Кровная связь

Я прислонилась к нему. — Твоя мама сказала им? Что ты уже в этой группе Связных?

Он смотрит на меня и пожимает плечами. — Последнее, что я слышал от нее до того, как отдал свой телефон, это то, что она не говорила. Все могло измениться. Норт знал бы больше, если бы она попыталась связаться со мной по этому поводу.

Мы оба смотрим на него, и он качает головой. — Она ничего не посылала. Если мы все отправимся в лагерь на зачистку, вы должны быть готовы к тому, что они узнают.

— А мы не можем просто… оставить Атласа здесь? Разве они не изменят ситуацию, если мы уйдем сейчас?

Норт покачал головой. — Мы уже собираемся все изменить, этот рейд просто ускорил этот процесс на несколько недель. Пока Бэссинджер уверен, что предоставил нам всю необходимую информацию, мы можем рискнуть.

Атлас кивает. — Это все, что я припрятал как важное, и все остальное, о чем ты просил. Если я вспомню что-то еще или что-то появится, я уже сказал, что отдам это тебе. Все, что обеспечит безопасность Оли, будет твоим.

Мое сердце замирает в груди, как будто у меня какой-то приступ из-за его слов. Он так предан мне, даже до того, как встретил меня, а я чувствую себя такой недостойной.

Норт смотрит на меня и качает головой. — Ты выдержала два года пыток, ни разу не выдав никого из нас. Никто не заслуживает нашей преданности больше, Привязанная.

Я покраснела, а потом простонала под нос: — Только не говори мне, что и ты теперь можешь видеть мою голову. Я не могу больше этого выносить.

Он отправляет последнее сообщение на своем телефоне, прежде чем убрать его в карман, ослабляя галстук, готовясь к предстоящему переходу в снаряжение Так. — Нет. Я просто начинаю лучше разбираться в выражении твоего лица. Ты действительно видишь себя не так, как мы видим тебя, совсем не так. Нам придется это изменить.

Мне нечего сказать в ответ, поэтому я возвращаюсь к экрану и продолжаю наблюдать за кровавой бойней. Когда Грифон поворачивает к заросшему травой участку, весь воздух выходит из моих легких.

Часть кровавой бойни прикрыта белой простыней, но из нее торчит ряд маленьких ножек — явно маленьких, школьного возраста и младше. Сопротивление уничтожило их так же легко, как убило взрослых мужчин и женщин, которые решили остаться.

— Меня сейчас стошнит, — бормочет Сейдж, и Феликс вскакивает, чтобы взять корзину для мусора и сунуть ей под нос. Ее немного тошнит, и, хотя мой желудок тоже сводит судорогами и бурлит, я подавляю подступающую к горлу желчь.

Я уже знала, что такое возмездие последует, мы все знали, но видеть это — нечто иное. Знать, что… что я в какой-то мере ответственна за это, — это действительно ужасно.

Дети.

Конечно, он пошел за детьми. Это способ Дэвиса сообщить мне об этом лично.

— Как? Как это дает тебе знать?

Я не поняла, что сказала это вслух.

Я поднимаю взгляд и вижу, что все они смотрят не только на меня, но и на Нокса, который пробрался в комнату, пока я была заворожена ужасом на экране.

Я стараюсь не набрасываться ни на кого из них, потому что мне от этого становится не по себе. — К концу… моего пребывания с ним Дэвис понял, что лучший способ добраться до меня — это дети. Я не могла справиться с тем, что он мог с ними сделать. Мои узы взяли верх без боли, которая обычно требовалась, потому что я просто это позволяла, чтобы мне не… не пришлось смотреть.

Отвращение на лице Нокса вызывает у меня желание свернуться калачиком и умереть. Я полностью его понимаю. Я пряталась от боли и ужаса происходящего и была совершенно бесполезна для детей…

Норт огрызается: — Прекрати. Ты ничего не сделала…

— Да, я в курсе, пожалуйста, не надо втирать это.

Он хватает меня за руку и рывком поворачивает лицом к себе, почти выдернув меня при этом из колен Атласа. — Послушай меня, Привязанная. Ты тоже была ребенком. Тебе было четырнадцать, когда он забрал тебя, и шестнадцать, когда ты выбралась, никто здесь не считает, что ты хоть как-то ответственна за то, что сделал этот человек. Никто.

Мои глаза перебегают на Нокса, потому что, ну, он единственный, кто судит меня так же сурово, как я сужу себя. Если кто-то и собирался сказать полную правду о моей ответственности, так это он.

Он даже не потрудился ответить мне взглядом.

— Что ж, Блэк вышел на след их Транспортера, верно? Давайте убьем этих садистов и покончим с этим. Они все должны умереть с криками, и я думаю, что мы можем что-то сделать для этого, — говорит Нокс, поворачивается к нам спиной и выходит из офиса.

Норт встает и помогает мне подняться на ноги, положив теплую руку на основание моего позвоночника, тихо прошептав мне: — Я бы предпочел, чтобы ты осталась здесь, но если ты хочешь прийти и сделать свою часть работы, то нам нужно двигаться сейчас.

Я поднимаю на него взгляд, но уже знаю, каков будет мой ответ.

Я позволю моим узам убить столько из них, сколько мы сможем найти.

Голос Грифона всплывает в моей голове без предупреждения. «Это моя девочка».

* * *

Я хочу пойти в том, что уже на мне, но мои Связные не дают мне этого сделать. Норт наезжает на меня, принуждает, огрызается и заставляет надеть полный комплект снаряжения Так, на что я громко жалуюсь, потому что уверена, что выгляжу как ребенок в гардеробе ее отца.

Не помогает и то, что когда я выхожу из раздевалки в фойе, где все уже ждут, Гейб гогочет при виде меня, медленно растворяясь в раскатистом хохоте.

Я бросаю на Норта злобный взгляд, но он меня игнорирует. Грифон, который вернулся вместе с Кираном, чтобы перевезти нас всех внутрь, бьет Гейба по затылку и говорит: — Заткнись, идиот, пока она не начала ныть об этом снова.

— О чем ты говоришь? Она никогда не останавливалась, — огрызается Норт, и я обнаруживаю преимущества ботинок на тяжелой подошве, когда топаю по его ноге, и угрюмый Привязанный действительно вздрагивает.

Я забираю победу.

Атлас выходит в модифицированном костюме Так, в основном потому, что на нем меньше защитных панелей, и мое сердце на секунду замирает, пока я не понимаю, что он несокрушим и в них нет необходимости.

— Если в тебя стреляют, пуля просто отскакивает, или ты просто быстрее заживаешь? Как сильно мне придется о тебе беспокоиться?

Он ухмыляется и обнимает меня за плечи. — Она отскакивает, и это еще одна причина, почему мне разрешили прийти сегодня. Я твой живой щит на время поездки, твоя тень Одаренного, следящая за каждым твоим шагом.