Круг Вечности: Реставратор

Она прошла мимо меня вглубь комнаты, развернулась к Тарасу лицом и начала отстегивать пуговицы на своем простом платье, бутылочного цвета.

– Не, не треба, - покачал головой Тарас и увлеченно устанавливал мольберт, теперь не было сомнений в том, что он и был художником создавшим портрет.

– Может, стоит раздеться?
– не уверено произнесла Настасья, и я удивился тому, насколько скрипучим оказался её некогда мелодичный и мягкий голос.

– Та, як хочешь, - нервно махнул он рукой и спустя паузу, задумчиво произнес.
– Может так и правильно...

Он подошел к ней ближе и в глазах у Настасьи я увидел искренний страх и нотку отвращения, которую она пыталась скрыть. Тарас, выглядел действительно устрашающим, неухоженная борода, безумный взгляд, желтые зубы. Он выглядел, словно давно обезумевший пьяница, но я чувствовал непомерное уважение к нему. И даже в чем-то зависть.

Я уважал его за тот шедевр, что он создал, И пусть он выглядел безумцем, он был гением, непризнанным, забытым, потерянным, несчастным, но гением. И этого нельзя было отрицать.

Его руки с явно обгрызенными, грязными ногтями и тонкими шрамами начали расстегивать пуговицы на её платье, и оно повалилось вниз. Я, повинуясь порыву тактичности, отвернулся, и спустя недолгую паузу услышал его голос.

– Я не за тим тебе привв. Так що можеш вдпочити. Перед тим, як пти до нших чоловкв.

– А зачем тогда вы привели меня сюда?
– неизвестность пугала Настасью еще больше. Мне становилось не по себе, сердце стало охватывать паника. Мелькнула дурацкая мысль, что если я окажусь свидетелем преступления, этакого русско-украинского Джека Потрошителя то я все равно не смогу спасти Настасью. Меня же здесь не существует. Хотя нет, перед тем как её убить, он её хотя бы нарисует. Это точно должно произойти.

– Ты вродлива, - наконец ответил он, и я поморщился, пытаясь перевести его слова.
– Ти вродлива, але я зроблю тебе найпрекрасншою..

"Ты красива, но я сделаю тебя прекраснейшей", - перевел я и все-таки обернулся. Он жестом предложил Настасье лечь и стал готовиться к созданию картины. Он примерял то, как прикрыть её одеялом, ставил свечу, подбирая правильный свет и наконец, подошел к мольберту. Я встал сзади него и наблюдал за работой.

Сначала он создавал фон, и только потом начал по контурам прорисовывать Настю. Сначала я просто наблюдал за этим, но вскоре, я почувствовал странное, необъяснимое чувство.

У меня начала кружится голова, словно меня накрывало невидимой неприятной волной, и я едва не сбивался с ног. Когда первая волна отступила, и я выдохнул, я посмотрел на Настасью и понял, что она испытала тоже самое. Она глубоко дышала, и явно не понимала своих ощущений.

– Не звертай уваги, - невозмутимо произнес Тарас, и я чувствовал, что он загорелся работой.
– Це може викликати рзн почуття.

Он знал что делал, он рисовал её словно лучше, чем она была - волосы ярче, глаза глубже, кожа бледнее, тоньше и словно был более упругая. На плечах Настасьи были пятна, похожие на синяки, и Тарас не рисовал их, изображая идеальные светлые плечи. Я глядел на картину и его руки, завороженный мигом истинного творчества. Один раз я взглянул в глаза Тарасу и увидел, что он был счастлив, именно в этот момент, создания картины, он был по-настоящему, счастливим человеком. Такие же странные невидимые волны накрывали меня все время, но я уже привык. Настасье же будто становилось еще хуже.

Внезапно, время пролетело до того мига, как картина оказалась готовой. Я глянул на Настасью и обомлел. Теперь, передо мной была та самая красавица, что обманула меня, та самая, что свела с ума весь мой родной город.

