняка знаешь об этом! Я могу понять полицейских: они могли упустить из виду эту подробность, принимая во внимание их озабоченность тем, как получше подставить Фредди; но ты...

— О чем ты говоришь, черт побери? — вышел я из себя.

— О его коллекции золотых монет! Всякий на острове, будь он белый или черный, знает, что у сэра Гарри припрятано где-то целое сокровище в золотых монетах.

— Не всякий, — справедливо заметил я. — Я об этом ни слова не слышал. А Нэнси? Она-то видела что-либо из этой коллекции?

Она покачала головой, отчего ее светлые волосы зашевелились.

— Нет, но ведь ее никогда не интересовало ничего из того, что имело отношение к богатствам отца. Вспомни, Нэнси же выросла в школах, куда ее отправляли учиться, и провела там большую часть своей жизни. И только летние месяцы она проводила со своей семьей.

Я недоверчиво усмехнулся.

— Клад золотых монет — это похоже на сказку бедняков, которые выдумывают разные небылицы насчет богатых людей.

— Думаю, это больше, чем просто сказка, — возразила Ди.

Вооружившись терпением, она объяснила все по порядку. Увлекшись рассказом, она совершенно забыла о наготе своих объемистых, округлых грудей с крохотными сосками, которые покачивались в такт ее речи. Однако я не упускал их из виду.

Оказалось, что клад — соверены, наполеондоры и другие золотые монеты — считался спрятанным в «Вестбурне»; Ди сама слышала, как сэр Гарри высказывался о своем презрительном отношении к банкнотам, которые в одночасье могут утратить свою ценность. В начале войны от британских граждан потребовали сдать все бывшее у них золото, как в монетах, так и в слитках — требование, которое Оукс, в основном, игнорировал.

— Дэниел донес до меня кое-какие слухи, — сообщила мне Ди, говоря о юноше, который управлял тем катером, что перевозил меня, как и других гостей Шангри-Ла, курсируя между островом Хог и Нассау.

— Например?

— На отдаленных островах Эльютера и Абако стали появляться золотые монеты.

— А может быть... это сокровища пиратов? Я хочу сказать, что не могут ведь дублоны и другие подобные монеты возникать время от времени из ниоткуда?

— Верно... Но говорят, это более новые монеты.

— А Дэниел станет говорить со мной об этом?

— Возможно. Но он не очень-то доверяет посторонним. Он верит мне. А что?

— Я бы хотел заполучить одну из тех монет и поговорить с тем, у кого они имеются.

— Ну, не знаю, Нат... это может быть трудновато...

— Постарайся, Ди. Но ты говорила о «слухах» во множественном числе, — напомнил я.

Она вздохнула, скрестила руки, прикрыв тем самым груди, но лишь частично, ибо скрывать нужно было слишком многое.

— Мне бы очень не хотелось влезать во все это... — неуверенно произнесла она. — Это кажется таким непочтением по отношению к покойному отцу Нэнси...

— Тогда заставь себя, — посоветовал я.

Она закатила глаза и улыбнулась.

— О'кей! У старины Гарри было что-то вроде... репутации.

— Репутации?

— Да. Я лично никогда не замечала — он всегда казался мне только джентльменом... Но есть люди, которые утверждали, что сэр Гарри — старый рогатый козел.

— Что?

Она закивала головой, вновь ухмыляясь.

— Возможно, существует еще целая группа подозреваемых, которых ты еще не затрагивал — это рогоносцы.

Представившаяся мне картина спальни сэра Гарри, заполненной обманутыми мужьями с факелами в руках, казалось, была более чем абсурдом.

— Эти твои две сплетни как-то не сходятся друг с другом, тебе не кажется? — в свою очередь ухмыляясь, спросил я. — Это убийство по ритуалу вуду или месть муженьков неверных жен?

— А может, и то и другое вместе!

— Ой, да ладно тебе, Ди!..

Она посмотрела на меня жестким, серьезным взглядом.

— Ходили слухи, будто когда Юнис уезжала из города, Гарри отправлялся на соломенный рынок и подыскивал там себе шлюшку из местных, которая хотела бы заработать за вечер столько, сколько имеет в год. В данном случае убийство по ритуалу вуду начинает приобретать смысл.