Круги от камушка

Катька, наконец, разрыдалась. Нелька едва сумела подавить импульс – броситься, утешить… Сидела, как каменная, и смотрела на плачущую сестру. Мыслей не было, внутри что-то похрустывало, как сминаемая фольга от шоколадки.

Когда затихли всхлипывания, воцарилось молчание. Минут через пять сквозь него пророс тихий, покорный голос Катьки:

– Ладно. Согласна. Какая разница теперь…

***

На ушко:

– Расслабься, Катюш. Не бойся. Забудь про них.

– Я стараюсь, Нель…

На роскошной «королевской» кровати с балдахином – два сливочных тела в огненных коронах. Пока что интимные детали у обеих прикрыты дорогим кружевным бельем (шепот в раздевалке: «Слушай, нельзя как-то подменить, что ли? Офигенное же!» – «Дурочка, я тебе с зарплаты подарю такое!»). Старшая сестра лежит сзади, обнимая и разогревая младшую. Камера щелкает раз в несколько секунд, оператор пока доволен: очень натурально ведут себя девочки, почти не играют. С деланным равнодушием рассматривает пару в видоискатель.

Старшая чрезвычайно хороша. Лицо очень необычное для наших мест (да и не только для наших), но это и плюс: истинные гурманы ценят именно необычность. Фигура – блеск, кожа обалденная, ухоженная, волосы совершенно роскошные. И не стесняется, что самое важное – наоборот, все напоказ выставляет. Готовая порноактриса, только дать втянуться.

А млааадшенькая… против обыкновения, оператор чувствует, что у него при взгляде на Катьку ощутимо шевелится в штанах. Стройная фигурка – еще не женщина, уже не подросток – подтянутая, с тонкой талией и длинными ровными ногами, увенчанная медно-медовым кудрявым шаром волос над милой округлой мордашкой: миндальный разрез зеленых глаз, нежные румяные щечки, задорный носик и резные тонкие губки. Остатки веснушек и родинка на правом виске только придают девочке шарма. Совершенно непохожи сестры друг на друга: если старшая – сильный, стремительный, обтекаемый дельфин, то младшая – резвая и игривая молодая кобылка. Жеребчика бы ей, покрыть как следует… брат, кажется, на старшую нацелился, а мне пусть эту уступит. Ух, как я ее покрою!

Брат стоит тут же, в углу зала, с улыбкой наблюдая за парочкой. Он как раз сейчас пытается понять: какую из девочек выбрать для начала? Обволакивающую мягкость или чувственную резкость? Крупное и нежное женское вымя, или маленькие и острые девичьи сисечки? Пухлые губки или тонкие? Разработанную умелую попку или невинный узкий задик? Опытность или свежесть?

Впрочем, чего гадать. Обеих попробуем, сравним, посмакуем. Будет и свежесть, будет и опытность, никуда они уже не денутся. И с братиком поделюсь, обеими. А сейчас надо съемки закончить. Нелечка уже разогнала сестричку: вон как Катя дышит. Соски у нее – полный ахуй! Сквозь любой лифчик торчат, наверное…

Оператор протягивает камеру поближе к девушкам: Нелли это замечает, но игнорирует, а Катьке уже не до внешнего мира: закрыв глаза, она берет у сестры урок фехтования на языках. Покручивая попочкой под ласкающей ладонью. Прижимаясь маленькой грудью к сестренкиным дойкам. С абсолютным блаженством на личике.

«…Нэт, однозначно сначала младшую…»

7. «…надвинув шляпы на лбы…»

– Ну что, Рыжая? Пора?

– Ага. – Нелька еще раз оглядела их уютный кабинетик на две персоны: уставленный тарелками стол, диванчики, догорающие свечи, тихая приятная музыка. «Хорошее место, давненько в таком не была. Некому меня тут приглашать в такие места… теперь, впрочем, есть кому…»

– Да. Пойдем, Натка. Подвезешь?

– Что за вопросы, Нельк? За кого ты меня держишь?

