Крушение иллюзий

Телевизор погас и замолчал как раз тогда, когда весьма миловидная дама, большая любительница чая, рассуждала о провалах внешней политики США в период работы действующего президента. Говорила она весьма убедительно — по крайней мере, для тех, кто находился сейчас в Вашингтоне, но не для тех, кто находился сейчас в Джелалабаде.

Вся наша политика последнего времени — это один сплошной, непрекращающийся провал!

Полковник, который до сегодняшнего утра был военным советником при двести первом корпусе АНА, а теперь вынужден был исполнять обязанности его командира, усталым взглядом обвел большую штабную комнату, в которой было примерно поровну афганцев и американцев. Афганцы поспешно отводили взгляд — им было стыдно. Губернатор провинции, вместо того, чтобы организовывать сопротивление, просто сел в вертолет, который взялся неизвестно откуда, посадил туда несколько других чиновников, в основном своих родственников и улетел… в Пакистан! Ну, и о чем тут еще может идти речь? Вместе с ним убежал и генерал Бадриди, командующий корпусом — а генерал Асаф, который стоял тут со своей дивизией, сразу потерял управление войсками, устроил джиргу на несколько часов, потом просто напился контрабандным виски до бесчувствия. Целая пехотная дивизия, стоящая в Джелалабаде, только что и делала, что удерживала собственное место дислокации, городское предполье и аэропорт, и то только потому, что американцы заставили их это делать, и не дали разбежаться. Завтра, как только что-то прояснится — он попытается поднять их в атаку, двинув на восток по Пешаварской дороге — но ежу понятно, что на острие атаки должны быть американцы.

— Рейви… — негромко сказал полковник

— Сэр!

— Идите на пункт управления и еще раз опросите всех командиров подразделений. Пусть доложат по личному составу, потерям, наличию техники, боеприпасов и, самое главное — топлива. Сводка мне нужна через час.

— Есть, сэр!

— Кокут!

— Да, сэр!

— Ваша задача — связаться с каждой из передовых огневых баз, чекпойнтов и выяснить обстановку. То же самое — личный состав, техника, запасы — продовольствие, снаряжение, боеприпасы, вода. Наличие боевиков и степень их агрессивности. Возьмите карту нашего сектора и нанесите обстановку. Всем передавайте приказ — держаться придется как минимум двое суток. Составьте список пунктов, наиболее нуждающихся в пополнении запасов, представьте его мне. Срок три часа. Завтра начнем думать с доставкой.

Можно было бы конечно и ночью — но полковник решил не рисковать. Сбитый бомбардировщик — явное свидетельство, до чего доводит риск.

— Так точно, сэр.

Сам полковник решил поспать. Хотя бы час. Сон был ему необходим, тем более что ночь на носу — а ночью в Джелалабаде выспаться мало кому удается…

В конце концов, сержант Гэтуик, которому выделили два небронированных пикапа Тойота, со своими людьми оказался там же, откуда уехал — то есть на аэродроме восточнее Джей-бада. Вместе с ним перебросили на усиление охраны еще с десяток контрактников и шестьдесят афганских полицейских.

Чек-пойнт на въезде уже потушили, там сгорели заживо восемь американских военнослужащих и вдвое больше афганцев, воняло горелым мясом так, что выворачивало наизнанку. Пожар залили, горелую технику растащили. Дыру в системе безопасности перекрыли Хаммером с крупнокалиберным пулеметом, подтащили пару бетонных блоков и перегородили проезд. До сих пор бетонных блоков тут не было, и это было ошибкой, хотя и ошибкой оправданной — техника, которая здесь передвигалась, была слишком громоздкой, чтобы маневрировать между блоками, да и отрезок дороги от поворота с шоссе до чек-пойнта слишком короткий, чтобы успеть разогнать машину и пойти на таран. Решили обойтись без блоков… хотя и они не помогли бы.

А так, периметр безопасности у аэропорта был, хотя и не слишком прочный. Если смотреть на гражданские спутниковые снимки, сделанные еще до прихода американцев — то видно, что никакого периметра безопасности нет, только летная полоса да вышка управления полетами. Придя, американцы не только отремонтировали аэродром — но и создали полосу безопасности, обставив аэродром по периметру старыми морскими контейнерами и столбами с колючей проволокой. Морские контейнеры вообще стали одним из самых ходовых товаров для обеспечения безопасности в Афганистане, они довольно легкие, в то же время громоздкие, в них можно жить, из них можно выстраивать периметры охраняемых объектов, их можно ставить один на другой в несколько слоев, наконец их много, и списанный контейнер можно купить очень дешево. Из контейнеров строилось многое — от полевых укреплений, до тренировочных центров, где только что прибывшие в Эй-стан контракторы постигали в лабиринтах из контейнеров навыки ближнего боя.

