Кровный интерес

— Извините, я прервал вашу беседу?

Я пожала плечами и вымучила еще одну улыбку.

— Да нет.

Я не могла видеть Бориса, но чувствовала его напряжение, как некую мерцающую стену за спиной. Волосы на голове встали дыбом, холодная дрожь прошла по позвоночнику — настолько сильная, что меня чуть не прижало к земле, — сработала самозащита. Казалось, угроза висела в воздухе. Мои губы инстинктивно раздвинулись, будто я собиралась зарычать или выпустить когти, которых еще не было.

— Я привез винный заказ. — Тихие слова Бориса ослабили напряжение, и я глубоко вздохнула, позволив телу расслабиться.

Адам прошел мимо меня и взял штуковину, которую Борис держал в руке.

— Спасибо! — Он поставил свою подпись на бумагах, протянутых ему Борисом, и, повернувшись ко мне, снова улыбнулся.

— Хорошо, что Борис нас выручает, — сказал Адам. — Не представляю, что бы мы делали без его регулярных поставок.

Борис пожал плечами и, прошмыгнув мимо меня, забрался на водительское место.

— Это моя работа…

Я видела, как он захлопнул дверь и поклонился, не осмеливаясь взглянуть на меня. Затем включил мотор, и фургон отъехал.

— Ты всегда сам принимаешь поставки? — спросила я у Адама.

Он засмеялся. Звук его смеха был таким же заманчивым, как и обычный голос.

— Как правило, нет. Но я увидел тебя.

— У вас все нормально, мистер Уолкер? — Голос, раздавшийся позади, заставил меня обернуться.

На платформе стоял человек, одетый в красный смокинг и черные брюки на подтяжках. Галстук свисал, переброшенный через руку. Короткие светлые волосы, голубые глаза и квадратные плечи незнакомца хорошо бы сочетались с гибкостью стана и золотистым загаром калифорнийского парня-серфингиста. Но его кожа была такой же бледной, как моя, фигура коренастой, а осанка до нелепости милитаристской. Что называется, аршин проглотил.

— Спасибо, Эван, все прекрасно. — Адам сделал шаг вперед и передал ему копию квитанций, которые держал в руке. — Я расписался за поставки.

Эван кивнул и свернул бумажку. Мне показалось, что он сейчас по-военному возьмет под козырек. Неудивительно, что детские воспоминания мучили Бориса, когда он находился здесь. Этот парень как будто сошел с обложки расистского журнала. Ему не хватало лишь военной формы и высоких ботинок. Он повернулся на каблуках и скрылся в доме, без сомнения, чтобы ускорить работу остального персонала.

— Так… Что теперь, Кейра? — Голос Адама опять напомнил мне о шоколаде. — Если ты пришла на ужин, то несколько рановато… Нет, я не против, конечно. Внезапно его привлекательность вернулась с удвоенной силой. Действительно, что теперь? Я глубоко вздохнула, мысленно стараясь отступить.

— Не бери в голову… — Я запнулась.

Было как-то неловко.

Он улыбнулся мне и скрестил руки, его бровь вопросительно приподнялась. Он был спокоен и восхитителен.

Я закончила мысль, стараясь сосредоточиться на том, что говорю:

— Это звучит несколько странно, но я хотела прийти пораньше и осмотреться.

Я запнулась, увидев, как два человека выходят из ресторана и уносят ящики с вином, сгруженные на платформу. Один из них улыбнулся мне, поднимая целый штабель ящиков, будто демонстрируя свою силу.

Я посмотрела на обоих и перевела рассеянный взгляд на Адама:

— Может, поговорим об этом позднее.

Он подождан, пока грузчики скроются за углом здания.

— Пойдем в мою комнату? — улыбнулся он и сделал пригласительный жест рукой.

О да! — ответил паук мухе. Вопрос, кто из нас кто…

ГЛАВА 11

— Ты явно хочешь о чем-то со мной поговорить, Кейра. Почему бы нам не пойти в какое-нибудь уютное местечко и не посидеть?

Адам пристально глядел на меня. Игривое выражение его лица контрастировало с серьезностью взгляда: зеленые, как море, глаза потемнели, а в глубине плясали золотые искры…

— Пойдем!

Он протянул мне руку, но я ее не взяла. Не то чтобы мне этого не хотелось, но после происшествия с Борисом я боялась появления очередной неконтролируемой галлюцинации.

Мы спустились по дорожке, щедро присыпанной гравием. Маленькие фонари освещали широкий проход. Спустя несколько минут мы приблизились к тому самому скоплению маленьких домов, куда я подвозила его ночью два дня назад.

Мы находились почти у основания лестницы, ведущей к его подъезду, когда я остановилась.

— Что такое?

— Там кто-то есть.

— Где?

Он нисколько не удивился.

— На качелях возле подъезда.

Адам уставился на меня; его глаза сузились, и в них читался немой вопрос. Маленькие фонари создавали игру света и тени. На долю секунды мне показалось, что передо мною не человек, а какое-то другое существо. Но он улыбнулся, и резкие черты лица смягчились.

Я пожала плечами и снова взглянула на него. Что сказать? На самом деле я никого не видела, потому что ни один луч света не проникал в тот угол, но я чувствовала чье-то присутствие…

— Она хорошая.

Густое контральто заставило меня повернуть голову. Высокая женщина стояла на границе света и тьмы. Очень худая, тем не менее производила впечатление сильной. На ней было надето обмундирование парашютиста, которое облегало рельефные мышцы рук. Светлые волосы откинуты назад и стянуты в тугой хвост, что еще больше подчеркивало резко очерченные скулы и проницательный взгляд синих глаз. От нее веяло аурой хищника.

— Гость? — Я повернулась к Адаму, стараясь держать женщину в поле зрения.

Поворачиваться спиной к хищнику — дело рискованное. Я не знала, кто она такая и какую ступень занимает в иерархии сверхъестественных существ. Я бы поставила свою не самую любимую часть тела, что она питается кровью и страхом. Об этом говорил ее запах, доносившийся сквозь привычные ароматы ночи.

— Сотрудница, — ответил он, глядя на меня со странным выражением лица.

— Охрана?

Он кивнул.

— Неплохое решение.

— Думаю, мне пора идти. Вряд ли я понадоблюсь. — Женщина посмотрела на Адама, как бы спрашивая у него разрешения.

Он слегка кивнул и уставился на меня, словно у меня выросли клыки или лоб покрылся шерстью.

Женщина скользнула вниз по ступенькам, легкая, как тень, и скрылась в темноте.

Я вернулась к качелям и села. Адам устроился на противоположном конце. У меня возникло чувство, что он старался быть очень осторожным, боялся сделать лишнее движение, чтобы не побеспокоить меня. Я через силу улыбнулась. Он явно был озадачен моей догадливостью.