Кровная месть
Шрифт:
Папа посмотрел на свои часы, потом на нас и кивнул.
— Точно. Делегация Гончих должна прибыть с минуты на минуту. Логан, ты их встретишь. Если сведения об этой Изабо верны, то она была превращена сразу после Великой французской революции. Так что ты в этом сюртуке покажешься ей почти знакомым.
— Ладно.
Я не обратил внимания на то, как братья по привычке глупо ухмыльнулись. Они-то все до единого были в джинсах и футболках. Что я мог поделать, если эти парни не обладали чувством стиля?
— Только стражники у горы снаружи знают, что прибудут Гончие,— добавил папа.— Нам не нужны всякие драмы.
— Тут у нас вообще сплошная драма.
Я
Когда отец окликнул меня, его голос прозвучал довольно мрачно:
— Логан!
— Да?
— Бегом!
ГЛАВА 2
ИЗАБО
Я не ожидала никакой засады. Это уже о чем-то говорит.
Я стала принцессой Гончих через полтора года после того, как была выкопана из земли, совсем не потому, что оказалась слишком доверчивой. Если бы революция не излечила меня от этого недостатка, то уж точно помогло бы то, что я была укушена и брошена одним из воинства Монмартра.
Конечно, меня можно было застать врасплох, но я совсем не была идиоткой и на всякий случай вооружилась до зубов.
Стражников было гораздо больше, чем нас. Я приехала лишь с двумя сопровождающими, Магдой и Финном, потому что трудно было найти Гончих, которым хватило бы выдержки на то, чтобы общаться с представителями королевского двора вампиров и терпеть их привычную грубую надменность. Конечно, Магда едва ли обладала достаточно твердым характером, но была прекрасна, и это почти уравновешивало все остальное. Финн был таким же безмятежным, как кедровые леса, которые он очень любил. Я же оставалась сама собой: одинокая, мстительная, но тем не менее вежливая, как французская леди, потому что именно так меня воспитывали. Мне было одновременно и восемнадцать лет, и более двухсот. Вдобавок ко всему меня вырыла из могилы стая собак, принадлежащих ведьме.
Но Кала предпочитала, чтобы ее называли шаманкой, а не ведьмой. Почти все принцы и мелкие лорды весьма уважали ее. Если уж она решила отправить меня на эту встречу, никто не стал спорить и предлагать себя на мое место. Я была ее ученицей, и для остальных этого оказалось достаточно. А для меня самой?.. Не уверена. Я предпочла бы оставаться где-нибудь в тени, на заднем плане, но была обязана Кале жизнью. Она вытащила меня из глубин безумия и заставила поверить в то, что я не превратилась в дикого зверя, не стала беспомощной жертвой Монмартра. Она твердила, что если я оказалась достаточно сильной для того, чтобы две сотни лет пролежать в гробу, значит, у меня хватит сил и на то, чтобы не одичать. Я не помню этих столетий на кладбище. У меня в памяти сохранились лишь неясные картины того, что произошло перед тем, как я потеряла сознание. Но я ничуть не забыла боль, которую испытала, когда меня извлекали на свет и пробуждали. Пройти через все это мне помогала не сила характера и даже не могучая магия Калы.
Это были бешеное желание найти графа Грейхейвна и жажда мести.
Ради посторонних меня стали называть принцессой Гончих, хотя у нас не было никаких принцесс и вообще особ королевской крови. Просто такой титул был полезен. Ведь тогда новая королева внимательнее прислушается ко мне, даже если они там ожидают появления какой-нибудь дикарки с чумазым лицом, которая на ужин ест младенцев.
В общем, именно поэтому Кала послала меня к королевскому двору на коронацию Хелены и ее мужа Лайама Дрейка. А еще потому, что мне и другим
Гончим вроде как довелось спасти жизнь их дочери. К сожалению, Монмартр сумел удрать, так что я не могла считать случившееся полным успехом, даже если другим казалось именно так.Я прибыла сюда, чтобы представлять лучшую сторону Гончих, и привезла с собой щенка в качестве дара. Волкодавы Калы были настоящей легендой. Один из них, совсем молодой, стал моим постоянным спутником. Его звали Шарлеман.
Сейчас он испускал низкий рык. Мышцы под жесткой серой шерстью напряглись.
— Ша,— тихо произнесла я, жестом веля ему держаться позади.
Мне не стоило труда позволить ему напасть, но я сделала бы это только тогда, когда не сомневалась бы в том, что пса не ранят. В данный момент в его горло была нацелена стрела.
— Гончие,— насмешливо ухмыльнулся стражник.
Мне отлично был знаком этот тон — наполовину брезгливый, наполовину испуганный. Да, мы вовсе не славились элегантными манерами. Не имело никакого значения то обстоятельство, что половина слухов о нас была чистой выдумкой. Мы использовали их к собственной выгоде. Чем больше другие презирали нас, тем охотнее оставляли в покое, а именно этого нам и хотелось в первую очередь. Пусть себе развлекаются политикой и охотой. Мы желали просто жить в пещерах, в тишине.
Большая часть из нас.
Щенок в корзине, висевшей на моем плече, тявкнул. Я поставила корзину на пол и выхватила меч, висевший у меня на спине. Стражники его до сих пор не заметили. В то самое мгновение, когда я коснулась рукояти меча, Магда и Финн разом напряглись, готовые к действию.
На мой взгляд, научиться сражаться не труднее, чем танцевать вальс или кадриль. Все дело во взаимном напряжении, возникающем между тобой и твоим противником, в правильном движении ног, равновесии и расчете времени.
Я предпочитала длинный смертельный меч любому шелковому платью, какое мне только приходилось надевать. Я не слишком хорошо представляла, как это меня характеризует, да мне это было и ни к чему. У меня хватало других забот.
Вроде того полированного кола из красного дерева, который мчался прямо к моему сердцу.
Я отклонилась назад, насколько смогла. Кол пролетел надо мной, настолько близко, что я могла рассмотреть текстуру дерева. Вот и доверяй чертовым придворным, которые полируют свои колья до безупречного блеска. Мы свои палки просто хорошенько заостряем.
Я снова выпрямилась, достаточно быстро для того, чтобы врезать в висок своего противника рукояткой меча. Я могла пронзить его и превратить в прах, но Кала без конца напоминала нам, что мы отправляемся сюда для переговоров.
Кто-нибудь мог бы сообщить об этом и стражникам.
Магда уничтожила одного нападавшего прежде, чем я успела ее остановить. Что ж, винить мою спутницу было бы трудно, поскольку он чуть не перерезал ей горло. Шарлеман поскуливал, стремясь ввязаться в драку.
— Нет! — резко сказала я ему.— Нас сюда пригласили! — добавила я, тут же вскрикнула и ударила башмаком по ноге стражника.
Он пошатнулся и выронил свой кол.
— Стоп!
Кто-то еще присоединился к суматохе. Отлично, как раз это нам и было нужно.
Этот человек бросился между нами, и его кружевные манжеты взвились в воздух. Он был симпатичным, как те молодые люди, которых я встречала на приемах у своего дяди, но отнюдь не такой изнеженный, хотя и в бархатном сюртуке. Его клыки светились, как опалы. Я не знала, кто это такой, однако стражники сразу отступили и уважительно отсалютовали ему, хотя и продолжали еще рычать и скалиться.