Кровью !
Шрифт:
Впоследствии открылось, что Сьюард "исчез", скрывшись горах долины Сонома в северной Калифорнии, где решил создать личное завещание вины и безумия - печально знаменитый замок "Западня Призраков". Взяв за основу готовый трехэтажный особняк, Сьюард заставил плотников беспрестанно строить витиеватый лабиринт жуткой формы с изощрённым расположением комнат и переходов, которые к моменту смерти архитектора покрывали акры земли и громоздились башнями в шесть этажей. Замок был закончен в 1925 году, и рабочих распустили, щедро заплатив каждому за сохранение тайны, местоположения - и устройства - последнего шедевра Крейтона Сьюарда.
Неизвестно,
Точная причина кончины Сьюарда неизвестна, хотя считается, что он умер от голода. Многие из тех, кто тогда обыскивал дом, впоследствии жаловались на приступы, головокружения и сильной тошноты.
Заметки, найденные среди личных вещей Сьюарда, давали определенные намеки на цель, с которой был построен этот необычный дом. Очевидно, Сьюард страдал манией, что его преследуют призраки убитой семьи. Пожираемый страхом и виной, он спроектировал дом, который будет "сбивать с дороги" назойливых призраков, не давая им найти Сьюарда. Это объясняет необычайное число слепых лестничных колодцев, дверей, открывающихся на кирпичную стену, и окон в потолке.
Очевидно, сам Сьюард жил в исходном "обычном" доме, который послужил ядром разросшемуся замку. Почему сам архитектор бродил в лабиринте "комнат призраков" без провизии и карт, точно неизвестно. За неимением лучшего коронер квалифицировал его смерть как самоубийство.
Более пятидесяти лет "Западня Призраков" стояла заколоченной и укрытой от стихий на принадлежавшей Сьюарду земле. В 1982 году имение купил агент по недвижимости из Сан-Франциско, действующий от имени неизвестного лица. "Западня Призраков" остается закрытой для публики, хотя неизвестно, ходит ли сейчас кто-нибудь по лабиринту ее коридоров.
~~
На другой странице рядом с текстом был приведен фрагмент плана дома. Соня поглядела на него и вдруг поняла, на что смотрит.
– Черт меня побери!
– Что случилось?
Она показала на чертеж:
– Как ты не видишь? Посмотри вот на это!
Палмер прищурился на путаницу прямых и кривых линий.
– И что такого? Будто ребенок баловался спирографом. Ничего особенного.
– Ты смотришь человеческими глазами. Посмотри еще раз, и пристальней!
Палмер пожал плечами и снова глянул на чертеж, на этот раз попытавшись на нем сосредоточиться. К его смятению, линии поплыли, будто вдруг приобрели трехмерное существование.
– Черт!
– Это шрифт Притворщиков! Некоторая форма - не знаю, как назвать. Магическая формула или иероглиф.
– Ты хочешь сказать, что этот Сьюард был вервольфом, вампиром или кем-то вроде того?
– Возможно. Хотя подозреваю, что вряд ли чистокровным - кем бы он ни был. Может быть, даже не знал о своем наследии. Таких полукровок и подменышей полно - которые не знают своей истинной природы и силы, пока что-нибудь - какое-нибудь событие - не приведет их в действие. В иных обстоятельствах они могут быть так же опасны, как чистокровный Притворщик. Кэтрин Колесе, например.
У Палмера челюсть отвисла, но он быстро спохватился:
– Вот она меня всегда интересовала! Ты к тому пожару имела какое-то отношение?
– Это давние дела, - ответила Соня так сухо, что
Палмер воздержался от дальнейших расспросов.– Как я уже сказала, Сьюард не строил западню для незваных призраков он создал физический эквивалент псионической станции глушения!
– Не понял, повтори, если не трудно.
– Весь дом - это защитные чары! Неудивительно, что Морган там сделал себе берлогу! Вероятно, это единственное место, где он может расслабиться без страха нападения - по крайней мере на псионическом уровне. Теперь понятно, почему о нем ничего нет в сетях. Он же практически невидим!
– Это хорошо или плохо?
– Трудно сказать. Явно это работает на пользу Моргану. Из той толики информации, что здесь есть, я могу заключить, что нам нужны контрчары, даже чтобы войти в дверь.
– И где же мы будем эти контрчары добывать? Как хлопья на завтрак из коробки?
– Боюсь, это будет сложнее. До отъезда из Нового Орлеана я спросила у Мальфеиса, не знает ли он надежного алхимика в районе Сан-Франциско.
– А может, посмотреть в справочнике компаний с рейтингом "три а"?
– Очень смешно, Палмер, напомни, чтобы я не забыла посмеяться. Можешь не ходить, если не хочешь.
– Разве я такое говорил? И куда же на этот раз?
– В Чайнатаун.
~~
Когда Соня нырнула в переулок, у Палмера возникло предчувствие, что они сейчас влипнут. Выбирать не приходилось, и он полез за ней в эту узкую и вонючую щель между домами. Там было темно, белые туристы остались далеко на Грант-авеню. Когда послышался топот бегущих сапог по бетону, Палмер сообразил, что предчувствие его не обмануло.
Поперек дороги стояли трое. Палмеру даже смотреть было больно, какие они молодые - старшему едва ли девятнадцать. У китайских юношей волосы были подстрижены коротко и под скобку, и Палмер ощущал исходящие от них волны агрессии.
Самый высокий, с шурикеном из нержавейки на кожаном пиджаке, шагнул вперед.
– Здесь территория Черного Дракона. Собакам и большеносым вход воспрещен.
Соня сжала пальцами запястье Палмера, передавая прямо ему в мозг: "Дай действовать мне".
Она пошла навстречу главарю, говоря на кантонском диалекте:
– Мы ищем Ли Лиджинга. Неуважения с нашей стороны не было.
Юноша нахмурился. Его вызов был адресован Палмеру; и он не ожидал, что женщина знает язык его предков.
– Ли Лиджинг? Аптекарь?
– Ага, Лу! Может, этому фраеру надо молотого рога носорога принять, чтобы стоял! - хихикнул тощий мальчишка с волосами цвета воронова крыла.
– Мы только хотим поговорить с кицунэ.
– Кицунэ? Белая, ты несешь японскую белиберду! - фыркнул юный главарь. - Ты что, китайца от японца отличить не можешь?
– Большеносые - они говна от мяса тунца не отличают! - заржал третий Черный Дракон и сдернул нунчаки с пояса джинсов. - Им это в головы надо вколачивать!
Палмер не знал, что они говорят, но ему не нравилось, как они смеются или как этот прыщавый опустил нунчаки на всю длину до земли.
– Лу! Хонг! Кении! Это так вы встречаете людей, которые ищут мою лавку? А я-то думаю, отчего у меня дела так плохо идут!
Драконы вздрогнули, услышав стариковский голос, и были больше похожи на детей, застигнутых за шалостью, чем на крутых уличных бойцов. На лестнице, ведущей в подвальную лавку, показался старый китайский джентльмен, опирающийся на резную трость.