Крушение
Шрифт:
— Ну и отлично!
— ...Хотя все это вместе взятое не исключает повышенной бдительности и осторожности каждого члена делегации от главы до coding clerk![21]
— Понятно, понятно, Артур Христианович. Кому же, простите, захочется лезть на ножи или под пули головы подставлять! — Чичерин нетерпеливо переложил какие-то бумаги на столе. — Однако хочу еще задержать вас, если позволите. Буду максимально кратким. Дело в следующем... Капиталисты твердят: Генуя — конференция только экономическая, только финансовая, торговая. Для нас — в уме пока! — и политическая. Мы обязаны предельно использовать эту международную трибуну. Не используем — грош нам цена. Хорошо бы к началу ее работы иметь неопровержимые свидетельства того, что европейские державы продолжают заниматься формированием враждебных нам банд, заключают или готовы заключить новые военные союзы, направленные на организацию очередной военной интервенции против
— Понимаю, Георгий Васильевич.
— Наиболее вероятны их связи с врангелевцами, это ведь армия. Она еще не утратила ни силы, ни организованности. Генералы ждут, кто их купит. Врангелевцы! Обратите внимание! — Чичерин достал из жилетного кармана часы и посмотрел на циферблат.
Артузов тотчас встал.
— Я немедленно доложу товарищу Менжинскому, — сказал он. — И мы примем меры.
— Но я не гоню вас, Артур Христианович, — сказал Чичерин смущенно. — Сейчас мне принесут еду — суп и каша. Приглашаю поужинать.
— В другой раз, пожалуй. Разрешите воспользоваться вашим приглашением, Георгий Васильевич? Очень бы хотелось посидеть спокойно, поговорить о музыке.
— О музыке? Охотно, — улыбнулся Чичерин. — Но, считаю, и нынешний разговор был полезен.
— Я очень рад, что он состоялся.
— Напрасно отказываетесь, Артур Христианович! — неожиданно задиристо сказал ему вслед Чичерин. — Каша отличная! Такую только дипломатам подают!
На пороге Артузов оглянулся напоследок и улыбнулся еще раз. У него была широкая, располагающая улыбка. Он провел рукой по пышной шевелюре, приглаживая ее, и уже в дверях надел кожаную кепку...
В ЦЕНТР ИЗ БЕЛГРАДА ОТ «ДОКТОРА»
«Врангель выехал в Сербию 26 февраля, остановился в Галлиполи, несмотря на противодействие союзников, и выступил перед армией. «Год назад, — сказал он, — я обещал вам, что не уеду из Константинополя до тех пор, пока последний солдат не будет отправлен отсюда. Теперь я могу выполнить свое обещание. Родные славянские страны широко открыли двери своих государств и приютили у себя нашу армию до тех пор, пока она сможет возобновить борьбу с врагом отчизны... Со спокойной душой я отправляюсь далее. Целый год я пробыл узником в Константинополе и всегда смело и громко поднимал свой голос в защиту правды, потому что знал, что за мной стоит двадцать тысяч людей, готовых в любой момент поддержать меня. Спасибо вам за вашу службу, преданность, твердость, непоколебимость. Спасибо вам и низкий поклон». Главком полон надежд. Полагаю, с отъездом Врангеля «серебряные операции» по продаже казны развернутся с большим размахом.
Задание, связанное с Генуей, принял.
Переброска русских частей в Сербию закончена. Кавдивизия Барбовича назначена в погранстражу. Кубанская казачья в районе Вране будет сооружать шоссе к границе Болгарии. Технический полк — на железнодорожных работах. В Белой Церкви — Николаевское кавучилище. Размещаются Крымский, Донской, Русский кадетские корпуса. Значительная часть офицеров принята в жандармерию. Под штаб и интендантство определен городок Сремски Карловцы, в полусотне километров от Белграда, где расположены основные отделы во главе с генералом Архангельским (быстрое выдвижение рядового дежурного генерала при Деникине и Врангеле вызывает много толков), разведывательный и оперативный отделы. Шатилов отдыхает с матерью и женой (видна тенденция уйти от дел). Уклад жизни армии — казарменный (дежурные и дневальные, выход на работу строем, рапорты, наряды, чинопочитание, суды чести). По мобилизационным планам первые четыре дивизии могут быть развернуты в течение пяти дней. Врангелю и семье приготовлена вилла уТопчидерского парка, за которую заплачено более миллиона динаров. Охраняется лейб-казакам и. В его подчинении остаются: ряд генералов резерва для замещения старших командных постов; военные представители в Праге, Софии, Париже, Берлине, Бухаресте, Белграде; военные агенты, действующие под видом путешествующих коммерсантов, и вновь организованный отдел дипкурьеров. На первый план выдвигаются генералы Климович и Глобачев, полковник-юрист Рязанов, полковник Тарасевич, Калашкин и особо ротмистр Баранов — участник убийства Рябовола в Ростове, дважды публично оскорблявший Гучкова в Крыму, учинивший скандал в посольстве в Париже, «присяжный вешатель». Из многочисленных групп и разрозненных союзов решено приступить к созданию единой военной организации, провести пробную открытую мобилизацию сил.
