Крутен, которого не было

– Слышишь меня, недоросль, ты, отпустивший моего зайца! Тебе говорю я, Белый Ведун. – старик простер руки к небу, – Через три дня ты умрешь! Ты – уже мертвец…

Бегуня дрожал всем телом. Гориполку тоже стало не по себе, что-то испугало и этого неустрашимого молодого вояку. Княжич с трудом проглотил слюну, грудь теснило, по рукам бегали мурашки.

– Его проклял Белый Старик! – услышал Гориполк рядом. Ага, двое ребятишек, мальчик и девочка, не больше семи лет, верно – из ближней деревушки, стоят, испуганные, побелев от страха.

– Ну и что? – насмешливо спросил княжич.

– Теперь ты умрешь, – просто объяснила девочка.

Княжич бросил скакуна вперед, прочь от всего. Жеребец Бегуни еле успевал следом. Так они скакали и скакали, лес остался уже позади, перешли речку вброд – и дальше, дальше…

* * *

Молодые люди собирались остановиться на отдых в ближней деревушке. Всего пара дюжин изб, выстроенных там-сям, без складу и ладу. Ежели град так строить – не проехать, ни пройти нельзя будет, разве что плутать…

Хозяева поначалу порадовались гостям, пригласили за стол, на коем тут же появилась медовая бражка, горшки с кашей. Будто ждали. Оно понятно, принять княжича, да угостить – это ж почетно, соседям на зависть. Ну, последние не заставили себя ждать, пришли завидовать – вскоре изба уже полнилось народом. Потянулись мужики, ребятня, даже девки – поглазеть на статного молодца, воина-красавца. Стоят, галдят, глаза бесстыдные… Гориполк, пережевывая пирог, равнодушно водил взором по девицам. Что-то не жевалось – как будто во рту сухо. Но другое испугало княжича куда круче – вот девки молодые, в теле, обе глазки строят, ночь на носу, а у него даже ничего не шевелится.

– Дети малые сказывали, будто видали вы Белого Старика? – спросил один из мужчин, в затасканной грязной рубахе – видать, жена ленивица.

– Видали, – кивнул Гориполк, чувствуя, как сжимается сердце.

– И Слова он тебе говорил?

– Говорил, – подтвердил княжич.

– Предрекал?

Княжич ничего не ответил, каша застряла в горле, рука потянулась за бражкой, пара глотков – так и подавиться не долго.

– Страшные Слова говорил ведун, – не выдержал отрок, – плохие слова! Княжеского сына поносил. Смерть предрекал! Злой он…

– Да, злой… – послышалось в ответ.

В избе воцарилось молчание. Только лай собаки, доносившийся со двора. Все молча смотрели на Гориполка, с жалостью. Одна из баб всхлипнула.

– Да вы что все?! – вскипел княжич, – Ну, сказал ваш ведун какие-то слова, ну и что? В Крутене ведунов много, а волхвов – тем паче, тоже Слова говорить умеют…

– Тогда поспеши, юноша, к тем волхвам, – посоветовал немолодой, лет пятидесяти, муж, с длинными – с локоть – седыми усами, – поскольку все, кому Белый Старец Слова говорил, помирали…

– Поехали, Гориполк, поехали быстрей, – вскочил с лавки Бегуня.

– Скакуны устали, – хмуро откликнулся молодой воин.

– Коней для сына своего князя деревня даст, – молвил сурово все тот же муж, – после отрок обратно пригонит…

Гориполк тупо смотрел перед собой. До его затуманенного брагой сознания начало медленно доходить понимание всего происшедшего. Неужели, жить ему осталось лишь три дня?!

* * *

Дидомысл, когда надо, действовал быстро. Лишь взглянув на сына – сразу понял, что случилась беда. Выслушав – велел отрокам кликнуть волхвов, позвать лекаря да воеводу. Три дня… Утро на дворе, считай – второй день пошел. Бегуню князь не отпускал, велел стоять рядом да ждать – будут спрашивать княжича, как было – отрок рассказ дополнит. Первым появился, разумеется, воевода.

– Дело срочное, дядя Яснополк, потом объясню, – сразу взял быка за рога князь, – отряжай дружинников, не меньше полудюжины, пусть скачут за Гремячую речку, да привезут ко мне ведуна тамошнего, его Белым Старцем прозывают. Лучше живым, а не получится – так хоть и мертвым!

– У него слуг много, пустоглазых, мертвяков несожженых, – осмелился влезть в разговор старших Бегуня, поняв, что княжич и слова молвить не может, – без броней, да с мечами…

– Сколько? – спросил Яснополк.

– Еще пятеро в живых оставались, да двое подранков…

– Посылай дюжину дружинников, в бронях, накажи убивать нежить без предупреждения! – распорядился Дидомысл.

Воевода молча вышел из палат. Послышался топот сапог – не смотря на свои пятьдесят с хвостиком, Яснополк еще неплохо бегал. Видно, понял – что надо быстрей…

Второй очередью заявился княжий лекарь Иггельд, за ним – Младояр. Младший из сыновей князя – на воспитании у лекаря уже много лет, немало чему выучился, часто полезен поболее взрослого. Князь молча указал им место на лавке, Младояр дернулся, было, к братишке, но встретил предостерегающий жест отца. Смирненько присел на лавку, изготовился слушать.

Тут заявились и волхвы. Первым вошел Асилуш, верховный жрец Триглава, за ним в княжеские палаты прошли еще пятеро. За ними – Даросвят, странный жрец нового бога, его мало кто понимал, но – уважали. Еще трое ведунов, первым – Старец Вод, могущественнейший из жрецов Крутена, хранивший знания древнейших предков.

«Почему Старец никогда не смотрит мне в глаза?» – подумал Младояр, – «Вот и чейчас – всех глазами обвел, а меня – пропустил, взгляд – в землю! Я понимаю, не до того, Гориполка спасать надо, но все же – чем я хуже других? В реку не плевал, даже рук в свободной воде не мыл…».

Гориполк, запинаясь, пересказал всю историю еще раз. Юноше было – мало сказать – не по себе. Он чувствовал себя просто ужасно. Да еще эти глаза чуть ли не всех мудрецов княжества, участливо устремленных к нему. Несколько раз у Гориполка сводило рот, перехватывало дыхание, ему дали испить родниковой воды – легчало.

– Что ты добавишь, отрок? – спросил князь у Бегуни.

– Гориполк забыл о зайце. Он его выпустил, когда напали слуги Белого Ведуна. Золотые Рожки выбрался из сети, дал стрекоча. Ведуну не достался…

– Это неважно, – отмахнулся, было, князь.

– Как раз очень важно, – молвил Асилуш строго, – пока боги не с Белым Ведуном, мы еще можем помочь… А достанься ему тот заяц, от Крутена Небо отвернулось бы… Зато у Белого Ведуна силы прибавилось бы… Вели послать к Гремячей воинов. А я волхвов отряжу в помощь.

– Уже послал, – оборвал жреца Дидомысл, – а от твоих волхвов, да в бою – толку чуть, или, даже меньше, чем ничего…

– Княжичу Гориполку нужна защита богов, надо проводит обряды – немедленно! – заявил жрец Триглава.