Кругосветка под алыми парусами. Дневниковые записи

По уставу православной церкви празднику Рождества предшествует многодневный Рождественский пост, который начинается 28 ноября и длится 40 дней по 6 января включительно. Федор Конюхов стартовал 24 ноября и спустя четыре дня начал придерживаться поста. По его словам, это было несложно, так как на борту почти все продукты растительного происхождения: рис, каши, макароны, консервированные овощи и фрукты. И хотя путешествующим разрешено нестрогое соблюдение поста, Федор считает, что пост помогает ему в укреплении духа, очищает организм и мобилизует внутренние силы, которые в обычной городской среде невозможно обнаружить, даже постясь.

Федор Конюхов, совершивший свыше 50 экспедиций, считает, что многомесячная одиночная кругосветка без заходов в порты — это самое сложное испытание. Взять, к примеру, восхождение на Эверест. Риск огромен, но он спрессован во времени — две недели. В одиночном плавании ты один на один с окружающим миром месяцы и должен находить силы преодолевать нее трудности, что несет «день грядущий». Штиль или шторм, холод или жару, встречную волну или тропические ливни, и самое главное — одиночество.

7 января 2005 года. Атлантический океан.

Сегодня Рождество Христово. Слава Богу. И ныне, и всегда, и вовеки, аминь.

Утро пасмурное, небо все в тучах без просветов. Холодно, даже небольшой мороз. Пальцы рук мерзнут. Ветер юго-западный, южный, волна попутная.

06 часов 57 минут — 35° 30' S 5° 14' W.

Даже в каюте я сижу в шапке. Холодно и промозгло, сырость вытягивает тепло и из яхты, и из меня.

Весь день было необычно холодно. Сейчас моя мастерская среди океана. Я пишу холст «Ночная птица». Стараюсь изобразить тот момент, когда ко мне еще в тропиках прилетела птица и целую ночь сидела на палубе моей яхты. Допишу ли я эту картину? В конце концов, все зависит от напряжения воли.

19 часов 26 минут — 35° 13' S 3° 19' W.

0 часов 23 минут — 36° 36' S 2° 34' W.

8 января 2005 года. Атлантический океан.

6 часов 21 минута. Ветер стих, но осталась большая зыбь. Оскар передал от Ли информацию, что меня засасывает в зону высокого давления, там нет ветра. Но я шел этим курсом, потому что не мог идти на юг. Ветер и волна не позволяют держать курс 130—150°, яхта идет курсом 110°. Потому я и пришел в тот район, где нет ветра.

Море хранит молчание о числе погибших моряков, стерлись в памяти их имена.

Воспоминание — это голод.

6 часов 23 минуты — 36° 58' S 1° 54' W.

Небо затянуто сплошными тучами. Все серо: и океан, и небо, и мое настроение.

7 часов 43 минуты. Жидкий, как масло, солнечный свет озарил безжизненный океан, нет ветра и не альбатросов. Куда они делись? Наверное, они в том районе, где есть ветер.

9 часов 24 минуты — 37° 03' S 1° 46' W.

Я боязливо поглядывал на пустынный океан.

Поставил грот в 14 часов 16 минут.

14 часов 42 минуты — 37° 23' S 1° 38' W.

Крест для нас, православных людей, есть и корабль, и колесница в жизнь вечную.

Имя мое — Федор. В жизни я руководствуюсь свободной своей волей, служа только единому Христу. Христос — это вера моя. Христос — похвала моя и венец славы моей.

Вахтенный журнал №2

9 января 2005 года. Южная Атлантика.

Господи Иисусе Христе, спаси и благослови на этот день.

Ветер зашел на север, и приходится идти резко на юг. Барометр падает, идет мелкий дождик. Небо все в тучах. Даже нет, не тучи, а такая мокрая завеса все покрыла липким, сырым, соленым дождем. Непонятно, где океан, а где небо, где океанская вода, а где дождевая.

Курс — 154—155°, скорость яхты 7—8 узлов.

Сейчас вся надежда на мои эхоответчики — приборы, которые ловят лучи судовых локаторов. Здесь увидеть судно в такую погоду практически невозможно из-за дождя, тумана, мглы.

5 часов 05 минут — 39° 15' S 1° 08' W.

Жизнь христианина должна быть постоянным вниманием к себе самому, то есть к своему сердцу, потому что каждую минуту невидимые враги готовы поглотить нас; каждую минуту зло кипит на нас.

Переключил автопилот с гидравлического на электрический.

Когда меня переполняют чувства, их хочется высказать моей жене Иринушке, но ее здесь нет, и снова я один со своими мыслями. Временами я становлюсь нелогичным. Стремясь к уединению, я зашел в центр океана. Всякий раз, когда туман закрывает горизонт, меня охватывает отчаяние, совершенно неведомое ранее чувство слабости,

граничащее с бессилием. Я часто спрашиваю себя: почему мне не спится дома? Если уж так нравится этот океан, почему бы ни построить себе дом-мастерскую на каком-нибудь берегу моря или океана и не остаться там до конца жизни? Да, у меня уже есть там, на Дальнем Востоке в бухте Врангеля, и мастерская, и дом прямо на берегу Японского моря, где ветер с моря все время бьет в стекла окон моего дома. Сзади за домом поднимается сопка, вся в желтых листьях дубняка. За дубовой рощей голубые с фиолетовыми просветами горы, вершины которых покрыты снегом, а подножье — кедровым лесом. Мы их зовем «Черный куст» или «Купала».

Но нет, это невозможно. Я постоянно чувствую некую внутреннюю зависимость от цивилизации и от моих экспедиций. Я не смогу стать отшельником-созерцателем в бухте Врангеля. Этот вариант невозможен для меня. Для этого надо иметь другой характер, другой темперамент, не быть тщеславным и самолюбивым. Я не из того поколения, и у меня не те предки.

Погода отвратительна, сыро, холодно, неуютно. В этом районе — зона низкого давления, пришедшая с юго-запада.

Осталось сорок четыре мили, и я перейду в Восточное полушарие. Мне снилось, как ветер качает верхушки деревьев — высоких кедров. В этом нет ничего удивительного, я так давно не был в уссурийской тайге. Чуть не вскрикнул от удивления, и снова сна уже нет, только приборы автопилотов перед глазами и нескончаемая качка. Я опять вернулся в реальный мир моего плавания.

Я нахмурился и перевернулся на другую сторону, чтобы хотя бы на миг не видеть мерцающих цифр яхтенных приборов. Это возможно только на миг — я по ним контролирую ход моей яхты. Это ее и мои: и глаза, и руки, и чувства. Все замыкается на приборы, только они все знают. Через них я вижу проходящие пароходы или землю, через них я определяю силу и направление ветра. Таков принцип плавания — идти по приборам, но на все воля Божья. Точно сказать трудно, какой прибор самый главный.

Извините, но мне надо на палубу. Я прислушался. Действительно, передние паруса немного хлопали. Это намек, что надо левой лебедкой их немного подобрать. Я неохотно поднялся и вышел в кокпит.