Вообще, сейчас, если посмотреть на аэропорт с высоты птичьего полета — больше всего он был похож на цыганский табор. Рядом с этими контейнерами стояла техника, целая и сожженная, которую не успели вывезти, там же были паллеты с грузами [48] , доставленные воздухом ранее, потому что сегодня грузов не было. Тут же рыли окопы, выставляли дополнительные мешки с землей, организовали два пулеметных гнезда, перекрыв их сверху от ракет. Ракеты кстати, падали — но к вечеру обстрел стал намного слабее, вероятно запас ракет был исчерпан. Ночью притащат новые…

48

Относительно снабжения нам очень многому стоит поучиться у американцев. Грузы они доставляют большими самолетами на паллетах, а развозят по точкам, базам — вертолетами на внешней подвеске, вертолет даже не садится — быстро и эффективно.

Вместе с офицерами, занимающимися обороной базы, определили периметр, который существующими силами можно спокойно оборонять. До вечера этот периметр выставили — бронетехникой, мешками с песком и бетонными блоками, которые здесь нашлись в достаточном количестве. Личный состав базы поделили на три смены, два дежурства в день по четыре часа каждое, одна смена спит, вторая бодрствует, третья дежурит. Бодрствующей смене вменили в обязанность заниматься возведением дополнительных укреплений и укреплять существующий периметр.

До вечера пятеро солдат, обороняющих базу, получили ранение, один — тяжелое. Двоих отправили в Джей-Бад, трое остались в периметре аэродрома.

В преддверие ночи, сержант решил попытаться наладить отношения с афганскими полицейскими — их на охране было больше, чем американцев раза в два, и если ночью муджики пойдут на штурм, а афганцы или просто бросят оружие, или того хуже — переметнутся на сторону талибов… будет плохо, в общем. Случаи перехода на сторону талибов уже были, не раз и не два, правда целыми дивизиями как при коммунистах не перебегали — но расстрелы сослуживцев и инструкторов с уходом на ту сторону были, о каждом из них трубили подпольные талибские листовки и газеты.

Сержант выделил среди афганцев того, кого он посчитал лидером — по крайней мере, к нему прислушивались другие полицейские, выделил момент, когда тот вышел покурить, подошел…

— Сержант Гэтуик. Джим — он широко улыбнулся и протянул руку, потому что именно так советовали делать специалисты из отдела PR. Да, был в американской морской пехоте теперь и такой отдел, чтоб его…

— Заболь, сэр — сказал афганец, английским он владел, хотя и с акцентом

— Брось, какой я тебе сэр… — с нарочитой веселостью сказал сержант — ты, наверное, старше званием, чем я. Меня зовут Джим, усек?

— В газетах пишут, что к американцам надо обращаться именно так.

— Брось. Пойди в нужник и используй там эту газету по назначению. Меня зовут Джим, парень, и никак иначе.

— Джим.

— Верно. Джим.

В газетах и в самом деле чего только не писали, и про многие вещи лучше было бы помолчать. Например, Интернэшнл Геральд Трибьюн, газета для путешествующих американцев, напечатала статью о том, как в Калифорнии один придурок публично сжег Коран — как только газета попала в Афганистан, это вызвало волну терактов [49] . Еще одна газета напечатала интервью с каким то иракцем, который жалел, что он такой маленький и некрасивый, что он мечтает выглядеть так же как американцы и сожалеет о том, что никогда этого не добьется — после этого началось обострение обстановки в Ираке [50] . Надо сказать, что у морских пехотинцев было хорошо развито чувство юмора — газеты с "репортажами из горячих точек" читали по вечерам перед сном под дружное ржание, все знали, что журналистов здесь мало, а большая часть репортажей представляет из себя компиляцию официальных пресс-релизов министерства обороны и собственных безумных выдумок. Интернет на базе подключили, и сержант узнал, что за сегодняшний день в Афганистане погибло семнадцать человек — хотя только тут, на въезде на базу поджарились восемь, и пять — он точно знал что погибли в Джей-баде, это только те, про которых он точно знал. Оставалось четыре человека на весь остальной Эй-стан за день тяжелых боев, за налеты и теракты в Кабуле, за ожесточенные бои в кандагарской зеленке, за осажденные и отрезанные от своих блок-посты, подвергающиеся постоянным обстрелам. Прошла и информация о том, что "по причине технических неполадок" на границе рухнул истребитель-бомбардировщик, в отношении одного из пилотов было написано "ранен", в отношении другого — MIA, missing in action.

49

Имело место в жизни

50

И это имело место в жизни. Некоторые издания, рассчитанные на среднестатистического американца, публикуют настолько наивную и откровенную пропаганду, что Правда и Фелькишер Беобахтер просто нервно курят в сторонке

Пропал без вести…

— Заболь, как насчет того, чтобы разжечь костер и поджарить немного мяса? Как ты думаешь, мы можем достать мяса в этой чертовой стране?

— Вообще то можем. Но только не в периметре. В городе я найду мясо.

— Лавки закрыты.

— Они откроются, сэр, если хорошо попросить.

— Джим.

— Джим, сэр… Простите, мне так привычнее.

У Гэтуика возникло такое впечатление, что этот афганец, как и все здесь — с двойным дном. Подобострастное "сэр" — и кинжал за спиной.