Крутая Бамбина

Но Таис, видимо, была на своей волне.

— Ты ведь тоже не веришь мне… — продолжала она. — Я не пойму, зачем ты здесь? Мстишь? Позлорадствовать решила?

— Нет, вовсе нет, — быстро запротестовала я. — Я не верю в вину твоего любовника. Хочу найти настоящего убийцу. А Высоковская хочет засадить Ефимова и надолго. Говорит, что он заслуживает этого, что он денег очень много должен ей и что у него был мотив убить Павла.

Услышав это, Таис с размаху поставила бокал на стол. Он упал и разлился.

— Что?! Каких еще денег? Ей?!

Мне даже показалось, что она протрезвела.

— Вот сука! Опять врет! Она всю жизнь всем врет! Мы с Бандиком воровали у фирмы. Пашка об этом знал. Мы брали свое за левый вывод денег. Я это Мишке говорила. Я по чесноку все сказала ему. Все, что знала… Чтобы он Лене помог… Но он… Ледяной, с каменным сердцем! Заладил свое: виновен — сядет…

Таис взяла салфетку и вытерла слезы.

— Он не виноват! Он бы никогда не тронул Пашку! Это все каменщики их!

— Каменщики? Это кто?

— Не знаю! Тимур, Крот… Кто-то из тех… Бандик никогда при мне ни о чем не говорил. Просто я поняла, что они с Пашкой их боялись. И как-то Бандик сказал: «Пашка что-то затеял. Боюсь, каменщики нам этого не простят».

— В гаражах были ваши ребята?

— Это когда в Мишу стреляли? Нет. Наших там не было. Бандик только документы первым хотел найти. Он бы не стал убивать! Мы бы просто закрыли все сделки.

— И хвосты все в воду.

— Да, никто из нас не хотел за финансовые махинации сесть. А теперь… — Таис снова наполнила бокал. — Ленка все врет! У нас были и есть деньги. Не ее, а наши. А она — грязная потаскуха, жадная и алчная. Все ей мало. Наплела Бандику о беременности.

— Вообще-то она родила, — напомнила я.

— Но не от Бандика.

— Конечно, от Павла.

Сердце стало леденеть, боясь услышать знакомое имя. Я так не хотела этого…

— Я тебя умоляю!

Таис, смакуя, отхлебнула коньяка и взяла салфетку, которой вытирала слезы.

— От кого она родила, только Господь знает. Я уверена, что она сама точного имени отца не сможет назвать. Пашка знал, что не он отец ребенка. Разводиться собирался. А она на Бандика насела и деньги на ребенка стала просить. Женить на себе его мечтала.

— А он что?

— Он… Поверил, что его ребенок. И сейчас верит. Но я-то знаю, что она врет!

— Да она еще та стерва, — согласилась я, как меня учил Гущин, хотя вырывался вопрос: «Бог не разберется, а ты прямо все знаешь?».

— Коза! Вот если бы я только могла так поступить… Да я люблю его! — воскликнула Таис.

Тут я замолчала. Как спрашивать дальше? Что говорить?

— Понимаю… — прошептала я.

Таис страдальчески искоса на меня посмотрела:

— Чего ты понимаешь? Я семь лет хотела родить от него ребенка. Мне сорок два года. Я его на двенадцать лет старше… Думала, ребенок заставит его остепениться и жениться… Я семью хотела, о малыше мечтала… Столько лет с ним рядом была! Его в финансовые еще при жизни главы Высоковского выбила… А он не может! Понимаешь, не может он иметь детей! — она истерически рассмеялась. — Вся моя жизнь коту под хвост! Родить бы от другого… А я не могу. Я не могу быть такой сукой, как Ленка. И ему рассказать ничего не могу. Просто закрыла эту тему. Смирилась. Перестала мечтать, а тут эта дрянь со своим пузом!

Впервые за все время я прониклась к ней глубоким сочувствием. Между нами было одно общее: мы не могли спать с мужчиной без любви. И шли на все ради любви. Забывая о себе и о своих мечтах… Господи, сорок два года! Я думала, ей около тридцати! Штульман и правда бог в хирургии…

Глава 5.5

— Лена Высоковская не могла сама убить Павла, чтобы стать вдовой? — вдруг спросила я.

— Не знаю… — отмахнулась Таис. — Хотя… Она такая гадина! Жадная до денег, ты бы знала, сколько она Высоковских доила!

— Высоковских?

— А ты что думаешь, она мимо Мишки прошла?! — Таис снова засмеялась. — Это лопух еще тот! Твой Мишка мягкий слишком и простой, что ли… Если она убила Пашу, то и его не оставит в покое. Так что, беги от него, если жениться на тебе не хочет. А то останешься, как я, не у дел, у разбитого корыта. Ты же его сильно любишь? Или так, на богатенького запала?

Ох, не хотелось мне отвечать… Что-то болезненно уж очень…

— Я никогда бы из-за денег не стала встречаться.

— Непродажная, ага, — Таис грустно поставила пустой бокал. — Я тоже так начинала. Только без денег никуда. Деньги везде нужны. Они дополняют счастье. Поверь мне, ты намного счастливее со счетом в банке, чем без него. Так чего ты хотела от меня?

— Узнать, что могли искать каменщики. Что мог спрятать Паша от Ефимова?

Таис пожала плечами и сонно предположила:

— Документы, счета. Как только он понял, что Ленка с Бандиком спит, то всех нас и подставил. Это была месть Павла. И самое смешное, что Бандик его понял и простил. Он на себя вину взял из-за совести.

Здравствуй, пьяный бред… Поняв, что больше ничего умного и важного от нее не услышу, я решила ретироваться. И на прощание ей сказала:

— Любовь — прекрасная вещь. Если Ефимов не дурак, то обязательно тебя оценит.

Выйдя на улицу, я не могла надышаться. Все-таки разговор удачно сложился. Выходит, Гущин не преувеличивал: вдова действительно страстная особа. Получается, слухи о потенциальном отцовстве Михаила — правда?!

Что-то мне резко стало дурно. Куда мое прекрасное настроение улетучилось?..

Бибикнула машина, и я вспомнила о Гущине. Он ждал меня на том же месте. Очутившись в салоне автомобиля, я задумалась и не сразу поняла, что мы куда-то едем, и со мной давно разговаривает Гущин, о чем-то спрашивая:

— …если это так, то это полная чепуха! Я тебе могу поклясться, что твой Мишенька-малышенька не гей. Так что, не плачь, любимая, нормальных мужиков в России много. А я вообще на тебе хоть сейчас женюсь.

— При чем тут ты? — не поняла я.

— При том, что я десять минут из тебя слова не могу вытянуть. Чего она такого тебе наговорила, что ты сидишь, словно тебя с работы уволили, зарплату не дали и из квартиры выгнали?

— Ничего особенного.

— Поэтому ты молчишь и чуть не плачешь? А-а-а, я понял! Вик, ты у нее в прихожей снова в зеркало посмотрелась!

— Да нет же! Гущин, нам надо ехать в полицию, — заявила я.

— Вот те номер! Молчала, молчала…

— Надо срочно поговорить с Ефимовым, — продолжила я.

— Я не знаю… — задумался Гущин. — Могу попробовать вам устроить встречу… Только ты мне сначала все подробно изложи.

***

Ну что ж, я все подробно Гущину изложила. Только попасть к Ефимову у нас все равно не получилось. Енисеев ни в какую не соглашался подпустить меня к подозреваемому. Следователь нас расспрашивал, но я молчала, как рыба. А Гущин отделался пространными фразами и намеками, мол, не при ней.