Ринат с удовольствием оглядел женщину. «Какой апельсинчик, так бы сейчас взял и почистил прямо здесь, и – дольками, дольками… Но еще чуть-чуть надо потерпеть. А потом сестренку ее.. уммм… какая кошечка… свеженькая, нежненькая, страстная, как тигрица. Надо подумать, как ее подцепить, нельзя такую упускать. Предложу ей сняться соло, девочка понятливая, сообразит… Сколько ж я на них подниму? Тридцатка пришла за эту сессию, столько же обещают за следующую с этой брюхатой дурочкой… простите, сестренки, но дяде Ринату тоже надо на что-то жить. Вам и двадцать на двоих – фантастические бабки, а остальное мы с братиком поделим. Все честно-справедливо.»

– Куда тебя, прямо к дому подвезти? Или подальше, в темный переулок? – скромная «Тойота» Рината вывернула со стоянки у ресторана и пошла, набирая скорость, по Октябрьской в направлении «Стройки». – А то ведь увидят тебя, что говорить будут?

– Хмм.

Ринат подождал продолжения; не дождался; посмотрел влево, на женщину. Наткнулся на многообещающе-замутненный встречный взгляд и резко сбавил скорость. «Ты не шути, красотка… так и врезаться недолго!» Нелька смотрела выжидающе, с легкой усмешкой… и с плохо скрытым напряжением. Как будто чего-то ждала.

В принципе, все уже понятно. Еще когда она, прощаясь возле банка, тихо сказала ему: «Натка… пригласи меня куда-нибудь?», и прищурилась на секунду – уже тогда все стало понятно. Обязанной себя чувствует: напрягла друга, столько хлопот из-за нее, а что он за это будет иметь? Одно моральное удовлетворение. Нет, так не годится, надо отблагодарить одноклассника.

Что ж он ее, разубеждать будет? Он с седьмого класса о ней мечтал. Заглядывался на эту рыжину, на рано созревшее тело. И продолжает заглядываться, невзирая на семейное положение. Восточная женьщина Диночка уже привыкла не возражать, когда любимый муж приводит домой других женщин: он повелитель, а они презренные твари, недостойные даже внимания, так что это не измена. На войне, скажем, мужья насилуют пленных баб – не считать же это изменой?

«Как смотрит! Какие глаза шикарные! Только боится еще слегка. Надо с ней немножко поиграть…»

– Так домой? Или…

Молчание. Свист асфальта под колесами.

– Или.

– Оо. Ты чего-то хочешь, да?

– Даа, – с легким придыханием.

Машина сбавила ход и остановилась в тени мощного дерева, под негорящим фонарем. Ринат выдохнул и медленно повернулся к спутнице. Та так же медленно повернулась навстречу.

– Уверена?

Едва заметное движение бровей, мерцающая улыбка.

Рука мужчины неторопливо протягивается и касается щеки. Глаза девушки вспыхивают – не гневом, возбуждением. Пальцы гладят щеку, играют с прядью на виске, пробегаются по носу. Нелька зажмуривается, дыхание становится чуть неровным, рот приоткрывается. Рука скользит за ушко, голова поворачивается ей навстречу. «Отлично, кошечка…» Пальцы зарываются в волосы – каааайф! – соскальзывают на шею, обхватывают ее, сжимают, массируют. Девочка выдыхает, склоняя голову, поводя плечами в такт движениям руки.

Вторая рука еле заметно касается ткани платья в том месте, где оно так аппетитно круглится и натягивается. Платье строгое, никакого декольте, но почему-то это только сильнее возбуждает. Нелька вздрагивает от прикосновения, распахивает глаза – помутневшие, огромные – невидяще уставив их в лицо мужчины. Смотрит несколько секунд – и медленно-медленно подается вперед, толкаясь грудью ему в ладонь. Пальцы сжимаются, она хрипло втягивает в себя воздух, потом резко выдыхает и трется шейкой о замершую на ней руку. Все. Коготок увяз…