Она, прикрыв грудь одеялом, пыталась встать, но у неё это плохо получалось, будто бы не было сил. Тарас подошел к ней, взял за руку и помог ей встать, и в ответ на непонимающий взгляд Настасьи кивнул ей на потемневшее старое зеркало. Когда она подошла к нему, вскрикнула от неожиданности.

Она разглядывала свое лицо, касалась скул и губ, шеи, потом отворачивалась и смотрелась снова. Так продолжалось несколько молчаливых минут, Тарас терпеливо ждал, наблюдая за ней откровенно уставшим взглядом. В конце концов, она обернулась на Тараса, и в её глазах было все - благодарность, уважение, удивление и восторг.

– Гарно, - одобрительно кивнул он.
– Це я зробил з тобою. Ти це розумш?

– Да-да. Я понимаю. Я все сделаю, все что нужно, все что захотите...

– Гарна дивчина, - усмехнулся он, поняв, что теперь Настасья в его власти, он взял её за руки и произнёс.
– Ти зробиш це не для мене, не для себе, а заради всього свту...
– его голос стал очень тихим и едва уловимым.

– Вот так это и было, - услышал я голос Настасьи за своей спиной. Обернувшись, я увидел её же, глядящую прямо на меня. Она стояла в своем привычном белом одеянии.

– Решила почтить меня своим присутствием?
– прорычал я.

– Ты ворвался в мою память, в прошлый раз, без разрешения. Так что, спрятаться от тебя не выйдет, Сновидец. И я решила поговорить с тобой. Тем более, теперь, я почти свободна от него.

– От Тараса?
– она кивнула.
– Это он был тем чудовищем?

– Да.

– Кто он такой?
– кивнул я на Тараса увлеченно что-то рассказывающего другой, прошлой Настасье.

– Тарас - величайший и непризнанный художник, - она села боком на стул, положив руки на его спинку. А еще маг, очень одаренный Богом. Возможно, кто-нибудь и признал бы его, если бы он не искал бы других путей. Его одарили величайшими способностями, но, увы, Тарас не умел и не знал, как им пользоваться. А после сильно загорелся революционными теориями и больше не рисовал ничего, кроме того, что могло бы принести победу революции.

– Эта картина тоже должна была принести победу революции?
– хмыкнул я, и обошел картину, чтобы вновь видеть её изначальный вид.

– Он купил этим меня, полностью, - Если до этого, он купил мое тело то теперь, купил мою верность, мою душу. И я была готова сделать все ради него.

– И что же ты сделала?
– спросил я, вспомнив прошлый сон. Убийство того князя.

– Я не убивала Сергея, - покачала она головой, ответив на мои мысли.
– Тарас был умнее всех этих террористов. Он не желал убивать Сергей, ему нужно было его опозорить, - не дождавшись от меня вопроса, она встала и продолжила говорить, начав шагать по комнате.
– Сергей вместе с женой, имели некий ореол святости. Тарас хотел это уничтожить. О Сергее шли грязные слухи, и Тарас хотел, чтоб его смерть, подтвердила их хотя бы отчасти. Я должна была его соблазнить. Тарас в это время убил бы его, но физически, а остановил бы его сердце магией. Будто бы сердечный приступ. Он это умеет, - кивнула Настасья.
– Он многое умеет, и весь город знал бы, что едва не святой Сергей скончался... со мной. Уличной девкой, - последние слова она произнесла с плохо скрываемой яростью.

– Ты знала?
– спросил я, не надеясь на правду.

– Нет, - она покачала головой.
– Честно, я не знала. Я не убийца...

– Если бы знала, ты бы сказала тоже самое, тебе же снова что-то нужно от меня, - я ехидно усмехнулся, думая в тот момент, о том, какой же я молодец, что не поддаюсь на нее чары и её рассказы.

– Нет, мне больше ничего не нужно. Ты сделал все что нужно.

– То есть?
– удивился я

– Я почти свободна. Тарас получил даже больше, чем рассчитывал. Я просто хотела тебе все пояснить, перед тем как умереть. Уже по-настоящему, - добавила она спустя паузу.