Круг Вечности: Реставратор

Ты животное особенное,

К дикой жизни приспособленное

В развороченном раю.

* Пикник - В развороченном раю.

– Не езжай домой, - услышал я знакомый голос.

Я зажмурился сильнее.

– Умоляю, отстань, - шепнул я.
– Позволь просто отоспаться.

– Я обещала прийти, - Настя села напротив меня.
– Ты мне очень понравился. Ты хороший, мне тебя жаль.

– Почему?

– Вечные не оставят тебя. Они уже нашли и не отпустят ни тебя, ни Веру. Мне очень вас жаль, - сказала она и села напротив меня.

– Они там, у меня дома?

– Нет, но скоро будут... вечером они будут в твоем доме.

– Я заберу Веру и уеду, оставлю картины Берту.

Настя молчала.

– Тарас обезумел. Он не понял, что мертв, и все что ему нужно, чтобы Вера завершила мое дело.

– Сергей мертв, - поморщился я.
– И, судя по всему, ваш план бы провалился.

– Будто бы больше нет знаменитых людей с безупречной репутацией, - заметила Настя.

Мы ехали молча, и мне было неловко, я боялся проспать свою остановку, но не знал, как мне очнутся.

– Знаешь. Каждый дар имеет цену, - произнесла она.
– За все надо платить. А красота, это тоже дар.

– За красоту не надо платить, - покачал я головой.

– Надо, если используешь её. Как и любой талант, она открывает перед тобой возможности, двери. Ты можешь стать знаменитым и влиятельным только благодаря красоте своего тела и лица. Разве это не великий дар? И ты можешь использовать его. Можешь ради искусства, или влияния, а можешь ради соблазна. Я использовала свой дар во зло. И была наказана. Теперь ваша очередь сделать свой выбор, а потом, принимать последствия этого выбора. Прощай, сновидец, - она встала, подошла ко мне и легко поцеловала меня в лоб. Я проснулся легко и уставшими глазами поглядел на меняющиеся дома и улицы за окном, вскоре я стал различать знакомые места и заторопился домой.

Я шел медленно и с неохотой, словно пытаясь отдалить от себя какой-то миг. Но этого нельзя было сделать. Я открыл дверь своим ключом. Снял обувь и посмотрел на свое отражение в маленьком зеркале отражающим, и прозрачную дверь кухни. Я заглянул себе в глаза и что-то на заднем фоне, позади меня привлекло мое внимание. Это что-то было на кухне.

Я не поверил своим глазам, как и не верил ранее, глазам, ушам, собственному разуму и интуиции, но все же, я решил встретиться лицом с правдой.

Я обернулся.

==========

Глава 9 ==========

Я не буду описывать то, что я увидел. Не могу сказать, что мне до сих пор больно, но если я скажу, что вспоминаю об этом с легким сердцем, то я солгу.

Какое-то время я просто стоял, наконец-то осознавая, что мои сны, где Вера мне изменяла, были реальностью.

Я обманул Веру. Меня пугал не один сон с ней, а два. Как сказала Настасья. В одном сне Вера умирала, и в этом, было замешено её изображение, я не понимал как это, но понимал, что всему виной изображение Веры. А второй был иным. Мерзким. Это сложно объяснить, но смысл был таковым, что тот, кто будет фотографировать Веру, станет её любовником. Это то, что я видел и понял. Я отгонял от нее фотографов и безумно злился. Но это был не фотограф. Это был Владимир, который один раз, при мне действительно сфотографировал Веру. Он был её любовником. Первым. Я не знал, были ли у неё еще и никогда не узнаю этого.

Я понял что обнаружен, и не придумал ничего иного, чем ватными ногами пытаться куда-то уйти. Я не оборачивался, когда я услышал, как распахнулась дверь, но не выдержал, когда она позвала меня, и обернулся на голос.

– Олег! Стой, пожалуйста!

Я не слышал голоса Веры, и, обернувшись, я её не увидел. Передо мной была Настасья.

Она победила. Она забрала мою Веру. А может, Веры никогда и не было. Наверное, я её придумал, и влюбился в ту, которой никогда не существовало.

Когда из двери кухни показалась физиономия Владимира, меня передернуло от омерзения, и я просто ушел. Я не мог выйти из квартиры, тогда мне нужно было бы пройти мимо них, но видеть Веру было физически больно, для меня и я сделал единственное, на что был способен.

Я зашел в кладовку и, несмотря на истеричные попытки того существа, что некогда звалось моей любимой открыть дверь и зачем-то выудить меня оттуда, о чем-то "поговорить", я закрыл ее, подперев ручку шваброй.

Я сел на пол, и не представлял, что мне делать дальше. Возможно, я совершил глупый поступок но, я нащупал в кармане смятую бумагу, что дал мне Берт и позвонил ему.

– Приходи, - тихо сказал я в трубку, даже не здороваясь.

– Куда?
– спросил обеспокоенный голос.

– В кладовку, - ответил я и сбросил звонок.

***

За дверью что-то шуршало, шумело, грохало и хлопало. Иногда Вера голосом Настасьи, мягким и вкрадчивым пыталась мне что-то сказать, и я закрывал уши руками. Она говорила о том, что все равно всегда любила только меня. Что это только ради славы, ради успеха, ради денег. На которые мы будем наслаждаться жизнью оба.

Я не отвечал. У меня не было сил или желания даже спорить, высказывать претензии, обвинять. Я не знал, что мне думать, что мне чувствовать и как мне отныне жить дальше.

За дверью стало тихо, и какое-то время меня просто оставили с моими мыслями, и вдруг, я услышал скрип входной двери и голос Берта. Он перекинулся несколькими фразами с Верой, и я услышал аккуратный стук в мою дверь.

– Это я, - услышал я голос Берта и лениво потянулся, чтобы впустить его в свой новый дом. Едва он зашел я, обратно запер дверь, воспользовавшись шваброй. На мгновение, я встретился взглядом с Верой, и испытал почти физическую боль в области сердца.

– У меня было в жизни разное, - произнес Берт.
– Только меня еще не приглашали, в такие места...
– я не ответил и он продолжил.
– Ты ведь понимаешь, что не можешь сидеть здесь вечность? Тебе надо выходить, поговорить с ней, даже если вы поссорились...

– Она другая, она больше не Вера. Я не вижу Веры, - все же сказал я. Берт учтиво кивнул.
– В ящике, лежит маленький нож, возьмешь его?

Берт сморщился, но передал мне маленький нож с белой ручкой, - я взял его в руки и пальцем проверил острие стали.

– Я пришел, а она там, с другим, - я говорил словно в бреду, но даже это Берт умудрился понять и закивал.
– Ты не помнишь, какой срок за убийство?
– задумчиво поинтересовался я.

– Ты хочешь убить её?
– серьезным тоном спросил Берт.