Кровная связь

— Я так чертовски по тебе скучал. Раньше я думал, что спать отдельно четыре ночи из пяти — это плохо, но, блядь, сладкая. Я не могу снова так долго без тебя.

Я киваю ему в грудь и утыкаюсь носом в мягкую ткань его футболки. Он пахнет чистотой, теплом и моим, что является моим любимым сочетанием, и когда он тянет нас обоих к кровати, чтобы мы сели вместе, я не сопротивляюсь.

Когда мы наконец отстраняемся друг от друга, я немного оглядываю комнату и краснею, что глупо, но в последний раз, когда я видела его кровать, я была в его голове вместе с ним, дроча его великолепный член, пока он не кончил на свой кулак.

— Хочешь еще раз, маленькая Связная? — тянет он, и я наклоняю голову.

— Не искушай меня. Это было… это было много. Все это. Многое нужно переварить и пережить. Я также не хочу становиться еще сильнее, и вообще, все как-то беспорядочно.

Атлас кривится, напоминая, для чего именно я здесь, и я со вздохом киваю головой. — Я пришла сюда, чтобы услышать все это. Чтобы услышать от тебя о твоей семье и… о том, как ты решил не быть частью Сопротивления вместе с ними.

Он сглотнул и кивнул, нервно прочищая горло. — Я планировал, как это сделать, в течение нескольких месяцев, и теперь, когда пришло время это сделать, я чувствую, что вот-вот все испорчу. Пожалуйста, просто… выслушай меня. Не все так прекрасно и благородно. Я дерьмовый человек по большому счету, но я вернулся домой к тебе. Это ведь главное, верно?

Я отказываюсь кивнуть, в основном потому, что не могу согласиться с этим, пока не узнаю подробности.

— Я вырос в пропаганде Сопротивления. Моя семья занимает довольно высокое положение в рядах. Мой отец даже близко дружит с Сайласом Дэвисом.

Я киваю. — Я знаю. Я видела его, когда приехала в лагеря с Кираном.

Он гримасничает и кивает. — Он постоянно уезжал, чтобы проверить разные лагеря и просмотреть Одаренных, которых забрали. Он знал, что они охотились за тобой за несколько лет до того, как тебя забрал Сайлас. О твоем даре ходили слухи, но твои родители часто переезжали, чтобы скрыть его. Они были умны, но их превосходил арсенал Сайласа.

Для меня это не новость.

Сайлас рассказал мне все об этом, о том, что я несу ответственность за смерть моих родителей во всех смыслах. О том, что мы постоянно переезжали, потому что я не могла перестать использовать свой дар или демонстрировать свои пустые глаза в самые неподходящие моменты. Я знаю это, но мне все равно больно от того, что он тоже это знает.

Я сглатываю и киваю, чтобы он продолжал, чтобы быстрее рассказать эту историю, как будто он срывает пластырь с моей души.

— Когда нам сообщили, что моя кровь отмечена в той же группе Связных, что и Дрейвены, было проведено собрание всей семьи. Мой отец был чертовски осторожен в этом вопросе, и у всех Связных Аурелии были свои мнения, но моя мама просто напилась. Я никогда раньше не видел, чтобы она так пила, но она просто выпивала бокал за бокалом вина, как будто это была вода.

Он делает еще один вдох, сдвигается на кровати и чешет затылок, как будто ему неудобно, прежде чем продолжить: — Это та часть, о которой мне стыдно рассказывать тебе, и та часть, о которой я не рассказывал другим, потому что это не их дело. Итак, сразу после этого я узнал, что ты пропала. Мой отец поднял шум по этому поводу, но на самом деле был счастлив, что я не приеду сюда и не буду находиться рядом с Дрейвенами. Я… думал так же, как и остальные Связные, что мы тебе не нужны, и вел себя как гребаный идиот. Я много гулял со своими друзьями, пил и веселился, и я… много с кем спал. Я думал, что отомщу тебе за то, что ты бросила меня еще до того, как мы познакомились. Я был тупым, эгоистичным придурком.

То есть, я знала, что все мои Связные не ждали меня. Даже двое близких к моему возрасту, очевидно, решили переспать с кем попало до того, как встретили меня, но я не очень хочу об этом слышать, а зная, что он усилил это в отместку за то, чего я никогда не делала… да, это не мой любимый момент, который мы можем разделить.