Эмиграция состоит из следующих групп: монархисты, поддерживающие Кирилла Владимировича; члены Высшего монархического совета в блоке с «николаевцами», сторонниками Николая Николаевича (борьба между ними обостряется и составит содержание жизни эмиграции на ближайшее десятилетие); представители объединенной национально-прогрессивной и демократических групп кадетского направления: представители левоказачьих организаций, левого крыла кадетов и социалистов, материально поддерживаемые из Праги. Все группы влачат жалкое существование. Надежда на объединяющую роль главкома сменяется критическими голосами, раздающимися слева и справа. Все более выдвигается Кутепов, нашедший контакт не только с русскими, но и с болгарскими монархистами. Врангель вынужден обороняться. В ответ на упреки в либерализме он заявил: «Я сам монархист, но выбрасывание таких лозунгов сейчас считаю несвоевременным».
Первого марта Врангель прибыл в Белград. На вокзале было много встречающих — штатских и в военной форме. Конвойцы выстроились перед вагоном. В сопровождении военного агента в Сербии генерала Потоцкого главнокомандующий обошел фронт. Особого энтузиазма не было. Поблагодарив за службу, Врангель и Потоцкий вернулись в вагон. Поезд отошел от перрона и был остановлен в Топчидере, где простоял день. Часть чинов из поезда главкома высажена по пути — в Крушеваце, некоторые направлены на жительство в Карловцы и Крагуевац. Врангель недоволен приемом и не находит нужным скрывать это Добивается аудиенции у короля Александра.
Прибытие Врангеля вызвало шум в газетах, протесты. Министерство иностранных дел выступило с разъяснением: «Пребыванию генерала Врангеля в столице печать придает такое значение, которого оно на самом деле не имеет. Русский генерал прибыл в нашу землю, чтобы пользоваться полным гостеприимством, каким пользовались и другие русские. Придавать же пребыванию генерала Врангеля какое-либо военно-политическое значение совершенно неосновательно». Ожидаются протесты в Народной Скупщине от депутатов. Король Александр принял Врангеля лишь 14 марта. Содержание беседы неизвестно.
С долгожданным заявлением выступил генерал Шатилов, оставляющий пост начальника штаба главного командования: «Я считаю, что работа по расселению армии закончена и что я имею теперь право уйти. Я не бегу с тонущего корабля. Наше положение именно сейчас прочно. Ухожу для того, чтобы облегчить Главнокомандующему его работу в деле блокирования общественности. Я отлично знаю, что в некоторых кругах меня считают лицом, препятствующим полезным мероприятиям, и не хочу мешать. Еще в Константинополе я просил Главнокомандующего освободить меня. Тогда моя просьба была отвергнута, и только теперь, после приезда в Сербию, Главнокомандующий выразил согласие. Я немедленно же вернусь в ряды армии, как только мои услуги потребуются Главнокомандующему, с которым у меня сохраняются самые лучшие отношения. А сейчас я буду работать как рядовой офицер, выполняющий поручения, какие мне будут даны... Счастлив, что на мое место назначен генерал Миллер. Совершенно искренне убежден, что он будет для Главнокомандующего более незаменимым сотрудником, чем я. Ручательством этому — его огромный опыт, приобретенный и во время службы за границей в качестве нашего военного представителя в Бельгии и Италии, и во время Великой войны, когда генерал Миллер был начальником штаба армии, а затем командующим корпуса, причем руководимые им боевые соединения являли примеры искусства и доблести. В качестве главнокомандующего Северным фронтом генерал Миллер оставил по себе лучшие воспоминания. Работа его на пользу русской армии за последнее время в Париже дает достаточные основания быть вполне уверенным, насколько тепло встретит его и теперь русская армия, хорошо знающая генерала Миллера».
Изоляция Врангеля усиливается. Сведения о подготовке к Генуэзской конференции будоражат эмиграцию, усиливают раскол. Демонстративно активизировались переговоры с Румынией, имеющие главной целью пропуск белой армии через Бессарабию. Врангель готов признать присоединение Бессарабии к Румынии — взамен помощи оружием, продовольствием, санитарными средствами. В случае разногласий обе стороны избирают арбитром короля Александра. Со стороны Румынии активно выступают Братиану и Дука, готовые подписать договор.
Беспокойство главкома вызывает ситуация в Болгарии. Усиливается давление на русскую армию со стороны левых сил и правительства Стамболийского. Растет сопротивление им Кутепова, способного «наломать дров», вошедшего в контакт с монархическими кругами и совершенно не разбирающегося в политике. В Софию и Велико-Тырново направлен Климович.
Шатилов перестал быть начштаба 27 марта по приказу Врангеля № 242.
Бюро по розыску русских эмигрантов приступило к работе. При выполнении задания надеюсь помощь компаньона. «0135» отбыл вместе с Издетским. Полагаю, проверка продолжается.