Кровные узы

Олег почувствовал себя батарейкой, из которой с огромной скоростью высасывали энергию. У него из носа потекла кровь, а от боли хотелось кричать.

Далак исчез в тот момент, когда раздалось очень громкое сербанье.

— Это че, ангел был? — спросил дядя с широко распахнутыми глазами.

— Нет. Он — мирайя, — вытер кровь Олег. — Не спрашивай, я сам о них мало, что знаю… ты можешь позвонить бабушке и сказать ей, что я сегодня переночую у тебя? А то я пока побаиваюсь оставлять брата в таком состоянии.

— Сначала коньяка хлебну…

* * *

Акрас с трудом переоделся в одежду брата, не спал всю ночь и смотрел новости, а вместе с ним не спал и Олег, которого мучило головокружение. Вначале объявили о покушении на правителя Вэндэйра, сообщив об его гибели. Вероны решили для безопасности Акраса на время скрыть о том, что он выжил после покушения. Царь ариантов Таинш второй публично принес извинения Инарану за действия своих подданных, обещал наказать виновных и намеревался приехать в Анрифаль с дружеским визитом, чтобы почтить память юного принца.

— Сдались нам его извинения, — продолжал листать каналы Акрас. — У себя в мире навести порядок не может, старый дурак.

Затем в союзе миров поднялся вой невиданных масштабов. Со всех телеканалов вещали лишь об одном: о применении «Возврата зла» и о сделке с высшим порядком.

— Как они узнали? — недоумевал Олег.

— Такие сделки нельзя скрыть, как и само существо высшего порядка спрятать, — отвечал Акрас. Он больше не плакал, но голос его звучал безжизненно.

Брат открыл некролог, и на его лице расплылась неприятная улыбка:

— О, сколько-то политиков отправилось к праотцам. Приятно.

— Что ты пожелал? — тихо спросил Олег.

— Я попросил столетней защиты для моего города, для себя и в отдельности для народного совета.

Олег нахмурился.

— Не понимаю… почему для этого потребовалось развязывать мне руки?

— Потому что эта защита будет реагировать на любую агрессию в нашу сторону и за пределами твоей территории. Раньше твой дар защищал нас в метрах ста, сейчас радиус намного больше. И мало кто заключает сделки с Далаком, потому что никогда не знаешь, кому прилетит и когда. Как видишь, нам зла желали многие.

— Они погибли просто за желание?! — воскликнул Олег.

— Нет, за действия. Одни наняли убийц, другие содействовали или собирались исполнить приказ. Видишь, сколь многим мы мешали?

— Ты знал, что так будет?

— Догадывался, — не отрицал Акрас. — Вначале я злился на них, хотел отомстить с помощью тебя. Потом подумал. Какой толк от мести? Расплата за неё высокая, а я не хочу платить жизнью за месть. А вот защита возвратом зла — мне подходит.

— Зачем? — Олег встал.

— Они забрали ту единственную, кого я любил, пускай теперь расплачиваются за то, что мне терять теперь нечего. Да это и удобно, когда тебя не так просто убить. Ты тому доказательство.

— Ты думаешь, я в диком восторге от всего этого?

— Муки совести в отличие от тебя меня не мучат, — выдавил злой смешок Акрас. — Они сами напоролись. Хотя не все попались, придется самому разобраться с выжившими.

— Откуда ты знаешь, кто в этом замешан?

— Картаказис для меня выяснил их имена через свои связи. В том числе, кто являлся заказчиком из тёмного мира. И это генерал… их высший эшелон…

— И как ты собираешься мстить генералу?

— Пока не придумал.

— Ладно, и чем тебе придется расплатиться за сделку? Ты понимаешь?

Акрас смотрел в одну точку и не торопился отвечать.

— Не знаю, — честно ответил брат, — через меня какая-то сила света должна прийти в мир. В любом случае она принесет с собой изменения, хорошо или плохие, я не знаю. Сделки с высшим порядком всегда ведут к переменам. Потому эти и воют, — он указал на прозрачный планшет. — Этих сделок в союзе миров всегда боялись. И мало кто рискует их заключать.

— Но ты не побоялся…

— У меня старший брат — высший порядок, что может быть еще ужаснее? — парировал Акрас.

Олег невольно согласился с ним. Если бы не он, не было бы нападения на столицу, и маму Акраса никто бы не трогал.

— Дядю Женю не обижай, пока живешь у него, — попросил Олег.

— Не буду я трогать твоих людей, расслабься.

Акрас отвернулся к стене и обнял подушку. Олег, прежде чем выйти из комнаты, накрыл его одеялом.

* * *

Пару дней Олег не беспокоил брата, решив дать ему время оклематься и привыкнуть к человеческому миру. Вэндэйр пока его тоже не беспокоил. По словам Тарелена Эл собирался выписать разрешение Льяри, чтобы она полечила Акраса и помогла Яне. Еще сказал, что Акрас в человеческом мире застрял надолго из-за ранения.

— Как он? — спросил Олег у Евгения, придя к нему домой.

— Неплохо. Быстро учится нашему языку. Мне бы такую память как у него, моментально всё схватывает, уже в компе разбирается лучше меня. Еще он не любит чаек.

— Чаек? — переспросил Олег, подняв бровь.

— Он их ловит и башку откусывает. Уже соседей напугал, они зоошизу какую-то вызвали, весь день в дверь тарабанили, пока я ментов не вызвал.

— И как ты выкрутился?

— Было желание сказать, что у твоего брата с головой не в тук туке и показать как он чайку жрет, но отбрехался, что соседи такие слепые, что кота от человека не отличат. Попросил соседей пересказать, что они видели.

— И? — протянул Олег.

— Пф. Кто поверит, что семилетний пацан в трехметровом прыжке чаек ловит? — гыгыкнул дядя. — Соседям предложили сдать тест на наркотики, а я уверен, что они покуривают коноплю. Но мне пришлось твоего братело предупредить, чтобы больше так не делал и не смущал соседей. Еще не хватало, чтобы его сфоткали.

— Значит, он перестал чаек ловить?

— Не, как жрал, так и жрёт их, — скривился Евгений. — Он тактику сменил, и приманивать их к балкону начал.

Олег подозревал, как брат приманивал птиц. Дар-то его в закрытом мире действовать не перестал.

— Постой, но рядом с твоим домом нет воды… — вспомнил мальчик.

— Я понятия не имею, откуда он их берет, но уже подумываю подушку их перьями набить, — флегматично отвечал Евгений, словно его перестало что-либо удивлять в этой жизни. — Еще на него собаки похуже, чем на тебя реагируют, особенно бродячие.

— Серьезно?

— Он пару порвал прямо на моих глазах, когда они решили на него погавкать. Едва сумел увести. Еще что-то такое презрительно сказал… — Евгений коряво произнес веронскую фразу.