Атлас пристально смотрит на меня, и когда я ничего не говорю, он продолжает, его голос немного окреп теперь, когда он покончил с этой частью: — Это продолжалось пару лет. Примерно до шести месяцев, пока Норт и Грифон не нашли тебя, когда ты была в бегах. Мои родители были в отъезде по делам Сопротивления. Да, семьи высшего уровня Сопротивления устраивают вечеринки и прочее дерьмо, чтобы собрать деньги на это дело. На Восточном побережье совершенно другой мир, чем здесь. Это… действительно отличается от того, что есть здесь, на самом деле. В общем, их не было в городе, и моя мама сменила пароль к подвалу дворецкого. Это секретный код, и она сделала это, чтобы я не мог пить, пока их не было, поэтому я порылся в ее дерьме с одним из моих друзей, который знал достаточно о кодировании и взломе, чтобы быть полезным… На ее компьютере я нашел видео. Я вытащил своего друга до того, как он что-то увидел на самом деле, но потом сидел два дня, пока родителей не было, и смотрел записи, на которых Сайлас Дэвис пытал тебя. Мою четырнадцатилетнюю Связную разделывали, как будто ты была всего лишь куском мяса для мясника.

Мое сердце замирает в груди.

Я никогда не знала, что существуют записи. Я знала, что есть камеры, так что, конечно, есть вероятность, что есть и записи, но, черт возьми, я даже не думала об этом так далеко.

Я тяжело сглатываю, и он берет мою руку, осторожно, чтобы я могла отстраниться от него, если захочу. Но я не хочу. Я хочу, чтобы он обнял меня, потому что… Я не помню и половины того, что со мной сделали благодаря моим узам. Подумать только, он видел все это… нет.

«Что происходит? Олеандр, я поднимаюсь».

Смахнув бесполезные слезы с глаз, я тут же отвечаю Норту. «Не надо. Мы просто разговариваем, и Атлас рассказал мне о кассетах. Полагаю, он уже рассказал тебе?»

Он медлит с ответом, но в его тоне нет настойчивости. «Я видел их. Сделай перерыв и зайди ко мне. Оставь это на потом».

Но я не могу. Мне нужно знать все, чтобы вернуть своего Связного и точно знать, что еще у него есть на меня, о чем я не была в курсе. Черт, Норт теперь тоже видел кассеты?

— Они здесь, с тобой? Они все их видели? — Мой голос больше похож на кваканье, и когда из глаз брызнули слезы, я поспешно вытерла их.

Атлас выглядит опустошенным, когда я отдергиваю от него руку, но качает головой. — Нет. Только Норт и Грифон. Я не позволил им оставить записи, потому что не хотел, чтобы Нокс их увидел. Я знаю, что ты все еще на грани, по крайней мере, с ним, и я не позволял ему… видеть тебя в таком состоянии. Другие двое должны были просмотреть их, чтобы понять, почему я никогда не встану на сторону своей семьи. Никогда, Оли. Я бы никогда не встал на сторону людей, которые так поступили с тобой.

Я могу поверить в это, даже без способности Грифона распознавать ложь, потому что чувствую, как сильно он нуждается в том, чтобы я поверила ему, изливая мне душу. Он очень осторожно держит свои узы подальше от моих, очевидно, чтобы я не подумала, что он использует их против меня, но я все равно могу читать его как книгу прямо сейчас.

Атлас подразумевает каждое слово.

Он также рассказал мне о том, что спал с кем попало, хотя я уверена, что предпочел бы не говорить об этом, но он абсолютно прозрачен

Поэтому я снова киваю и спрашиваю: — Что случилось потом?

Парень делает глубокий вдох и откидывает голову назад, чтобы посмотреть на потолок. — Я рассказал об этом маме. Она не хотела мне ничего говорить, но когда я сказал ей, что еду к Дрейвенам, чтобы помочь искать тебя, она сломалась и призналась, что знала о том, что они забрали тебя. Она солгала мне о тебе, чтобы я не искал тебя, и «запретила» мне искать тебя из-за того, что Сайлас хочет от тебя. Проблема с ее планом заключалась в том, что на тот момент мне уже исполнилось девятнадцать лет, и у меня был доступ к моему трастовому фонду. Она ничего не могла сделать, чтобы остановить меня, не рассказывая отцу или остальным о том, что я делаю. Поэтому я спланировал, как собираюсь найти тебя и быть с тобой в бегах, и когда я говорю, что все спланировал, я имею в виду все, сладкая. От перевода моего трастового фонда на оффшорный счет, чтобы отец не смог отследить деньги, до знания точного местонахождения всех лагерей Сопротивления и составления их карты, чтобы мы могли держаться от них подальше.